Чужой гость

— Хорошо. Я принимаю ваше условие.

— Детали предлагаю обсуждать, когда мы закончим бурение, — вступил в беседу Глеб. — Василиса стала контрольным ключом, протоколы центрального компьютера мне удалось переписать в соответствии с инструкциями Гладова. Сейчас мы вдвоём с Василисой составляем универсальную отмычку, по которой в систему можно добавить ещё операторов.

Хан сверкнул белозубой улыбкой: намёк он понял и его всё устраивает.

— И с этим тоже согласен. Вода сейчас самое главное. А пока будьте моими гостями.

Василиса, сидевшая рядом с Глебом, ощутила, как возлюбленного отпустило напряжение, он перестал напоминать натянутый лук, готовый выпустить стрелу. Хан принял их игру и дал понять, какие границы общих интересов его устраивают. Можно не бояться, что в любой момент придётся любимую девушку хватать и пробиваться с ней из посёлка обратно в пустыню.

*****

В посёлке нашлись самые разнообразные специалисты, включая геологов и инженеров. Поэтому, закончив с пробными снимками и после долгих совещаний, решили не пробивать обычную скважину в водоносный слой, а восстановить природный выход воды. Когда-то здесь была цепочка озёр, от которой после геологической подвижки несколько тысяч лет назад остался единственный небольшой водоём. Но ложе древнего озера сохранилось, если всё сделать правильно, новый оазис не высохнет тысячи лет, пока не случится очередной геологический катаклизм. Бурильная установка ползала по бывшему дну, и большую часть времени Глеб пропадал рядом с ней. Или в охране, или техником — пусть у него была иная специализация, сказывалось широкое и высококачественное образование, а технически грамотных людей не хватало.

Виктор неожиданно для всех вспомнил, что, оказывается, когда-то учился на энергетика. Не доучился, но после того как его выгнали из института, почти год поработал на заводской ТЭЦ в самых разных должностях наподхват. Электричество для посёлка и цехов давала электростанция, работавшая на мазуте, который оставался от перегонки нефти в бензин. На Опале люди восстанавливали, а фактически изобретали заново устаревшую технологию. Неизбежно допускали при строительстве ошибки, устранить которые мог лишь многолетний опыт, полученный в процессе эксплуатации. Навыки Виктора оказались бесценны. Андрей всё время был при Викторе. И руки у парня были из правильного места, и кое-какой опыт ремонта ещё дома. Но главное, Виктору нужен был выпускник той же самой, что и он, системы образования и мышления. В случае нештатной ситуации необходимо быть уверенным: рядом есть как минимум один человек, который поймёт его команду однозначно верно.

А Василиса осталась одна и не у дел. Их поселили в доме второго сына Пустынного хана. И почёт, и возможность приглядывать, и, стоило быть честным — так было проще, не вызывая лишних подозрений, обеспечить охрану Василисы. Заодно Лия, как звали хозяйку дома, была всего на пять лет старше гостьи и могла помочь городской девушке освоиться в посёлке. Пару дней Василиса отсыпалась и наслаждалась бездельем, дома-то был бы конец четверти и промежуточные тесты. А потом ничегонеделание стало откровенно тяготить. Василиса напросилась к Лие помогать по дому. На кухне проблем и вопросов не возникло. Обычай, когда парень женится, перед этим выполнив для рода что-то важное, был распространён повсеместно — взамен род помогал молодой семье сразу обзавестись своим домом, а не ютиться первое время с родителями. И семья Лии, и все соседи, не скрывая, смотрели на Василису как на невесту Глеба: её жених привёз буровую, как только пойдёт вода, его примут в посёлок, а благодарный род поможет молодым со своим собственным хозяйством. Да и на ночь Глеб и Василиса делили одну комнату — такое здесь тоже случалось не так уж редко. Невеста перед свадьбой переезжала к жениху пожить вместе и посмотреть, подойдут ли они друг другу. При этом любой секс между женихом и невестой строго позволялся исключительно после свадьбы.

Женщина должна встречать усталого пусть пока ещё будущего, но мужа, горячим ужином, так что на кухню Василису пустили без вопросов. Конечно, пришлось немного повозиться, привыкая к плите и местным кастрюлям и продуктам, но ничего сложно в этом не нашлось. Хозяйка, невысокая, пухленькая и чем-то похожая на весёлого неунывающего рыжего котёнка, оказалась девушкой лёгкой в общении. Заодно Лия с удовольствием присматривалась, как готовит гостья. Что-то брала на заметку себе, в чём-то наоборот поправляла. Но помощь на кухне занимала слишком мало времени, зато в остальном по хозяйству Василиса оказалась почти бесполезна. И это было обидно, хотя скажи ей месяц назад, что она будет страдать по невозможности переделать домашние дела — Василиса покрутила бы пальцем у виска. Вдвойне обидно было, что Лия смотрела на гостью не как на белоручку, а с пониманием: та из Города, там всё иначе, и попади жительница пустыни под эко-купол, точно так же её привычные навыки окажутся бесполезны.

Когда Василиса дошла до состояния озверения от избытка свободного времени, Лия подошла с неожиданным предложением.

— Ты же школу почти закончила?

— Ну… да. Год ещё остался.

— Всё равно отлично. А может, тогда у нас в школе тогда попреподаёшь? Учителей не хватает.

— Я?!

— Да. Хотя бы в младших классах для девочек. Программа и учебники есть, без проблем справишься.

— У вас здесь школа есть? То есть я хотела сказать, у вас отдельно учат?

Лия спрятала улыбку, хотя удивление, что в посёлке, оказывается, есть школа, её развеселило.

— Конечно же, у нас есть школа. А как же? А у вас разве не отдельно учатся?

— Ну… есть и отдельно, но в основном вместе. Программа-то для всех одна, её, — Василиса споткнулась, чуть не ляпнув «из министерства образования», — в общем, программу начальство утверждает единую для всех школ. Можно сверху добавлять предметы, но основные для всех обязательны.

— Вам в Городе везёт, — Лия непритворно вздохнула. — У нас девочек учат в основном литературе, истории и прочим гуманитарным предметам. Мама должна быть образованной, иначе дети вырастут недотёпами. Ну и что в хозяйстве пригодится, чтобы пока муж на работе, не ждать его с ремонтом. Провод там какой запаять. А остальное девочкам дают меньше, чем парням. Ну и учатся парни до шестнадцати, на два года дольше. Если девчонка хочет мужскую специальность…

— Запретят? — быстро спросила Василиса.

— Да вот ещё глупости. Просто учиться самой и больше приходится. А если уж смогла, так наоборот помогут. Для рода хороший механик намного полезнее, чем плохая хозяйка. Моя старшая сестра так и впахивала. Сразу после школы к отцу в мастерскую, а вечерами сидела с учебниками. Зато теперь, — в голосе прозвучала гордость, что можно похвастаться, — сестра одна из инженеров на заводе, где машины делают.

— Я… Я подумаю.

— Вот и хорошо. Я тогда скажу, чтобы тебе учебники посмотреть занесли.

Василиса улыбнулась краешком рта: Лия за неё всё решила. А в груди пробежался холодок. В старой гимназии, ещё в Ярославле, когда в программу десятых классов неожиданно перед самым сентябрём ввели экономику, культурологию и социологию, директор пригласила кого смогла. И в результате все три предмета вёл блестящий университетский преподаватель, знавший предмет и умевший слушателей заставить его изучать. Сейчас Василиса сложила уроки, слова Лии и рассказ Глеба — её любимый прав, колония стремительно катится в пропасть. Да, пока есть такие люди, как Гладов или Пустынный хан, они будут тормозить процесс… Уже сейчас разделение образования — вынужденное, как и упрощённая программа для девочек. Любое уменьшение ресурсов заставит школьную программу съёживаться ещё сильнее, в первую очередь за счёт тех самых бесполезных в повседневной жизни «истории и литературы». А дальше неизбежный итог, строго по схемам, которые им рисовали в гимназии. Очередное малообразованное и невоспитанное поколение решит, что женщине уметь читать вообще необязательно, дети у таких матерей вырастут жестокими и неграмотными. А там недалеко и до полной дикости, где женщина считается недочеловеком, неспособным ни к чему кроме как родить сына и ублажать мужа, а девушка стоит дешевле крепкого коня.

Лия ушла, но Василиса никак не могла успокоиться и решить: согласиться или нет? Вроде бы интересно, но какой из неё учитель? А если не послушают? А вдруг дети над ней смеяться будут? Что она им скажет, и вообще как будет командовать? Учитель в представлении Василисы всегда был намного старше и умнее, чем она сама и одноклассники. Особенно как тот, из университета, которого она минуту назад вспоминала. Чтобы успокоиться и привести мысли в порядок, Василиса достала краски, сделанные Глебом ещё в пирамиде специально для неё, листы для рисования и кисти. Придуманные в будущем составы, к восхищению Василисы, могли ложиться хоть как масло, хоть как акварель, темперу или гуашь. И растворитель для всех один и тот же, вода. Девушка рискнула отлить в кувшин из общего запаса немного воды, и приготовилась рисовать.

Над тем, что изобразить первым, Василиса не раздумывала ни секунды. Глеба, и как он стоял тогда и смотрел на водохранилище. С фигурой, замершей в пол-оборота спиной к художнику, получилось сразу, как и с зелёной, но уже слегка начавшей желтеть травой. А вот Рыбинское водохранилище никак не ложилось на лист, пока Василиса не сообразила, что фигура и настроение картины совсем под другое время суток. Миг, когда дневное светило уже почти погасло, очень скоро до горизонта водную гладь укутает вечерний туман. Но пока серовато-зелёная скатерть матово отливает бархатом, рябая от запутавшихся в мелкой зыби ало-жёлтых кругляшей. А вверху, как лоскут, оторванный от прибоя, в небе танцует чайка.