Чужое счастье

Но Лаура не обязана обеспечивать круглосуточную моральную поддержку!

— Иди домой к своей малышке. — Гектор ушел почти час назад с Эсси на руках, которая уже спала.

Лаура проигнорировала эти слова, наклонившись, чтобы поднять с пола смятую салфетку.

— Гектор в состоянии сам о ней позаботиться, — сказала она.

— Это бесполезно, Анна. Мы не уйдем, — добавила Финч.

— Не нужно со мной нянчиться. Все будет в порядке, я обещаю. — Анна взяла на руки своего кота, теревшегося о ее ноги, чье громкое мурлыканье было куда более успокаивающим, чем соболезнования, которые она целый день выслушивала. Из ванной внизу донесся приглушенный звон бутылочек и пузырьков — Лиз убирала в аптечке их матери — эту работу Анна все время откладывала на потом.

Лаура и Финч переглянулись. Анна знала, о чем они подумали: что там были лекарства не только для Бетти. И они не ошибались. Мысли о Марке круглосуточно преследовали Анну своими цепкими щупальцами. Быть одной оказалось тяжело, но существовало что-то еще более сложное, Анна это знала. Это был страх одиночества, из-за которого ты можешь, как прилипала, подцепить кучу вредных привычек.

Нет, она как-нибудь с этим справится!

— Кофе еще остался? — Лаура пошла в кухню и через минуту вернулась с испускающей пар чашкой и шоколадным печеньем. Она опустилась на диван рядом с Финч, которая сидела, опершись на подлокотник.

Анне не оставалось ничего, кроме как придвинуть стул.

— Девчонки, — улыбнулась она. — Вы знаете, какую самую огромную услугу вы могли бы мне оказать? Забрать домой все оставшееся печенье.

— Ну, я не знаю, тебе придется меня поуговаривать, — сказала Лаура, кусая печенье.

— Это Клэр пекла? — Финч отломила кусочек от печенья, которое держала Лаура.

— Собственно говоря, я думаю, что это работа Дэвида. — Рубаки заезжали к ним ненадолго. Лиз, естественно, была занята в кухне, пока они не ушли.

Анна выглянула в окно и увидела желтый «Лаб», заехавший во двор. Должно быть, это ее сосед, Херб Данлоп, решил заглянуть, чтобы высказать свои соболезнования.

— Я помню, как умерла моя бабушка, — сказала Лаура. — Она долго болела, но я все равно не была готова к такому удару. — Она встревоженно посмотрела на Анну из-за своей чашки, той, которая больше всего нравилась Марку, — голубой керамической кружки с нарисованным директорским креслом и словами «РАССЛАБЬСЯ! БОГ ТЕБЯ НАПРАВИТ». — Ты уверена, что не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас остался у тебя на ночь?

Анна заставила себя улыбнуться.

— Уверена.

— Мне жаль, что я не была знакома с твоей мамой до того, как она… — Финч запнулась, не желая произносить «она сошла с ума». — Какой она была?

— Милой. Смешной. — У Анны на губах появилась грустная улыбка. — Еще она любила читать. Если бы маме пришлось вынести одну вещь из горящего дома, это был бы ее библиотечный формуляр. Не могу не думать о том, какой стала бы ее жизнь, если бы… — Анна осеклась.

— За всю свою жизнь Бетти и мухи не обидела, — вставила Лаура.

— Это потому, что она сама всю жизнь страдала от побоев.

Все повернулись к Лиз, которая стояла у входа в холл с картонной коробкой в руках. Анна вздохнула.

— Пожалуйста, Лиз! — У нее не было сил спорить. — Ты не могла бы оставить все это в прошлом?

— Прости. — Лиз опустила коробку на пол. Она выглядела смирившейся — прогресс по сравнению с прежними временами, когда она тут же противоречила каким-нибудь замечанием.

Наступила неловкая пауза.

— А я думала, что это мне пришлось несладко, — сказала Финч.

— Нет идеальных семей, — ответила Анна. — В каждой избушке свои погремушки.

— Такого понятия вообще не существует, — сказала Лаура. — Идеальная семья — это оксиморон.

— Главное — это уметь создать свою собственную семью. — Финч бросила на Лауру заговорщицкий взгляд.

— У нас не было такой возможности. — Лиз подошла к тому месту, где сидела Анна, и присела на подлокотник ее кресла. — Но не все так плохо. У меня есть хорошая сестра, хотя, откровенно говоря, я не понимаю, почему она вообще соглашается со мной общаться.

— На безрыбье и рак рыба, — съязвила Анна. — У меня осталась только ты.

Разговор перешел в другое русло. Лаура рассказала, что Гектор учит Мод пользоваться компьютером. Анна высказала свое подозрение, что приплод котят, живущих в конце улицы у Фостеров, был произведен Бутсом. Лиз развлекала их сплетнями последних правонарушений, совершенных знаменитостями, приезжавшими к ним на курорт.

Когда гостям пора уже было уходить, Анна обняла Лауру и Финч у двери, а Лиз попятилась назад с задумчивым выражением на лице. Чуть раньше она рассказала, что ее единственная лучшая подруга, которая тоже была близка с Рубаками, охладела к ней, когда узнала об их тайной любовной связи. Анна была рада, что ее друзья не спешили со своими суждениями.

— Спасибо, что позаботилась об этом, — сказала Анна, когда они с сестрой остались наедине. Она кивнула в сторону картонной коробки, стоявшей на полу.

— Это самое малое, что я могла сделать. — Лиз пронесла коробку через кухню, и спустя мгновение Анна услышала грохот крышки, опускающейся на мусорный бак. Когда Лиз вернулась, у нее в руках были сумочка и пиджак. — Мне нужно ехать. Я сказала Дилану, что буду к обеду.

Лиз не привезла своего сына на похороны, говоря, что он слишком маленький и это лишь расстроит его, но на самом деле мальчик едва знал свою бабушку. Анне это вдруг показалось очень грустным.

Она провожала Лиз к машине, когда знакомый автомобиль заставил ее резко остановиться: серебристая «Ауди» Марка поворачивала на подъездную аллею. Должно быть, он услышал о смерти Бетти в новостях.

Анна замерла, глядя, как он выходит из машины и направляется к ней, высокий, худощавый и более красивый, чем мужчина имеет на то право. Марк остановился на полпути к дому, подняв руку так, будто спрашивал: «Можно? Ты в меня не выстрелишь?» Анна стояла, замерев на месте, не в состоянии двигаться или даже говорить. У нее в голове всплыла фраза из «Джерри Магуайера», когда Рене Зельвегер говорит Тому Крузу: «Я стала твоей, как только ты впервые сказал мне «Привет».

Когда Марк подошел поближе, Анна увидела, что он порезался во время бритья; капелька засохшей крови образовала пятнышко у него на подбородке.

— Примите мои соболезнования, — сказал Марк, кивнув Лиз, прежде чем остановить свой взгляд на Анне. Его глаза слегка покраснели, и Анна подумала, что он выглядит измученным. Она почувствовала, как слабеет. Неужели он приехал сюда, просто чтобы выразить свои соболезнования?

— Спасибо. — Анна не знала, что еще добавить.

— Мне нужно бежать. — Лиз многозначительно посмотрела на нее. — Рада была тебя увидеть, Марк. Жаль, что не могу остаться поболтать. — Она вскочила в свою «Миату» и так резко дала задний ход, что чуть не сбила почтовый ящик, который Финч погнула, когда училась водить.