Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)

– Сказал, что дело срочное. Вы случайно не знаете, чем он расстроен?

– Неужели он расстроен?

– Судя по голосу, еще как!

Кэт не видела Билла несколько дней. Когда его суровая секретарша проводила их с Биллом к нему в кабинет, ей тотчас бросилась в глаза его холодность.

– Присаживайтесь.

Как только они уселись на кожаный диван, Вебстер жестом представил еще одного посетителя.

– Это Рональд Трюитт. Как вы наверняка знаете, он репортер из «Сан-Антонио Лайт».

Все понятно. Этот пухлый болван с залысинами не кто иной, как Рон Трюитт, ее немезида, акула пера из самой преисподней.

Ему до смерти хотелось закурить, но пачка «Кэмела» лежала у него в кармане рубашки, и он время от времени похлопывал по ней, как будто проверял, что сигареты на месте, даже если закурить пока нет возможности.

Кроме того, он всячески пытался придать себе беззаботный вид, хотя, если честно, это получалось у него плохо. Он то и дело ерзал в кресле, постоянно моргал и двигал ногами.

Кэт не удостоила его даже кивком.

– В чем дело? – спросила она у Билла.

– Мистер Трюитт счел своим профессиональным долгом предупредить меня о содержании его авторской колонки, которая появится в завтрашнем номере. Я, в свою очередь, решил предупредить вас.

– Предупредить? Меня? Мне чудится в этом нечто зловещее?

– К сожалению, зловещей может оказаться упомянутая колонка.

– Это как-то касается «Детей Кэт»?

– Именно. – Билл повернулся к журналисту и дал тому слово. – Лучше расскажите сами, мистер Трюитт. Но первоначально должен предупредить – все, что будет сказано в этих стенах, должно в них и остаться.

– Разумеется. – Трюитт распрямил плечи и открыл блокнот, как будто сверяясь с тем, что там написано. Кэт с первого взгляда поняла, что это игра.

– Сегодня ближе к полудню я получил телефонный звонок, – произнес он, – от человека, который назвался Циклопом.

– Вам позвонил Циклоп? – воскликнула Кэт.

– Так ты его знаешь? – уточнил Билл.

– Да. Его настоящее имя Джордж Мерфи, и он разыскивается полицией. Он не сказал вам, откуда звонит?

– Нет, – противно ухмыльнулся Трюитт. – Зато сказал, что вы наверняка переведете стрелки на него и постараетесь выставить его злодеем.

– Но он и есть злодей. За ним числится целый воз правонарушений, начиная от издевательств над ребенком и кончая вымогательством.

– Возможно, – согласился Трюитт, – но, по его словам, вы тоже не святая.

– Я никогда себя за нее не выдавала, – огрызнулась Кэт. – Но это не имеет отношения к делу. Неужели вам больше не о чем написать, кроме как о том, кто на кого навешает больше бирок – я или байкер-кокаинист, которого разыскивает полиция?

– Думаю, все гораздо серьезнее, чем просто навешивание бирок, – перебил ее Вебстер. – Видишь ли, Кэт, – он выдержал паузу и лишь потом метнул гранату, – мистер Мерфи обвиняет тебя в растлении малолетних.

У Кэт не нашлось слов. Открыв рот, она посмотрела на Билла, затем на Трюитта.

– Да-да, – подтвердил тот. – Циклоп сказал мне, что во время пикника в доме мистера Вебстера вы домогались его пасынка.

– У него нет пасынка, – прохрипела Кэт.

– Мальчик по имени Майкл.

– Мать Майкла не замужем за мистером Мерфи. Формально он ему никакой не отчим.

– Более того, – продолжал гнуть свою линию Трюитт, – мистер Мерфи выразил опасение, что этот ребенок не единственная жертва ваших развратных действий. Наверняка вы имели возможность сделать то же самое и по отношению к другим детям.

– Я отказываюсь в это верить, – Кэт нервно усмехнулась. Увы, у всех мужчин были серьезные лица, особенно у Билла Вебстера. – Билл, скажите что-нибудь. Неужели вы и вправду считаете?..

– То, что я считаю, не имеет значения.

Кэт повернулась к журналисту.

– И вы собираетесь напечатать этот бред? Во-первых, это курам на смех. Во-вторых, не имея на руках доказательств, вы подставляете себя. Я подам на вас в суд за клевету, и она обойдется вам в астрономическую сумму.

– У меня есть доказательства, – уверенно произнес Трюитт.

И вновь Кэт не поверила собственным ушам.

– Откуда?

– Этого я не имею права сообщить. Мой второй источник предпочел остаться анонимным, но уверяю вас, что он или она наверняка знает, что говорит.

– Он или она ничего не знают! – воскликнула Кэт. – Как вообще вы вышли на этот ваш второй источник? Откуда он взялся?

– Я начал расспрашивать людей.

– Вы совершаете серьезную ошибку, – спокойно сказала Кэт. – Если вы напечатаете эту колонку, она дорого обойдется вам и вашей газете. Любой, кто знает меня, в курсе, что я делаю все, что в моих силах, чтобы оградить детей от домашнего насилия любого рода – физического, сексуального, эмоционального. Если Джордж Мерфи хочет обвинить меня в чем-то, пусть придумает что-то более правдоподобное.

– Но ведь вы умеете входить в доверие к детям, не правда ли, мисс Делани? – вкрадчиво спросил Трюитт.

– Я отказываюсь отвечать на столь гнусный намек.

Трюитт съехал на самый край кресла – этакая акула, которая, почуяв кровь, приготовилась наброситься на жертву.

– Скажите, почему вы бросили успешную карьеру телеактрисы? Почему сменили национальный телеканал на местный? Неужели ради этой вашей программы, «Дети Кэт»?

– Потому что мне так захотелось.

– Но почему? – не унимался репортер.

– Явно не для того, чтобы потом растлевать детей! – раздраженно бросила Кэт.

– Кэт, прекрати!

– Неужели тебе не понятно, к чему он клонит? – накинулась она на Джеффа, который пытался ее успокоить. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, она вновь, уже гораздо спокойнее, заговорила с Трюиттом. – Я оставила свою карьеру в телесериалах, чтобы посвятить себя чему-то такому, что принесло бы пользу другим людям.

Тот скорчил недоверчивую гримасу.

– Давайте лучше назовем вещи своими именами. Вы отказались от огромных денег и славы ради гораздо более скромных сумм за какой-то жалкий четырехминутный ролик, выходящий раз в неделю? – он покачал головой. – Не смешите меня. Неужели вы рассчитываете, что кто-то поверит в благородство ваших мотивов?

Кэт не собиралась ни с кем обсуждать свои мотивы. Они были ее личным делом. Более того, она не обязана ничего объяснять этому продажному ничтожеству. Она бы бросила это ему прямо в лицо, и только честь телеканала, на котором она работала, заставила ее дать ему более дипломатичный ответ.

– У вас нет ничего, что подтверждало бы ваши смехотворные обвинения в мой адрес. Циклопа никак не назвать надежным источником. Он и двух слов не в состоянии связать.

– Как вы помните, источников у меня два. Второй очень даже красноречив.