Чужой мир. Пустыня смерти

– Оставьте ее, привыкнет, – вяло отмахнулся Серго. – Инга так и не пришла в себя?

– Лежит на койке, смотрит в потолок. Даже на выстрелы не реагировала. Раньше такая живая, деятельная была, а теперь… Я опасаюсь за нее.

– Николаич, ей нужно время.

– Я понимаю, – согласился профессор, – но беда в том, что здешний мир может не дать ей этого времени. Честно говоря, я думал, когда начнется стрельба, она придет в себя. Стряхнет оцепенение. Но… она даже не моргнула, просто лежит и смотрит в одну точку. Ну а как она ест, вы сами знаете. Чистый робот.

– А Всеволод как?

– Плохо, – бросив быстрый взгляд на надувной матрас, где лежал Бур, ответила Карина. – Впал в забытье, бредит, кричит что-то, командует солдатами. Похоже, сейчас он заново переживает все свои ночные кошмары. Рана гноится все больше, я уже не уверена, что лекарства смогут помочь, как и врач. Если не случится чудо… к завтрашнему вечеру он умрет.

– Девушка, вы обратились по адресу, – приобняв Карину, улыбнулся Игорь. – Сегодня наш с Серго девиз таков: невозможное делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки. Вот как раз этой подготовкой мы и занимались почти весь день. И теперь готовы творить чудеса.

– Вам удалось найти лекарства? – спросил профессор.

Игорь кивнул.

– Правда, я не уверен, что это – лекарство… ну, в нашем понимании. Реально, больше на чудо похоже. Если оно сработает, наш командир встанет на ноги за двадцать четыре часа.

– Да ладно, такие ранения месяцами заживают, – отмахнулась Карина.

– Милая, я же сказал, мы ездили за чудом. Теперь главное, чтобы оно произошло.

– Это было бы великолепно, – вздохнула Карина, – без Всеволода и Инги очень тяжело.

– Я начинаю ревновать, – шутливо заметил Игорь.

– Не беспокойся. Всеволод хорош как командир, но как мужчина ты мне нравишься больше, – и она, встав на цыпочки, быстро поцеловала Игоря.

– Верю, – рассмеялся сержант. – Маленький перекур, и давайте-ка займемся раненым.

Все согласно кивнули, только Ксюша бросила в сторону мечущегося на матрасе Всеволода неприязненный взгляд. «Скоро это может стать проблемой», – подумал сержант, но вслух ничего не сказал. Он достал из рюкзака пистолет-шприц, наполненный розоватой жидкостью.

– Думаешь, сработает? – спросил профессор.

Игорь пожал плечами.

– Надеюсь. Надежда умирает последней. Без Всеволода будет тяжело. За эти дни он стал настоящим лидером, хотя… и принял несколько неправильных – с точки зрения Ксюши – решений. Абсолютно верных, кстати, с точки зрения командира и солдата.

– Как думаешь, – продолжил Александр Николаевич, – ты смог бы его заменить?

Игорь отрицательно покачал головой. Постояли, помолчали. Сержант закурил, угостил профессора.

– Дело не в командовании. Всеволоду хватает воли принимать нужные и правильные решения, даже если цена – слишком высока. Я никогда не смог бы бросить ту группу, и мы бы все погибли. А он взял ответственность на себя… и теперь мы вроде как чистенькие все. Я так не смогу.

– Ты прав, – раздался из-за спины голос Карины, – пока он решал за весь отряд, мы все чувствовали себя чистыми. Даму угостят сигареткой?

Игорь протянул ей запечатанную пачку.

– Держи. Мы нашли целых два блока.

– Здорово, – обрадовалась девушка. – А то я уже все бычки дважды выкурила, и даже в мусоре порылась. Как ни странно, нашла там две раздавленные сигареты.

– Наслаждайся, – улыбнулся Игорь, обняв девушку одной рукой. – Знаете, что такое апокалипсис?

Профессор и Карина отрицательно покачали головой.

– Апокалипсис – это когда тебе не стыдно сказать, что ты рылся в мусоре в поисках окурков и объедков. Потому что люди, которым ты это говоришь, тебя поймут.

Все трое рассмеялись.

– У Всеволода жар. Нужно торопиться, давайте приступим к лечению, – поторопила мужчин Карина.

– Пойдем, – решительно заявил Игорь, – если кто умеет молиться, сейчас самое время.

– Что-то еще нужно? Или – просто сделал укол и все? – спросил Александр Николаевич.

– Судя по отчету, процедура довольно болезненная, так что понадобятся ремни, лучше сразу притянуть его к чему-то жесткому. Хорошо бы что-то вроде стола, этот надувной матрас он порвет, как тузик грелку.

– Может, поменяем его местами с Ингой? – предложила Карина. – Топчан надежный, его хрен развалишь.

– Принято, – согласился Игорь. – Серго, помоги профессору, а я поищу ремни. Карина, помогай.

Все пришли в движение, каждый знал, что делать. С ремнями разобрались быстро – просто вышли из ангара и выдрали парочку из ближайшей раздолбанной легковушки.

– Все приготовления закончены, – глядя на зафиксированного Всеволода, подвел итог сержант, – последний штрих.

Он достал деревянную палочку с длинным шнурком, палочку вложил в рот, шнурок завязал на затылке.

– Верно, а я и не подумала, – обрадовалась Карина, – а то он мог себе все зубы раскрошить. Пусть лучше ее грызет. – Она вооружилась шприцом-пистолетом. – Куда колоть?

– Это опытный образец, его сила невелика, так что коли в рану, нанорегенератора должно хватить на заживление.

Карина кивнула и впрыснула десять миллиграммов регенератора – все, что было. Минуту ничего не происходило, Игорь с Серго переглянулись, если они принесли не то или это не подействует, Всеволод обречен. Подействовало, тело Севы выгнуло дугой, челюсти сжали палку во рту, едва не перекусив ее. А потом раздался крик, ничего более жуткого Игорь еще не слышал. Такое ощущение, что Всеволода медленно жрут живьем.

– Так и должно быть? – с жалостью глядя на раненого, спросила Карина.

Игорь нашел в себе силы кивнуть.

– Пойдем отсюда, нечего здесь стоять, – потянув Серго за рукав, попросила Ксения. – Мне страшно.

– Я останусь с ним, – неожиданно раздался за спиной голос Инги.

Все стремительно обернулись, девушка стояла в метре от них, выглядела она хорошо выспавшейся, бодрой, свежей, ничто не говорило о трехдневной апатии.

– Рад, что ты к нам вернулась, – обрадованно воскликнул профессор.