Чужой поиск

— Эй, парни, не расслабляться, — усмехнулся Анатолий.

Проснулся Дробышев, покрутил головой, смахнул листья с автомата. Капитан поискал взглядом Смирнова и Климова. Нашел, махнул каждому рукой, призывая подойти к шалашу.

Наспех, все умылись водой, поливая из фляжки небольшими порциями на руки. Наконец, расселись в тесный круг около капитана.

— Значит так, — начал Анатолий. — Я, Арцыбашев и дед Миша идем на разведку к полигону. Дробышев страхует нас сзади. Всем остальным приготовиться к переходу. С этого места без меня ни шагу. Мы будем недалеко, но все же. В огневой контакт с механизмами пришельцев не вступать, все блестящие предметы спрятать в землю, или под одежду. По лагерю не слоняться. Смирнов, ты остаешься за старшего. Охранение отодвинь метров на пятьдесят от нашего расположения. Не шуметь, не кричать. Стараться ходить тихо. Вопросы есть?

Бойцы молчали.

— Все. Арцыбашев, Дробышев, дед Миша — готовьтесь к выходу. Проверить оружие и снаряжение...

Через полчаса группа была готова. Анатолий лично проверил снаряжение каждого разведчика, поцеловал в щеку Инну, успокаивая её.

— Только осторожней, Толя, — умоляюще прошептала она.

— Не тревожься, девонька, — влез дед Миша. — Я присмотрю за ним.

Они осторожно двинулись к железной дороге. Дробышев немного отстал, и шел, часто озираясь и приподнимая оружие.

«Обучаются парни» — с удовлетворением подумал Анатолий, глядя на него. Сквозь деревья замаячила невысокая насыпь, посыпанная бело-серым крупным гравием. Последние метры до полосы отчуждения они проползли. Залегли на краю леса выходящего к железной дороге. Капитан поднял бинокль, осмотрелся по сторонам. Справа маячила полуразрушенная платформа станции, слева железная дорога уходила вдаль между густых деревьев. Спереди тоже был лес, но довольно редкий, за ним проглядывала равнина, огороженная высокими столбами между которых вилась колючая проволока.

— Это полигон? — Анатолий протянул бинокль старику. — Там, впереди.

— Да, — сказал дед, возвращая оптику. — КПП справа, за станцией. Такая большая будка со шлагбаумом. От него идет асфальтовая дорога к двухэтажному зданию. Там у них что-то, типа, администрации, или командования.

— А полигон-то где? — удивился капитан. — Равнина небольшая. Где оружие то испытывают? Вон в том ангаре?

— Да не знаю я, Толя, — ответил старик. — Ну, воинская часть стоит, и ладно. Я особо не интересовался.

— Место большое, — подал голос Арцыбашев. — Эти шарики вполне могут там прятаться. Но я готов, капитан.

— Давай, Дима, — кивнул Анатолий. — Действуй, как мозговали. Чуть прополз, замер. Еще чуть, опять замер. Если что, кидайся в сторону, потом в другую. Чтобы не дать прицелиться системе захвата. И к лесу, понял?

— Да понял я, — нетерпеливо ответил Арцыбашев, и чуть выждав, двинулся вперед на открытое место. Прополз метра три, замер.

Анатолий напряг слух, а дед Миша крутил головой, прищурившись. Ни звуков, ни движения. Все тихо. Только листва тихо прошуршала под порывом ветерка. Арцыбашев пополз дальше. И так, с перерывами, он почти добрался до железнодорожного полотна. На другой стороне железки открытое пространство зоны отчуждения было меньше, всего метров пятнадцать. И тут Дима неловко задел каблуком ботинка камешек. Он покатился. В тишине звук отчетливо разнесся по воздуху. Арцыбашев испуганно замер около рельсов. Анатолий напряженно вскинул голову. Слух уловил еле различимый свист. Тонкий, непрерывный, будто струя воздуха вырывается из кипящего чайника со свистком. Арцыбашев широко открытыми глазами смотрел на капитана, лежа, только повернув голову в его сторону. Анатолий жестами показал парню, мол, лежи, не шевелись. Тот еле заметно кивнул, и замер. Старик дернул капитана за рукав, и показал в сторону станции. Анатолий припал к земле и навел бинокль, сверху прикрыв ладонью оптику, чтобы солнечные лучи не попали на линзы.

Около платформы в паре метров над землей парил серебристый шар. От него и исходил непрерывный свист. Капитан пытался его разглядеть. Ему показалось, что посередине шарика, по горизонтальной окружности, быстро крутится светящаяся нежно-голубым светом полоска, а над ней, и под ней, части остаются неподвижными. И да, на верхней половине шара торчал толстый небольшой отросток, словно ручка на бите для керлинга. Шар немного повисел, посвистывая, потом медленно опустился в траву и затих.

— Дима, блин, осторожней! — прошипел Анатолий в сторону Арцыбашева. И показал обернувшемуся бойцу, что надо на своем пути осторожно убирать камни, которых было немало.

Томительно бежали минуты. Дмитрий, как улитка без раковины перетек через рельсы, и сантиметр за сантиметром расчищая перед собой дорогу, медленно двинулся вперед. Наконец он скрылся за деревом по ту сторону полотна.

— Давай, отец, — толкнул капитан старика. — Только медленно, не торопясь, с остановками. Переползешь, отдохнете немного и двигайте с Димкой к «колючке», осмотритесь там.

— Лады, — отозвался дед Миша, выползая из леса и стараясь ползти по следу Арцыбашева.

Анатолий махнул Дробышеву, наблюдая за стариком. Боец подполз.

— Видел, где шарик? — спросил капитан.

— Да.

— Сиди здесь, и жди нас. Не своди глаз с того места. И вокруг посматривай. Когда будем возвращаться, руку подними, и обозначь это место ветками или еще чем, чтобы мы не сбились. И остальные пойдут этим же путем.

— А как мы цилиндры потащим по земле? Вот шуму наделаем.

Анатолий задумался. Прав парень.

— Молодец, верно мыслишь. Ты все равно, это место пометь, и попробуй проползти еще метров пятьсот по лесу от станции вдоль полотна. Только очень осторожно, понял? Поищи там место для перехода, подальше от этого шарика.

— Сделаю, — отозвался Дробышев.

Тем временем, дед Миша довольно проворно пересек рельсы и уже приближался к лесочку на другой стороне. Шар не свистел и не взлетал. Анатолий вдохнул, и тоже двинулся ползком вперед. Он осторожно, стараясь не мелкий гравий, перебрасывал руки, а потом медленно подтягивал тело. Солнце уже взошло высоко, и от напряжения и солнечного жара спина взмокла под камуфляжем, капельки пота падали со лба и щипали в глазах. Иногда приходилось подтягиваться вровень с ладонями, чтобы смахнуть раздражающую влагу. У рельсов капитан отдохнул немного, с некоторой завистью подумав о старике. И как у него так ловко получилось переползти?! А главное, быстро.

Сердце часто стучало в груди, отдавая в висках.

«Черт, курить надо бросать», — злился на себя Анатолий, переваливаясь через ближний рельс. Полежал немного на шпалах, успокаивая сердцебиение, потом перевалился через другой рельс. Еще немного полежал, прислушиваясь. Взглянул перед собой. Удивился титаническому труду Арцыбашева, сумевшего расчистить проход от камней. Проползти следующий участок далось капитану с огромным трудом. Руки одеревенели, а тело казалось тяжелым, будто большой мешок, набитый картошкой. Уже в лесочке, уткнувшись в нагретую солнцем траву, он прерывисто отдышался, смахивая пот, который струился по лицу ручьями, и проклинал всех пришельцев вместе взятых. Мышцы рук и ног гудели от напряжения.

— Капитан, ты чего там застыл? — послышался громкий шепот деда Миши.

Анатолий поднял голову — и встретился с удивлённым и чуть насмешливым взглядом Димы Арцыбашева; тот будто говорил:

«Как это? Наш железный командир выдохся?!»

— Да что-то притомился я с непривычки, — выдохнул капитан. Подтянулся, сел на землю. — У вас что там? Есть проход в колючке?

— Бинокля твоя надобна, — улыбнулся старик.

Анатолий кивнул, вздохнул коротко, и они втроем пропозли через лесок. От него было рукой подать до забора из колючей проволоки, что по периметру окружал территорию части с покосившимися караульными вышками. И невооруженным взглядом можно было разглядеть полуразрушенное двухэтажное здание, сгоревшую будку КПП и изрытую круглыми воронками асфальтовую дорогу, что вела от контрольно-пропускного пункта до администрации. За ней возвышался приличный в высоту продолговатый холм, на котором виднелись те же воронки. Круглые, неглубокие, почти одинакового диаметра. Поле за колючей проволокой тоже было усеяно в черный "горошек".