Чужой престол

Анастасия даже не заметила, как сняла с Роланда камзол и расстегнула рубашку, да и он не отставал от девушки, спустив её платье до самой талии. Под платьем, правда, находилась нижняя рубашка, и вот её снять было не так уж и просто. От избытка эмоций Роланд путался в дурацкой шнуровке на груди у Анастасии и в конце концов, рыкнув, дёрнул ткань руками в разные стороны, одновременно с этим непроизвольно повалив девушку на постель.

Звук рвущейся рубашки был слишком резким и неожиданно противным — и Роланд, внезапно осознав происходящее, моментально попытался встать с Анастасии. Она обхватила его руками за талию, останавливая, и изумлённо оглядела себя — надо же, сколько огня… Анастасия действительно горела вся, с ног до головы, при этом каким-то образом умудряясь ничего не сжигать. Сбившееся где-то на бёдрах платье висело комком, рубашка на груди была порвана, обнажая тело, и Роланд смотрел на это всё почти безумным взглядом.

— Тасси, нам надо прекращать, — кашлянул он, помотав головой, и прикрыл глаза. — Что я делаю, Защитник… Я же пришёл к тебе, чтобы ещё раз всё объяснить и проститься, а вместо этого…

— Потому что не нужно нам прощаться, — вздохнула Анастасия. В последний раз посмотрела на пламя и втянула его в себя. — И мой огонь на это красноречиво указывает. Альго горят только когда по-настоящему любят. Пылают, не обжигая. Ты ведь не боишься?

— Похоже, что я боюсь? — усмехнулся Роланд, по-прежнему не открывая глаз.

— Похоже. Не смотришь на меня.

— Не смотрю я по другой причине. Ты слишком красивая. Не хочу опять сорваться. Я так не смогу уйти.

— И не уходи, — произнесла Анастасия горячо и, приподнявшись, чмокнула канцлера в губы. — Оставайся.

Он не ответил, и принцесса, решив подкрепить слова делом, взяла ладонь Роланда и положила её себе на грудь. Пальцы дрогнули, задевая обнажённый сосок, — но сразу после этого канцлер убрал руку и встал с Анастасии.

Отвернулся и, потерев лицо, глухо признался:

— Не понимаю, почему не срабатывает клятва. Я ведь клялся не идти против воли братьев. Но разве я сейчас не иду против воли Огдена? Он повесил бы меня, если бы узнал.

— Я не дам ему тебя повесить, — сразу ощетинилась Анастасия, тоже поднимаясь с постели. Попыталась зашнуровать рубашку, но Роланд порвал ткань, поэтому девушка просто натянула поверх спущенное платье. Благо оно застёгивалось на обычные пуговицы спереди. — А насчёт клятвы… Как я понимаю, Огден не давал тебе приказов насчёт меня? Не запрещал меня целовать? Поэтому и клятва не работает.

— Да, наверное.

— Кстати… я сегодня попросила Огдена отпустить тебя.

— Да? — в усталом голосе Роланда прорезалась откровенная ирония. — Дай угадаю. Он ответил: «Отпущу, но только после свадьбы»?

— Откуда ты знаешь? — удивилась Анастасия, сделала шаг вперёд и обняла канцлера, прижавшись щекой к его спине.

— Это очевидно, — вздохнул он, не отстраняясь. — Тасси… Мне действительно следует прекратить общение с тобой. Особенно такое. Я знаю, что ты против. И мне сложно даётся подобный отказ, но… так нужно. Иначе всё запутается ещё сильнее. Представь, что будет, если Огден узнает? Он тогда вполне может отдать мне прямой и чёткий приказ не разговаривать с тобой вообще и не приближаться ближе чем на метр. И я не смогу его нарушить.

— А как он узнает? — попыталась возразить Анастасия. — Ведь знаем только мы. Ни ты, ни я — никто из нас не расскажет.

— Тасси…

— Нет, — отрезала принцесса, поджав губы. — Можешь считать меня капризной девчонкой, но я не хочу так. Я согласна ждать, пока ситуация не изменится, но не общаться — нет.

Роланд помолчал, глубоко дыша. По-прежнему обнимающая его Анастасия ощущала, как сильно и высоко вздымается его грудь, и безумно мечтала, чтобы он повернулся и вновь поцеловал её.

И её мечта сбылась.

— Хорошо, — выдохнул канцлер спустя пару минут, когда Анастасия вновь вспыхнула своим внутренним пламенем. — Я буду приходить. Но, кроме разговоров, больше ничего не будет.

— Ну-ну, — проговорила принцесса себе под нос и засмеялась. — Ладно, я согласна.

Она решила не акцентировать внимание на том факте, что Роланд тут же начал противоречить собственным словам, вновь поцеловав её.

Если ему так спокойнее — пусть.

Роланд

Впервые в жизни канцлер оказался в ситуации, которой совсем ничего не мог противопоставить. Причём не по объективным причинам — тому же отцу он тоже порой был не способен отказать, но сравнивать происходящее сейчас с магической клятвой, которая давала королю Фредерику почти неограниченную власть над старшим сыном, было бы не совсем корректно. В нынешней ситуации у Роланда были способы всё прекратить и поскорее отказать принцессе. Навалом разных способов. Но он просто не мог — и всё.

Рядом с Анастасией он будто бы терял волю. Хотя… нет, воля оставалась, даже наоборот — появлялось желание наконец быть счастливым самому. Роланд успел забыть, что это такое, он давно жил исключительно государственными интересами, не обращая внимания на собственные желания. К чему чего-то желать, если исполнение невозможно? Только терзаться. Но сейчас отрешиться от ситуации, смириться с собственной участью и отрезать принцессу от себя, закрыв сердце в клетке, — не получалось. Единственное, что получилось, — не остаться у Анастасии на ночь, и это тоже можно было считать большим достижением, поскольку искушение было огромное. И у Роланда, пока он целовал принцессу и сжимал в объятиях её отзывчивое тело, постоянно звенела в ушах настойчивая мысль: если уж всё зашло настолько далеко, то можно пойти и до конца? Но, нет, канцлер искренне считал подобную связь оскорблением для Анастасии. Он понятия не имел, сохранила ли принцесса невинность — в Альганне к подобному относились гораздо проще, чем в Альтаке, — но, даже если нет, её высочество заслуживала быть женой, а не любовницей.

Значит, надо постараться сделать так, чтобы у него появилась возможность стать её мужем. Вынудить Огдена отпустить его. Главное — перед этим всё уладить, чтобы младший сын Фредерика в дальнейшем не потерял корону.

Как это провернуть, Роланд пока не имел понятия. Но верил, что обязательно придумает.

.

Ночь прошла беспокойно, а утром, перед совещанием с министерством юстиции, канцлер решил зайти к Риану — артефактор же обещал, что результаты очередной экспертизы будут завтра и он наконец-то сможет сказать, кто именно стоит за изготовлением вещи, при помощи которой Роланда едва не убили. Времени было немного, но канцлер надеялся, что успеет.

В комнате Моргана и Риана оказался ещё Эрнест — и Фокс сразу понял, что результаты готовы. Иначе дознаватель бы не сидел на стуле и не смотрел на бывшего принца с такой мучительной задумчивостью.

— Вы как раз вовремя, канцлер, — кивнул Риан, увидев вылезающего из люка на полу Роланда. — А то я собирался идти к вам, пока вы не убежали на совещание. Всё готово, причём мне даже справка из дознавательского комитета успела прийти. Садитесь, сейчас расскажу.

Роланд молча опустился на один из стульев, невольно заметив, что Морган и Риан увеличили их количество — раньше сидячих мест было всего два (не считая кроватей), сейчас — четыре. Правильное решение, учитывая тот факт, насколько часто в последнее время приходилось что-то обсуждать как минимум вчетвером.