Чужой ребенок
Шрифт:
– Заберите вы…
– Нет-нет, ты что? У нас же ребенок маленький. А если что-то случится? Нет. Исключено.
Лариса потом услышала, как Лена жалуется медсестре – вот жена у Игоря, даже не забрала на праздники. Бросила в больнице. Медсестра кивала. Да, родные люди хуже чужих бывают.
– Игорь, поговори со мной, – попросила Лариса. Она уже не садилась к нему на кровать – чувствовала, что мешает. Ставила стул.
Игорь молчал.
– Игорь, тебе плохо? Скажи мне.
Он не ответил.
– Игорь, ты умираешь. Скажи хоть что-нибудь. Поговори со мной. Скажи, что мне делать?.. Хоть посмотри
– Уйди, – выдохнул Игорь и отвернулся.
Лариса выскочила в коридор. У нее была истерика. Она легла на банкетку, обхватила себя руками и рыдала. Подошла медсестра и увела ее в процедурный кабинет.
– Пойдемте, успокойтесь, пойдемте, – говорила медсестра.
– Нет, не надо, не хочу, – кричала Лариса на весь коридор. – Я ему не нужна, никогда не была нужна. Понимаете? Он только о себе думал. Всегда. Что мне делать?
Медсестра уложила ее на кушетку и сделала укол.
– Вот, сейчас все хорошо будет, – успокаивала она.
– Не будет. Никогда не будет. И не было! – кричала Лариса.
Сколько она пролежала в процедурной, не знала. Встала, подошла к раковине, увидела себя в зеркале. Опухшая, тушь потекла. Умылась. Набрала в ладонь воды и выпила. Хотела дождаться медсестру и сказать спасибо. Ноги не держали. Лариса присела на кушетку. Медсестра пришла с чаем.
– Вот, попейте, – предложила она.
– Не хочу, спасибо, – отказалась Лариса.
– Надо, надо попить.
Лариса отхлебнула. Слишком горячий, слишком сладкий.
– Он умер, – сказала медсестра.
– Кто?
– Ваш муж.
– А-а-а.
Лариса смотрела в окно и спокойно пила чай.
Похороны она помнила плохо. Все взяли на себя Лена с Иваном. Было много людей. Подруга Лены, друзья Ивана… Лариса мало кого знала. Накануне позвонила мама.
– Ларисочка, а мне нужно там быть? – спросила Наталья Ивановна.
– Как хочешь, – ответила Лариса.
– Ну, мы же вроде не такие уж родные люди были… – Лариса уже поняла, что мама не хочет ехать, – но если ты хочешь, я приеду. Тебя поддержать.
– Нет, мам, не надо.
– Ну вот и ладно. А то у внучки температура подскочила. Не знаем, что и делать. Уже и врача вызывали, и таблетки давали… – Наталья Ивановна переключилась на проблемы своей семьи.
– А что, простуда? – спросила из вежливости Лариса.
– Вот и непонятно, – с воодушевлением стала рассказывать Наталья Ивановна, – вроде ни кашля, ни сопелек…
Лариса не слушала. Думала, что это хорошо – у матери есть муж, внуки. Есть своя жизнь. Да, конечно, хорошо. Так и должно быть.
– Мам, мне пора, – сказала она.
– Да, да, конечно. Но если что-то нужно, помочь чем-нибудь, ты скажи. Я приеду…
– Хорошо. Пока.
– Ты там не плачь. Держись. Уже ничего не поделаешь.
– Я не плачу.
– Вот и хорошо.
Собирались на улице перед входом в ритуальный зал. Было холодно. Лена с Иваном, Ника с бойфрендом стояли кучкой. К ним подходили люди, выражали соболезнования.
Лариса стояла одна. Как бы сбоку, но одна. Курила одну за другой сигареты и втаптывала их в ухоженную лужайку.– Лариса, ну что ты, ей-богу, – не могла промолчать Лена, – вон же урна.
«И как она все успевает замечать?» – подумала Лариса.
Лена огляделась, сказала, что уже все «свои» собрались, и дала команду на вход.
– Инны нет с Илюшей, – шептала она Ивану, – должны быть. Я вчера им звонила. Должны приехать. Но ждать уже нельзя. Время. Неужели нельзя не опаздывать?
Зашли в предбанник. Наконец двери в зал открылись, и распорядительница велела заходить сначала родственникам.
– Никуша, Никуша, – звала Лена, – заходим.
– Родственники занимают первый ряд перед гробом, остальные – за ними и по другую сторону. Цветы класть потом. Сбоку. Можно положить руку на гроб и попрощаться. Недолго. Чтобы все успели. Стулья в три рядка. Можно присесть.
Лена, Иван и Ника с бойфрендом выстроились в линию перед гробом. Лариса, как зашла, присела на стул во втором ряду. Встала. Опять села. Рядом сели старушка и женщина лет сорока. «Интересно, кем они приходятся Игорю?» – подумала Лариса.
Она не знала, где ее место. Наверное, рядом с Леной и Иваном. Тот оглянулся, посмотрел на Ларису, но ничего не сказал. Она еще подумала, что все очень-очень странно. Никин бойфренд стоит там, с родственниками, а она, жена, сзади.
Двери в зал закрылись. Женщина-распорядительница произносила речь.
Дверь опять открылась – все повернулись и посмотрели на опоздавших. Приехали Инна и Илья. Лена кивнула Инне головой, мол, иди сюда, теперь все в сборе. Инна встала рядом с Леной. Илью поставили между Иваном и Никой.
– А кто это? – спросила шепотом старушка у женщины.
– Жена и сын, – ответила та.
Старушка кивнула.
– А поминки где будут? – спросила старушка у Ларисы.
– Не знаю, – ответила она. Не спросила у Ивана и Лены, а ей не сказали.
Илья оглянулся и заметил Ларису. Кивнул. Инна тоже оглянулась. Лариса, чтобы не встречаться с ней глазами, полезла в сумку за салфеткой. Она не плакала. Плакать совсем не хотелось. Когда все пошли за свечами – Лена настояла, чтобы был священник, – Лариса наконец выбралась со своего места. Подошла к окну. В самый угол. Там и простояла до конца. К гробу так и не подошла. Ей бы пришлось проходить мимо родственников. Инна плакала, Лена держала ее за плечи. Илья оглядывался по сторонам и явно был напуган. Инна подталкивала сына к гробу. Мальчик упирался. Он дотронулся до холодного постамента и тут же отдернул руку. Ларисе было душно. Хотелось курить. Она стала пробираться к выходу. Кто-то остановил ее за локоть. Иван.
– Подойди, – сказал он и подтолкнул к гробу.
Лариса подошла. Положила руку на постамент. Не хотела смотреть, но не удержалась. «Так он и не успокоился», – подумала она. Ей показалось, что лицо Игоря под слоем грима было недовольным.
За спиной плакала Инна. Лариса решила, что достаточно постояла, и отошла.
На улице все опять сбились в кучу – решали, кто на чьей машине поедет до ресторана на поминки.
Лариса была не за рулем. Утром она выпила валерьянки и запила водкой. Ей было холодно. Очень холодно. Никак не могла согреться.