Чужой среди своих 2

В нескольких метрах от меня, задержавшись ненадолго на светофоре, прошелестел «Мерседес» с посольскими номерами, из открытого окна которого донеслась музыка «Битлз», и я, непроизвольно подхватив мелодию, пошёл дальше, напевая и отщёлкивая пальцами…

— In the town where I was born[i]

Lived a man who sailed to sea

And he told us of his life

In the land of submarines

So we sailed up to the sun

Till we found the sea of green

And we lived beneath the waves

In our yellow submarine

… и оказывается, чёрт подери, у меня неплохой голос! Не то чтобы я не знал этого раньше, но, честное слово, всегда приятно получить подтверждение!

Мир не то чтобы стал резко лучше, или расцвёл психоделическими красками, но стало как-то легче дышать, зная, что где-то там, пусть даже сильно не здесь, есть нормальная жизнь! Не идеальная, вот уж чего… но просто — нормальная, почти привычная…

… для меня.

— Чёрт… — я растерянно огляделся по сторонам, но так и не увидел мешка, — Какого лешего?! Ох, мать вашу…

— Спёрли… — едва разогнувшись, простонал я отцу, выскочившему из подъехавшего «Москвича».

— Ограбили? — встревожено спросил он, ощупывая меня, — Кто?! Ты цел?

— Всё в порядке, пап… — спешу успокоить его, а заодно и сурового вида водителя, выскочившего из машины с монтировкой наперевес.

— Я мусор в мешке вынес, — объясняю им, давясь смехом, — и вспомнил, что не знаю, где здесь мусорные баки.

— Ну и вот… — развожу руками, — пока бегал, искал — украли!

Водитель, забавно округлив рот, вытаращил глаза и заржал так, что начали оглядываться прохожие. Отец усмехнулся, потом дёрнул головой и тоже засмеялся, ничуть не тише.

— Ну и вот… — я снова развёл руками, и это отчего-то показалось нам таким смешным! Ржали мы долго, переглядываясь заговорщицки и снова начиная смеяться.

— Ох-х… — отсмеявшись, водитель вытер слёзы тыльной стороной ладони, — анекдот! Нарочно не придумаешь!

— Ну и вот… — повторил он, снова засмеявшись, — Ох-х…

— Всё, всё… — он зачем-то замахал рукой на меня, — хватит!

Разгрузив машину и расплатившись с посмеивающимся водителем, мы с отцом в несколько ходок перенесли всё наверх.

— Всё достал! — негромко сообщил отец супруге, занося последние мешки, пока я распаковываю один из свёртков.

— Стройку нашёл, — плотно прикрыв дверь, начал рассказывать он, быстро переодеваясь в принесённую спецовку, — прошёлся, поговорил с мужиками, ну и, собственно, всё…

— Дорого? — для порядка поинтересовался я, доставая рабочие ботинки своего размера и примеривая их. Самое то!

— Не дороже денег, — несколько туманно ответил отец, дёрнув плечом.

— Угу… — вспомнив о вечном дефиците всего и вся, и необходимости «доставать» и «выписывать» любую мелочь, стоя в очередях, я счёл, что даже если отец и заплатил чуть выше по рынку (что сильно вряд ли!), мы выиграли как минимум время и нервы!

— А это что? — озадачился я, достав из мешка странную хрень.

— Отпариватель для клопов, — мельком глянув, ответила мама, — Забыл уже?

— Угу… ладно, побегу на мусорку, — сообщаю, подхватывая перевязанную бечевой стопку старых досок.

Отец, вспомнив, усмехнулся, мотанув головой. Уже выскакивая за дверь, я услышал, как он говорит супруге, давясь сдерживаемым смехом:

— Такая истории забавная приключилась…

К вечеру комната была ободрана, отмыта и пропарена от клопов, которых мама травила не обычным кипятком, а какой-то хитрой дрянью, судя по своеобразному запаху, близкой к боевым отравляющим веществам! Ей вроде как пообещали, что в комнату, протравленную этой химией, тараканы и клопы (а заодно моль, муравьи, комары, и кажется — я) не будут заходить, залетать и заползать ни под каким видом!

На мусорку я отнёс, кажется, кубометры всяческой дряни, а потом, вместе с родителями, оттирал тряпками стены. С одной стороны, под наслоениями извёсти и газет, проявился кирпич, с другой — доски, местами, как оказалось, щелястые…

В очередной раз настоявшись под дверью в туалет и вылив в унитаз грязную воду, мама, не выдержав, отмыла заодно и ванную комнату, отмалчиваясь на замечания недовольных соседей

— Это что-то с чем-то… — вяло сказала она, закончив наконец уборку общественной территории и усевшись по-турецки на чистую тряпку, расстеленную на полу в нашей комнате. Подсев рядышком, я молча взял её руку и начал разминать пальцы.

— Что… — растерянно сказала она, — А, делай… приятно…

Расслабившись, она некоторое время сидела молча, прикрыв глаза.

— Ох-х… — спасибо, Мишенька, — растроганно сказала она.

— Всё, всё, хватит! — остановила меня мама через несколько минут, — А то и работать не захочу!

— Представляете, — пожаловалась она, снова взяв тряпку, — для них важнее не чистота в уборной, а склоки по поводу очерёдности и всё такое…

— Представляем, — переглянувшись со мной, согласился отец за нас обоих.

— А-а… соседи! — слышу из приоткрытой двери сочный мужской басок, полный надежд и предвкушения жизненных благ, — Савеловы, так? Ну что, давайте знакомиться!

— Въехать не успели, а свои порядки заводят! — надтреснутым фальцетом сообщил всему дому склочный женский голос, остервенело нарывающийся на интересный скандал.

— Да нормально всё! — хриплым, узнаваемым голосом парировал сосед в наколках, — По-людски сделали! Что тебе не нравится? Что их баба в сортире приборку сделала, так, что ли?!

— А я говорю… — и скандалистка понесла какую-то околесицу, мешая воедино обиды на давно съехавших Каримовых, Таньку, которая сука и разлучница, чтоб ей на том свете черти углей в пизду запихивали, и погорячей. Ну и чуть погодя — меня, который, хам и щенок, не успел приехать, а уже воспользовался чужим мылом!

—… и эта, — голос соседки набирает обертоны, — чистотка! Ишь, себя выше других ставит! Она, значит, приехать не успела, и вся такая себе чистюля, а мы, так получается, свиньи, и в грязи живём!

—… так проставляться надо! — горячо убеждает отца один из пришедших с работы мужиков.

— Да, сосед! — поддакивает второй, — Надо! С людями по-человечески надо! Ну что?

В ванной комнате кто-то шумно плещется, отфыркиваясь, отсмаркиваясь и отхаркиваясь, а с кухни тянет помойкой у китайского ресторана и скандалом, набирающим обороты отдельно от нашего.

Я вполне допускаю, что по отдельности все эти блюда — шедевры кулинарии, но полдюжины хозяек на коммунальной кухне, где одна жарит рыбу, вторая отваривает свиную голову для холодца, а третья кипятит бельё, — это Зло!