Чужой среди ничьих

Дроиды справились быстро — уже через полтора часа после начала работ аккуратно рассоединённые на разъёмах гравиполосы монтировались во временный контур вокруг пилона двигателя. Ещё через пару часов подключённый к реактору единственного тяжёлого дроида контур заработал, гененрируя центр притяжения на уровне основания пилона. И… гель потёк! Медленно, неохотно, оставляя тоненький слой на всех поверхностях, которых касался — но потёк вниз, к основанию пилона! Или вверх — это пространство, тут всё зависит лишь от точки зрения… А Ал, прописав порядок действий механическому воинству — вырубился в ложементе пилота, едва впихнув в себя порцию офицерского пайка и сменив в скафандре картриджи системы очистки и жизнеобеспечения… увы, таковы будни долгого пребывания в кокпите МПА — не предусматриваются там ни каюты, ни камбузы, ни санитарные узлы. В основном, конечно — в некоторых образцах встречается всякое, особенно в более-менее продвинутых спасательных средствах — но это больше исключения из общего правила. На борту катера минисанузел имелся, но, опять же — из-за того, что на борт катера пришлось грузить массу несвойственного такому кораблику оборудования — землянин вообще свернул или демонтировал всё, что поддавалось быстрой разборке; естественно, с сохранением функциональности катера и минимальной обитаемости…

— Внимание, на борту! Приготовиться к началу движения, занять места по аварийному распорядку. Время — минус тридцать секунд. — да, землянин сделал это! Загаженный гелем движок, расчётно способный выдать не более сорока трёх процентов штатной максимальной тяги, несмотря на своё состояние, уверенно отзывался на тестовые запросы, демонстрируя ограниченную работоспособность. Проверять в работе Ал не рискнул — мало того, что запуск двигателя мог стать первым и последним, в его-то состоянии; но не меньшую опасность представляло собой и без того нестабильное окружение из каменно-ледяных глыб, способных изменить свои траектории движения под воздействием как гравитационных полей при перемещении яхты даже на минимальное расстояние (скорее всего, такое опасение осталось бы только опасением, но мало ли…), так и под прямым воздействием газового потока от движка — а вот эта вероятность выглядела не в пример реальнее… вернее, её вообще никто не взялся бы прогнозировать, так что нафиг. Собственно, для уверенного вывода разбитого судна в открытое пространство требовалось всего-ничего — последовательно три разнонаправленных синхронных импульса от пары двигателей, в течении, в общем, одной минуты и сорока восьми секунд. Расчёты искина корвета, после обработки Аррады в визуальную симуляцию, показывали красивый и аккуратный рывок (если так можно было назвать разгон судна до скорости порядка восьми километров в час относительно ближайшего астероида, который брался за нулевую точку) в промежуток меж двух крупных обломков с хорошим запасом по пространству — но для такого выверенного и аккуратного движения требовались более-менее штатно работающие маневровые…

— Три, два, один, импульс. — женский голос искина сигнализировал о запуске двигателей яхты. Женский — чтобы не перепутать информацию о движении разбитого судна с информацией о манёврах катера. Тут же, уже нормальным голосом, искин отчитался и о запуске двигателей катера:

— Три, два, один, импульс. — и Ал почувствовал мягко придавившую к спинке ложемента нагрузку. Слабенькую, не больше давления спинки сиденья при разгоне городского автобуса от остановки… Опять же, не потому, что с этим крохотным ускорением не мог справиться гравикомпенсатор — человеческие органы чувств требовали заполнения информационного вакуума…

— Отключение двигателей… два, один — стоп. — ф-ф-фффуу-ухх! Первый этап прошёл штатно — яхта получила минимальное ускорение и двинулась в нужном направлении. Теперь впереди почти четыре часа скучного ожидания, как раз можно перекусить, чем НЗ послал — хотя, что там может быть? Обычный сухпай, в пространственном исполнении — то есть, паста, выдавливаемая либо в клапан резервуара скафандра, в случае разгерметизации корпуса корабля; либо прямо в рот, если в кокпите или трюме присутствует хотя бы атмосфера… но тогда побыстрее, пока нос не отморозил! Почему НЗ в дело пошёл? Так нормальные пайки пришлось потерпевшим передать — они ухитрились угробить полдесятка остававшихся у них картриджей к пищевому синтезатору, заодно спалив и сам синтезатор, в попытках выдавить из него что-то съедобное! Судя по туманным объяснениям, какой-то придурок попытался (успешно) то ли поджечь эти картриджи, то ли залить их какой-то гадостью типа кислоты (зачем он это проделал — Харс не объяснил, а землянин не допытывался, имелись проблемы и посерьёзнее), а после запихнул в синтезатор в состоянии «как есть». В результате пищемат накрылся, высветив «ошибку» на дисплее и уйдя в постоянную перезагрузку системных оболочек… пришлось вытряхивать собственные запасы, не хватало ещё получить трупики спасаемых, передохших от банальной голодухи!

— Тестовые проверки выполнены, отклик штатный. — отчитался искин техкомплекса перед началом второй фазы эвакуации разбитого судна. Это очень хорошо, сейчас от работоспособности дроидов-ремонтников, заменяющих собой систему контроля движков, зависит всё! Ал самодовольно хмыкнул — если бы такую эрзац-систему управления засекли в Содружестве, реакция оказалась бы… непредсказуемой! Хотя по сути ничего революционного — всего-то врезаться в информационные шины непосредственно двигателя и передавать команды напрямую на контроллер движка, минуя стадию передачи в рубку и получения отклика оттуда. Да, ответной телеметрии поступает минимум — но да и чёрт с ней, тут бы не врубиться на ходу в какой камушек, а то, что движок греется — плевать, разбираться будем после выхода из астероидов!

— Корректировка направления ускорения. Двигатели приведены в расчётный вектор. Импульс левого двигателя… три, два, один — импульс. — во-о-от! Именно для этого и нужны маневровые движки! Не просто разгонять судно — но менять вектор движения, поворачиваясь на пилонах в нужную сторону. Насколько точным получается разворот?

— Погрешность корректировки четыре процента, вектор движения в зелёном секторе, дополнительная корректировка не требуется. — какая всё же удобная вещь — нейросеть. Не успел толком подумать об уточнении данных телеметрии движения — а искин уже получил запрос и отправил отчёт! Так, судя по высветившейся на виртэкране пиктограмме, правый маневровый уже вернулся в диаметральную плоскость, можно давать синхронное ускорение обоими. Что там со временем? Восемь минут ожидания… а потом — последнее включение двигателей, пара минут работы с регулируемой тягой — на каждый движок своя нагрузка — часов шесть инерционного полёта, и выход судна за границы астероидной мешанины! Вернее, в пространство, где астероиды уже достаточно редки, чтобы можно было даже просто пристыковать корвет к яхте и снять оттуда потерпевших… Набранная инерция в любом случае позволит яхте уйти за границы поля окончательно, и можно будет, произведя полноценную дефектовку её состояния, решать, ремонтировать это — или, сняв остатки экипажа и наиболее ценное имущество, бросить здесь, переведя спасаемых в разряд «гостей» на борту корвета…

— Три, два, один — импульс. — Ал от неожиданности чуть дёрнулся в ложементе — слишком глубоко задумался, пропустив последнюю точку… Яхта уверенно набирала скорость, огибая здоровенный астероид — почти планетоид, массой покоя раз в двадцать больший, чем судно — и выходя в чистое пространство, осталось не более пятнадцати секунд разгона… именно этот момент «выбрал» один из движков, чтобы «сдохнуть» — к счастью, хотя бы без дополнительных спецэффектов вроде взрыва или кручения на креплениях! И, что самое паршивое — не «правый», к которому у землянина имелось несколько предвзятое отношение, и который поэтому работал в щадящем режиме при меньшей нагрузке — а второй, изначально выдававший ресурс под шестьдесят процентов! Именно «левый» движок находился «на внутренней стороне» описываемой судном дуги вокруг астероида — яхту Ал ориентировал сознательно, именно таким образом, чтобы более надёжный, как ожидалось, двигатель, при аварийной остановке второго дал бы судну импульс от астероида… получилось строго наоборот! Остановленный с запаздыванием на две секунды — увы, мгновенная реакция существует только в рекламных проспектах соответствующих интересантов — «правый» придал яхте ускорение в сторону каменюки, судно рыскнуло на курсе и… расчёт траектории показал столкновение через семь с половиной минут! Да, удар обещал быть слабеньким, касательным — как удар плоского камешка, запущенного «блинчиком», о поверхность воды — но для едва живого судна и этого могло оказаться слишком много! Да и… кто может представить себе «слабенький» удар яхты массой покоя порядка полутора-двух тысяч тонн (точнее определить сложно — судно слишком… некомплектно, так сказать, полноценная посудина имела бы массу покоя около трёх тысяч) и астероида оценочной массой порядка сорока тысяч тех же тонн?! Скорлупку просто размажет о его поверхность! Единственно возможное решение — дикий риск, корректный расчёт практически невозможен; но выбор отсутствовал, и землянин, молча, не отвлекаясь на проговаривание звуков, «выстрелил» целую серию команд находящемуся на двигательной гондоле дроиду, временно являющему собой систему управления движителем яхты…

Единственный работоспособный двигатель, вздрогнув, развернулся на пилоне перпендикулярно оси движения яхты и выдал короткий импульс в восемь секунд, тут же начав обратный разворот. Яхта, продолжая приближаться к астероиду, нехотя развернулась вдоль продольной оси, вновь чуть рыскнув «носом», и стабилизировалась вторым (противоположным) импульсом в принятом положении. Двигатель мучительно-медленно разворачивался диаметрально, через дроида-диагноста, оставленного на обшивке специально возле узла связи, экипаж пытался докричаться до землянина, катер как приклеенный следовал за падающей на каменный обломок яхтой в трёх сотнях метров по вектору… Запуск! Плевать на ресурс, плевать на состояние — полная мощность! Вернее, то, что сейчас является полной мощностью для «правого»! Ал, «провалившись» в слияние с искинами сразу всеми потоками (сейчас собранными в единый!) и отслеживающий нехотя выправляющуюся траекторию движения судна, краем сознания отмечал вопли спасаемых, какие-то призывы и требования… до удара — тридцать секунд… сорок три… пятьдесят семь… всё, вектор разгона свободен! Скорость ухода — достаточна, вектор — ну, могло быть и хуже… стоп двигателям. То есть — двигателю, он же один…

— Всё, хорош орать! — наконец нашёл в себе силы вызвериться, в ответ на начавшиеся угрозы этих козлов на борту яхты, землянин. — В следующий раз, если какой урш хотя бы попытается на меня наехать — сворачиваю все работы, забираю дроидов, возвращаюсь на свой борт и занимаюсь собственными делами! А вы — крутитесь сами, ваши проблемы. Это ясно?! — видимо, бешенства в голосе землянина хватило даже без визуальной картинки, потому что галдёж на линии прервался как по команде, а через пяток секунд знакомый уже голос Харса осторожно поинтересовался:

— Нур Норв, что случилось!? Один из нас вследствие твоего… очень резкого… манёвра — руку сломал, упал неудачно… точнее — ускорением его о переборку приложило… всё нормально?!

— Нет, не нормально! Один из движков сдох, второй, пока я его останавливал, сбил судно с курса — пришлось экстренно разворачивать ваше корыто и усиленно работать вторым, иначе вас бы растёрло о камень… Сейчас — вектор чист, из астероидов яхту вытащить удалось, но не совсем туда, куда я рассчитывал; да ещё и стабилизировать вашу развалюху для стыковки пока что не получится — вы кувыркаетесь, хоть и медленно. Центр масс у вас… да демоны знают, где он у вас вообще! Расчёты дают точность не более пятидесяти трёх процентов. Часа через четыре станет понятно, куда именно вас несёт — тогда и определимся, что дальше делать… Пока что попробую антигравами моего катера вас чуть притормозить — может, и получится. — последняя идея пришла в голову Алу прямо вот только что, и землянин поспешил закончить коробящий его сейчас разговор. Наложившееся на усталость раздражение, из-за невеликой адекватности спасаемых, не способствовало ясности мышления, землянин опасался наговорить много лишнего… да и заниматься соплевытиранием экипажу уже практически эвакуированного корыта — желания не имел…

Стабилизация кувыркающейся яхты удалась частично. Вращение в перпендикулярной — оси судна — плоскости удалось замедлить до совершенно незначительных величин — один оборот примерно за двое стандартных суток, или чуть меньше — на пару десятков минут. Скорость вращения (кручения) вдоль оси судна осталась практически на прежнем уровне — антигравы катера не могли использоваться как гравизахваты, а потому ими удалось выполнить только очень грубое торможение объекта, фактически — лишь уменьшить и без того незначительную скорость кручения… для антигравов такие манипуляции слишком мизерные по прилагаемым усилиям, выдаваемые импульсы «соскальзывают» с объекта приложения. Для экипажа судна, скорее всего, эффект остался и вовсе незамеченным. Впрочем, часа через два такого сомнительного развлечения, проконтролировав отсутствие препятствий на курсе развалины, землянин плюнул на всё и, не прощаясь, погнал катер к ставшему домом корвету — никуда это корыто не денется в ближайшие три-пять часов! А самому Алу явно требовалась как помощь медкапсулы, так и простая возможность выбраться наконец из осточертевшего уже скафа и хотя бы принять душ! Кожа, вроде бы очищаемая продвинутыми сервис-системами вполне неплохого оборудования не самого отстойного уровня, тем не менее дико зудела и ощущалась покрытой каким-то стягивающим и одновременно аллергенным составом — стаскивать же скафандр прямо в кокпите катера Ал не собирался, мало ли… Да и толку от этого — ни санузла, ни даже запасного комбеза на борту катера не завалялось, сам проверял!