Чужой престол

Он не хотел идти вечером к принцессе. Точнее, хотел, если говорить о чувствах, но разум отчаянно кричал и недовольно шипел, призывая одуматься и не делать глупостей. И канцлер, конечно, послушался бы его, но…

Анастасия ведь уже однажды пришла к нему по потайному ходу. Что мешает ей сделать это ещё раз? Можно постараться запечатать проход, но наверняка у принцессы получится вскрыть подобное заклинание. А если не получится, то она обидится. Зачем обижать Анастасию?

Лучше сходить к ней и нормально поговорить ещё раз. А не как утром, когда принцесса была словно пьяная и почти ничего не слышала… вернее, не хотела слышать.

Роланд понимал, что использует миллион отговорок и причин, лишь бы не отказывать себе в возможности ещё раз увидеть Анастасию. Разумеется, если бы он не хотел — нашёл бы способ отказаться. Скольким женщинам отказывал, а принцессе не получается? Ерунда. Придумал бы что-нибудь, чтобы и не обидеть, и не приходить. Всегда можно отговориться делами, благо их достаточно, а потом, постепенно, Огден по-настоящему включится в процесс ухаживания и со временем очарует Анастасию. Тогда проблема исчезнет сама собой.

Ну а пока канцлер шёл по коридору по направлению к комнате принцессы. Постоял под люком, прислушиваясь к происходящему наверху — немного, но было слышно, что Анастасия находится в гостиной в компании Моргана и Риана, которые, по-видимому, совершали традиционный ежевечерний ритуал и проверяли принцессу на воздействие, — а затем откинул дверцу и выбрался наружу, в спальню её высочества. Закрыл люк, сел на пол и принялся ждать.

— Не очень понимаю, — говорила Анастасия в соседней комнате. — Что за странная такая любовь была у Огдена. То он демонстративно показывал мне, что я ему не нужна, Каролину всячески выделял, даже фрейлин ей приставил, напротив себя поселил. А теперь и слышать ничего о ней не хочет. Я бы заподозрила влияние, но вы, Морган, сказали ведь, что оно было незначительным и ничего толком не изменило бы. Или?..

— Я сказал правду, принцесса, — раздался спокойный голос Рида. — Если бы Каролина серьёзно воздействовала на его величество, я сообщил бы ему об этом. Но нет. Помните, я сравнивал её влияние с макияжем на лице женщины? Он слегка преображает, но не делает черты иными.

— Понимаю ваше объяснение. Я не понимаю другого — почему он настолько быстро переключился?

— Ой, да что тут непонятного? — расфыркался Риан. — Послушайте меня, того ещё повесу, — Огден просто не любил Каролину. Она ему нравилась, но не более. Но, как только он встретил вас, его чувства к ней пришли в диссонанс с симпатией к вам, поэтому, стоило появиться причине для отдаления Каролины, Огден ею с облегчением воспользовался. Поступок, конечно, не очень, но неужели вам больше понравилось бы, если бы Огден огорчился и страдал по Каролине?

— Как ни странно, но да, — засмеялась Анастасия, и Роланд тоже улыбнулся. — По крайней мере, в таком случае я понимала бы, что чувство, ради которого он рискнул пойти против воли моего дяди, было настоящим. А так…

— Может, у Огдена как раз к вам настоящее чувство? — вмешался женский голос. Канцлер покопался в памяти и решил, что говорила камеристка Анастасии, Кларисса Колби. — Каролина ему нравилась, но он встретил вас и понял, что всё не то, а вот чувства к вам искренние и настоящие.

— Не знаю…

— Вы не спешите клеймить короля, ваше высочество, — посоветовала женщина. — Я понимаю, как король он пока не очень, но это дело наживное, наберётся опыта и будет не хуже канцлера. Но в остальном он ведь неплохой парень. Вон даже братьев своих не смог убить, сослал просто. И Каролину не стал в тюрьму сажать, хотя мог бы, пощадил девчонку. Присмотритесь.

— Вам свахой надо работать, Кларисса, — засмеялась Анастасия, но как-то невесело. — Это всё замечательно, и я понимаю, что Огден не так уж и плох, но сердцу ведь не прикажешь. Да, Морган? Или у вас, шаманов, есть какой-то способ приказать сердцу?

— Способы есть, — ровно ответил Рид. — Но к настоящей любви они не имеют отношения. Всё, принцесса, я закончил. Нет на вас никакого влияния.

— Спасибо, Морган. Кларисса, вы тоже можете идти. Дальше я сама.

— Уверены, ваше высочество?

— О да, — чуть ядовито откликнулась Анастасия. — За прошедшие в Альтаке недели я ещё не разучилась сама чистить зубы и переодеваться.

— Стоит стать королевой, чтобы изменить им тут парочку традиций… — многозначительно протянул Риан и громогласно расхохотался после характерного шлепка — видимо, Морган дал ему подзатыльник. Совершенно неподобающее поведение для обычного артефактора и абсолютно нормальное — для брата Анастасии.

Удивительно, что об этом до сих пор только один канцлер и догадался.

Анастасия

Она не знала, придёт вечером Роланд или нет, и предпочитала даже не надеяться, чтобы не пришлось потом разочаровываться. Анастасия отлично понимала все резоны канцлера, но не собиралась с ними смиряться и послушно «присматриваться», как ей посоветовала Кларисса. Конечно, камеристка желала своей принцессе только добра и не знала о чувствах Анастасии к Роланду, полагая, что девушка просто воротит нос от Огдена, отсюда и подобные советы. Но насильно забывать одного человека и влюблять себя в другого, причём искусственно, — сомнительная реальность. Альго так не поступают! Они единожды делают выбор и придерживаются его.

Вот и Анастасия сделала свой выбор. Осталось только дождаться, когда Роланд так или иначе сможет получить свободу. Она верила, что это непременно случится.

После того, как Морган, Риан и Кларисса ушли, Анастасия поспешила в свою спальню — и вздохнула с облегчением, когда увидела канцлера, сидящего на полу. Он тут же вскочил, попытался поклониться, но принцесса не дала ему переключиться на формальное общение — подбежала и обняла. Улыбнулась, услышав прерывистый вздох, в котором сквозила безнадёжность, и прошептала:

— Рада, что ты пришёл.

— Я не должен был этого делать, — усмехнулся Роланд, обнимая Анастасию в ответ. Всё его тело, особенно руки и губы, которыми он немедленно прижался к щеке принцессы, — всё противоречило словам. — Решил, что в последний раз.

— Ну раз в последний, тогда поцелуй меня нормально, — поддразнила его принцесса и ахнула, когда Роланд сделал, как она просила, припав к её губам с таким жаром, будто мечтал выпить её дыхание, как желанную воду после долгой жажды.

Одной рукой Роланд прижимал Анастасию к себе, а второй ласково и осторожно гладил по щеке, иногда касаясь и волос, и затылка — чтобы слегка сжать его и сильнее запрокинуть голову девушки, углубляя поцелуй. Анастасия наслаждалась каждым прикосновением, поощряя Роланда движениями и своих рук, которыми она обхватывала мужчину за плечи, и губ, которые послушно раскрывались и не стремились отставать от партнёра, следуя за каждым его действием.

Принцессе казалось, что она одновременно и растворяется в Роланде, и горит, пылая с такой силой, что огонь уже даже чудится повсюду вокруг них, исходя словно из её сердца…

— Тасси, — шепнул Роланд, на мгновение отрываясь от губ девушки. — Ты горишь. Это нормально?

Значит, ей вовсе не кажется.

— Не знаю, — беспечно ответила Анастасия, судорожно вздохнув. — Но мне нравится. Ещё, пожалуйста, ещё!

Роланд вновь поцеловал её, и принцесса, внезапно вспомнив кое-что, сняла эмпатический щит — чтобы почти сразу потерять ориентацию в чувствах. Отныне она не могла понять, где начинаются её ощущения, а где полыхают эмоции Роланда. Он, конечно, не вспыхивал пламенем, но тем не менее горел. Горел от любви и желания, и эти чувства легко затмевали разум.