Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)

– Господи! Как он вошел к тебе?

– Я его впустила.

– Ты его впустила?

– Он пригрозил, что если я его не впущу, он отыграется на Майкле.

– Он мог отыграться на тебе.

– Но этого не произошло.

– И теперь ты кричишь. Что тебе нужно?

– Пойдем на кухню, – сказала Кэт. – Я распылила целый баллончик освежителя воздуха, но его вонь все равно осталась.

С этими словами она повела его вслед за собой на кухню. На плите уже свистел черно-белый пятнистый чайник. Кэт спросила у Алекса, хочет ли он чаю.

– Нет, спасибо, лучше глоток виски, – ответил он.

Кэт налила себе чаю, добавила ложку сахара и села напротив него за кухонный стол. Ее пальцы, обнимавшие чашку, казались полупрозрачными.

– Чего он хотел от тебя, Кэт?

– Денег.

– В обмен на сердце Спарки?

Она подняла на него глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Я читал о подобных вещах. Кому-то пересаживают роговицу, или печень, или кожу. И стоит человеку встать на ноги, как появляется родственник донора и требует плату.

– Я тоже об этом слышала, – вздохнула Кэт. – Как нам объяснили во время сеанса психологической подготовки, именно по этой причине имена доноров и реципиентов не разглашаются. – Кэт сложила руки на груди и потерла пальцами плечи. – Но я не встречала никого, кто бы мог потребовать плату за сердце чужого человека.

– Зато Циклоп смог.

– Боже, какой он омерзительный! Когда этот тип своими грязными пальцами потрогал мне грудь и волосы, ощущение было такое, будто он меня изнасиловал. Как только он ушел, я долго стояла под горячим душем.

Кэт поднесла чашку к губам и сделала крохотный глоток. Рука ее дрожала. Она даже не смогла тихо, без стука снова поставить чашку на блюдце.

– Я не хотела беспокоить тебя.

– Никакого беспокойства, – солгал он.

– Я просто не знала, кому еще я могу позвонить. Наверно, лейтенанту Хансейкеру, но у меня к нему нет доверия.

Алекс счел ее слова за своего рода комплимент.

– И правильно сделала. Одной тебе оставаться никак нельзя. Скажи, у тебя возникли проблемы с тем, чтобы выставить его за дверь?

– В целом, нет. Я заявила ему, что деньги он получит от меня лишь через мой труп, – ответила Кэт и с кислой улыбкой добавила: – Он сказал, что это не трудно организовать.

– Ему ничего не стоило тебя убить.

– Я втолковала ему, что убивать меня нет смысла, если он действительно рассчитывает получить от меня деньги.

Нет, это просто чудо, что Циклоп не тронул ее, подумал Алекс. Вместе с тем он был жутко зол на Кэт.

– То есть ты решила показать, какая ты умная. Я прямо как наяву слышу, как ты отпускаешь шуточки. Скажи, зачем тебе понадобилось махать у него перед носом красной тряпкой?

– А что мне, по-твоему, оставалось делать? Сжаться в комок и расплакаться? Показать ему, как мне страшно? Кроме того, я помнила про Кисмет и Майкла. Ему ничего не стоит выместить на них свою злость.

– Он ушел от тебя злой?

– Злой – это еще мягко сказано. Предполагаю, он рассчитывал запугать меня, чтобы я прямо сегодня выписала ему чек. Когда я отказалась, он был готов взорваться от ярости. Я же открытым текстом дала ему понять, что от меня он не получит ни цента. Пусть даже не надеется.

– На что он ответил?..

– Что я еще пожалею.

Алексу тоже не давала покоя безопасность Майкла и его матери, однако он постарался разогнать страхи Кэт.

– Думаю, он десять раз подумает, прежде чем снова поднять руку на ребенка. Ведь всего несколько недель назад он лишь чудом не загремел за решетку.

– Будем надеяться, что хотя бы это его остановит. Кровных уз между ним и мальчиком нет. Майкл не его сын. – Она пересказала Алексу то, что услышала от Циклопа. – Возможно, это дает ответ на вопрос, почему я с первого взгляда влюбилась в этого малыша.

Алекс подался вперед через стол.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего.

– Кэт, прекрати. Я по первому зову примчался на твое спасение. Неужели я не заслужил услышать от тебя правду?

– Это так глупо, – печально усмехнулась Кэт, пожала плечами и постучала по чашке ложкой – красноречивые признаки того, что она тянет время. Наконец она собралась с духом. – С того самого момента, когда врачи начали производить операции по пересадке сердца, идут споры о том, получает ли реципиент вместе с сердцем какие-то черты донора.

Алекс моментально понял, к чему она клонит.

– Продолжай.

– Нет, конечно, это великая глупость, – заявила она нарочито громко и выждала пару секунд, чтобы успокоиться. – Сердце – это лишь орган. Аппарат, качающий по жилам кровь. А то сердце, в котором обитает душа человека, – это нечто совершенно иное.

– В таком случае почему ты автоматически связываешь свою симпатию к Майклу с вероятностью того, что тебе пересадили сердце его отца?

– Ничего я не связываю.

– Неправда, еще как связываешь. Кстати, не только ты, но и Циклоп.

– Неправда, ему все равно, кто что от кого получил, – с жаром возразила Кэт. – Для него главное, заработать на этом. Он ненавидит Майкла, потому что тот – живое напоминание о Спарки. И он наказывает Кисмет за то, что она предпочла, как он выражается, этого недоростка. Он превратил ее жизнь в ад. Не удивительно, что у нее такой затравленный вид.

– Кэт, ты не несешь за них ответственность.

Она посмотрела на него, как будто он только что помочился на американский флаг.

– Это почему же? Они люди, и им грозит опасность.

– Меня восхищает твой альтруизм, но, согласись, тебе не спасти всех несчастных этого мира.

– Если Циклоп поднимет на них руку, я буду до конца своих дней мучиться угрызениями совести. Скажи, неужели человеческая жизнь для тебя ничего не значит?

Лицо Алекса вспыхнуло от ярости.

– Я оставлю этот вопрос без ответа, потому что сегодня ты расстроена. И потому не отдаешь себе отчета в том, что говоришь. Эх, с каким удовольствием я бы оставил от этого Джорджа Мерфи мокрое место, чтобы он до конца своих дней не смел поднять руку на Кисмет и Майкла. Увы, таких, как они, в стране миллионы.