Чужой для всех. Книга вторая

Инга утвердительно мотнула головой.

— Пароль не забыла?

— Нет, не забыла. Все сделаю, как вы сказали.

— Умница. Ты сильная, у тебя все получится. Встретишься, дай нам знать. Все иди. Время.

Девушка подняла с травы узелок с вещами и, выйдя на проселочную дорогу, неторопливо пошла в сторону дома. За ней с тревогой наблюдали разведчики: Следопыт — через прицел снайперской винтовки; Михаил — через свой бинокль. Мужчины переживали за нее. Вдруг засада? Однако тревога была напрасной. Вскоре открылась калитка и показалась Инга, она помахала им платком.

— За мной, — скомандовал Киселев, и разведчики быстрыми перебежками устремились к дому. Перепрыгнув через низкую изгородь, пройдя по вспаханному, но не засеянному участку, они оказались на большом хозяйском дворе. Было видно, что здесь жила зажиточная семья. Большой деревянный дом с мансардой, ломаная крыша, веранда с крыльцом. Мощеная дорожка на улицу. Ворота, отменно сделанные. Бричка в хорошем состоянии. Бревна под распилку на дрова, сложенные у ворот вдоль забора. Все это бросилась в глаза разведчиков, когда они в маскхалатах и с оружием в руках, оглядываясь по сторонам, подошли к крыльцу дома.

— Заходьте панове в хату, — пригласил их мужчина лет пятидесяти, с усиками и аккуратной бородкой. Одет он был в легкий льняной костюм, белую сорочку без галстука, на ногах летние туфли. Своим внешним видом связной напоминал разведчикам довоенного дачника или управляющего небольшой адвокатской конторой. Он стоял у крыльца и сдержанно улыбался. — Я тыдень вас чакаю. Дождался, наконец. Заходите. Отдохнете, паснедаете. — Фальши в его словах не чувствовалось. Однако легкая дрожь в голосе, настороженный взгляд выдавал его волнение. Киселев пристально посмотрел в глаза связному, стараясь понять, кто стоит перед ним: друг или враг. Тот выдержал испытывающий взгляд командира и через секунду вновь повторил: — Заходьте в дом, товарищи. Что топтаться на дворе.

— Подожди, — осек его офицер. — В селе немцы, партизаны из Армии Краевой есть?

— Няма, пан офицер.

— А куда подевались люди из села?

— Ушли в лес, хаваюцца. Восстание подавлено в Варшаве, бояться карателей.

— Ладно, веди, — недоверчиво произнес Киселев и, оглянувшись назад, приказал: — Медведь, осмотри дом. Следопыт, проверь чердак. Там останешься на посту. С высоты видно далеко. Мы перекусим, тебя подменим. — Затем Киселев пропустил вперед хозяина и следом за ним проследовал в дом.

— Все чисто, Константин, — доложил ему Михаил, обойдя комнаты и заглядывая в каждый угол жилища поляка. По ходу удивляясь достатку связного. — Кому война, а кому мать родная. Живет как буржуй. Не раскулачили, — мельком подумал Михаил. — Странный связной.

В столовой разведчиков уже поджидала Инга. Умытая, причесанная, в светлом ситцевом платье, она выглядела студенткой отличницей, не хватало только значка ВЛКСМ. — Идите мыть руки, — с улыбкой произнесла девушка. — Я сейчас быстро приготовлю поесть.

— Это хорошо, — подобрел, наконец, и Киселев. Он уселся на венский стул и вытянул ноги. Появившаяся в лесу тревога спадала. Он почувствовал усталость, хотелось спать. Сжав сильно веки, затем резко открыв глаза, он мысленно дал себе команду: — Держаться. Не спать! — Потер пальцами виски. Стало легче. Окинув всех повеселевшим взглядом, громко произнес: — На завтрак и отдых даю тридцать минут. После чего идем на базу. Пан Юзеф, подойдите ко мне, есть разговор.

— Да, пан офицер, — откликнулся поляк.

— Вы все подготовили для нас?

— Разумею ваше беспокойство, пан офицер. Спешу заверить. Все что передал центр для вас, знаходицца в схроне. Это в трех километрах от Кампиноса. Выбачайте, я хербыты поставлю.

— Что поставишь? — Переспросил удивленно Киселев.

— Цай, цай!

— А. а- а — Чай, — усмехнулся офицер. — Чай сейчас самый раз.

Речь Юзефа была эклектична и состояла из польских, русских и белорусских слов, но разведчики понимали его хорошо, особенно Михаил. Но он в разговор не вступал. Миша быстро нашел себе занятие. Открыв банку тушенки, он резал хлеб, помогая готовить завтрак Инге.

— Юзеф! — обратился Киселев к связному поляку, поднявшись со стула, тот из маленьких мешочков насыпал в пузатый чайник щепотками целебную траву. — Где у тебя руки можно помыть?

— Так на кухне, пан офицер. Пойдемте, я вам покажу.

В этот момент послышались тяжелые шаги, спускавшегося с мансарды по внутренней лестнице Следопыта. Казалась, ступеньки проваляться под его медвежьими шагами.

— Что такое? — повернулся на шум Киселев.

— Константин, немцы! — возбужденно крикнул Степан. Перепрыгнув через трещавшие перила, он оказался рядом возле связного, загораживая тому выход наверх.

— Немцы? — удивленно воскликнул Киселев, моментально меняясь в лице. — Вот сволочь! Он с силой схватил рядом стоявшего Юзефа за грудки, чуть не оторвав от пола, — Ты, что урод наделал? — гневно прорычал он. — Тебе жить надоело? Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? — Офицер размахнулся рукой, хотел было ударить связного.

Тот сжался, но не струсил, быстро заговорил; — Это не я, пан офицер. Это не я. Маткой Боской клянусь, не я.

— Принимай решение, командир, немцы рядом, — вмешался в потасовку Михаил. — Позже поговорим с этим, — Миша передернул затвор автомата.

Киселев дернулся, но не ударил поляка, оттолкнул от себя к стенке. Недовольно посмотрел на Дедушкина. — Ладно, Медведь, потом поговорим, если останемся в живых.

— Следопыт, расстояние, состав?

— Метров двести, триста. Три мотоцикла, две машины, бронетранспортер.

— Сука! — ругнулся офицер, заскрежетав зубами. — Уходить поздно, перещелкают как фазанов. Медведь, у ворот слева. Следопыт, на чердак наверх. Бей по офицерам и пулеметчикам. Я держу оборону справа у сарая. Инга, держи пистолет, — Киселев рывком достал ТТ и передал его девушке. Карауль этого поддонка. Шаг в сторону, стреляй.

Всем приготовиться к бою. Стрелять по моей команде. Беречь патроны. Не давать нас окружить. Прорываться будем дворами. К бою! Занять оборону! Бегом! — Словно выстрелы, прозвучали резкие команды командира группы. Разведчики моментально рассыпались по своим местам.

Миша выскочил к воротам. Спрятался за сложенные бревна. Они надежно прикрывали его от пуль. Через щель в заборе он увидел, как машины, не доехав до поселка, остановились. Из них быстро выскочили солдаты и по команде офицера стали приближаться к ним, охватывая поселок с двух сторон. Три мотоцикла Цундап, мощно урча, двигались по проселочной дороге. Миша достал три осколочных гранаты. Волнение, адреналин, зашкаливали. Еще мгновение и фашисты поравняются с домом.