Чужой среди своих

"Все что мог, сделал, совесть моя чиста, - с этой мыслью я бросил последний взгляд на двор и остолбенел. Оба разведчика кинулись обратно в дом.
– Они что там.... Ни хрена себе....".

Спустя несколько минут они показались снова, таща под руки моего старого знакомца, немца, с которым у меня была встреча в кинотеатре.

– Идиоты!
– зло буркнул я вслух, после скинул немецкое кепи, надел кепку и, прихватив с пола автомат, рванул к двери. Быстро спустился по лестнице и замер только у входной двери, прислушался. В городе шла стрельба. Раздавались крики.

"Облава? Только этого мне не хватало".

Выскочил на улицу и тут же пригнувшись, метнулся за угол.

"Бросить автомат? Нет. Рано, - и я помчался дальше, разбрызгивая жидкую грязь. Выскочил в соседний двор, огороженный забором. Почти посредине стояло три толчка, а рядом с ними расположилась мусорная куча. Не знаю, где силы взялись, но двухметровый забор я взял с разбега, перемахнув одним махом. Оказавшись на другой стороне, снова замер и прислушался, и тут с удивлением констатировал, что не в определенном месте, а везде, во всем городе, слышен гул двигателей, идет стрельба, раздаются крики. Теперь я полностью утвердился в мысли, что немцы, кроме засады, спланировали еще и городскую облаву. На подпольщиков и всех остальных, кто попадется под руку. Теперь придется прорываться из облавного кольца. С этой мыслью я помчался со всех ног. Пробежал еще один двор, как вдруг совсем рядом раздались одиночные и неровные выстрелы. Судя по интервалу, кто-то стрелял на бегу. Громкий топот башмаков только подтвердил мои умозаключения. Прижавшись к стене, я приготовил оружие. Где-то вдалеке проревел мотоцикл, громко чихая глушителем. Раздавшиеся недалеко крики немцев быстро объяснили мне, что они здесь ловят двух подпольщиков. Я кинулся обратно вглубь двора и только укрылся в подъезде, спрятавшись за полуоткрытой дверью, как в нее сунулся один из беглецов.

– Пошел на хер отсюда!
– рявкнул я, направив на него автомат. Тот, даже не разглядев меня толком, кинулся, сломя голову, обратно из подъезда. Спустя минуту раздались крики, топот множества ног и выстрелы. Какое-то время выжидал, затем выглянул из двери. Снова прислушался. Никого. Только неподалеку ревел двигатель грузовика и где-то на соседней улице немецкий офицер, надрывая горло, отдавал, пополам с руганью, команды солдатам. Они перекрывали улицы, затягивая петлю на шее города. Мое незнание города долго водило меня по городу, тыкая носом то в тупики, то в заборы. Автомат я бросил еще в самом начале своих скитаний. Дважды я буквально чудом ускользнул от патрулей, наводнивших город, но все же сумел вырваться на окраину города. Грязный, заляпанный грязью по самые уши, в порванном пальто. Только сейчас я обратил внимание, что где-то потерял кепку. Забравшись в развалины какого-то заводика, я сидел в напряженном ожидании какое-то время, тяжело дыша и прислушиваясь к малейшим звукам. Стрельба и крики со временем стихли, и теперь только мелкий дождик стучал по остаткам крыши. Меня колотила внутренняя дрожь. Пока метался по городу, то ничего не замечал, накачанный по уши адреналином, но теперь я чувствовал, как сильно устал и замерз. Сейчас, когда мне удалось живым и невредимым выбраться из облавы, я подумал о чекистах. Им бы самим ноги унести, а они еще прихватили с собой раннего фрица.

"Попытаются вырваться из города на мотоцикле. На них немецкая форма. Это плюс. Плохо то, что облава, а с другой стороны, как ни планируй такую масштабную операцию, все равно будет суматоха. А подполье однозначно накрылось. Крепким медным тазом. И без предательства тут конечно не обошлось. Впрочем, мне сейчас надо подумать о себе. Есть хочется, а нечего. Да и где я нахожусь, имею очень слабое представление. Гм. Через час будет совсем темно, - я с предельной осторожностью забрался на обломок стены.
– М-м-м.... Если я правильно понимаю, то идти к нашей последней стоянке мне надо в сторону".

Об этом убежище я вспомнил потому, что там были оставлены кое-какие продукты и плащ-палатки. Об этом тайнике подпольщики не знали. Про развалины путевого обходчика, я даже и не думал. Это место, нам было предложено подпольщиками, а значит, засвечено.

"До партизанского отряда я буду добираться, как минимум, два дня. В этом случае еда и плащ-палатка мне бы здорово пригодились, - с этими мыслями я направился в путь.

Добрался я сравнительно быстро, но в два раза больше времени затратил, наблюдая за нашим тайником. Засады не было, как и разведчиков. Открыв тайник, я уложил в мешок продукты, взял медикаменты, затем накинул плащ - палатку и ушел. Оставаться в этом месте, которое находилось в черте города, было весьма нежелательно. Заночевал я в балке, накрывшись плащ-палаткой. Утром, сориентировавшись по направлению, двинулся дальше. Стоило мне достигнуть опушки нашего леса, как я, к своему немалому удивлению, наткнулся на брошенный немецкий мотоцикл. Чекисты сумели не только вырваться из города, но и добраться до леса.

Из быстрого осмотра, я понял, что они ранены. Уж больно много окровавленных тряпок лежало на мокрой земле. Осторожно стал описывать круги, пытаясь выйти на их след. Спустя какое-то время мне это удалось. Наткнулся на костер, который судя по запаху, они развели при помощи бензина. Осторожно подкрался. Двое лежали на нарубленном лапнике, а один сидел у костра, глядя в огонь. Вдруг кто-то завозился, потом раздался глухой, протяжный стон. Разведчик у костра резко вскинул голову и стал прислушиваться.

– Не стреляйте. Это я. Костя, - я вышел из темноты.

– Ты?!
– удивление старшего группы было настолько большое и неподдельное, что он секунд десять молчал, не сводя с меня взгляда.
– Как ты нас нашел?

– Сначала мотоцикл, потом вас. У меня с собой продукты и медикаменты.

Чекист удивленно покрутил головой и негромко сказал: - Чудеса, да и только.

Через час перевязанных и накормленных раненых устроили под навесом из плащ-палатки. Когда в меня уперся тяжелый взгляд чекиста, я понял, что сейчас начнется допрос. Отвечать на его вопросы прямо сейчас мне не хотелось, так как их надо было основательно продумать. Мне очень не хотелось выпадать из роли комсомольца-добровольца.

– Товарищ командир, я сильно устал, поэтому давайте поговорим в лагере. Хорошо?

Он какое-то время внимательно и цепко смотрел на меня, потом сказал: - Хорошо. Утром ты пойдешь в лагерь и приведешь помощь.

– Так точно, товарищ командир.

Уже к обеду следующего дня я вернулся с помощью и вскоре разведчики вместе с пленным, немецким обер-лейтенантом СД, были в лагере. Пленный, да еще в чине офицера СД поднял в лагере шум. Меня пытались спрашивать, на что я отвечал: военная тайна. Когда суматоха улеглась, я отправился на склад, и расположился возле печки-буржуйки. Сюда я приходил, когда мне хотелось остаться одному или о чем-то подумать. Я услышал, как кто-то вошел, но сделал вид, что дремлю на лавке, откинувшись на стену. Это пришел разведчик. Честно говоря, я никак не ожидал, что он явиться сюда поздно вечером, так как надеялся увидеть его только завтра, утром.

– Ты один?

Я встал: - Так точно, товарищ командир.

– Сиди, чего вскочил.

Он взял чурбан, который мы использовали вместо табурета. Подтащил его поближе, потом уселся. С минуту смотрел на пляшущее в печке пламя, потом спросил: - Что своим командирам сказал?

– Сказал, что военная тайна, и я не могу ее разглашать. Если что интересует, то у товарищей из Москвы спрашивайте.

Какое-то время он смотрел, как я поленья в печку подкладываю и только потом спросил:

– Почему про свой подвиг не рассказал? Как нас спас.

– Зачем?
– спросил я его.

Он посмотрел на меня с явным удивлением, потом сказал: - Тебе сколько лет?

– 19. Скоро исполнится.

– Хм. Ты у нас, кажется, особенный парень.

– Нет. Не особенный, - постарался я оправдываться и быстро затараторил.
– Просто случайно заметил выглянувшего из окна фрица и подумал, что это неспроста. Сомнений не было, а вот страх был. Их там двое было. Расположились вольготно и ждали. Но только не меня. Я их там ножом.... Вот и все.

– Как-то у тебя все просто. Заметил. Убил. Хм. Да еще ножом. Если бы ты их застрелил - другое дело, а ножом работать,... тут определенная сноровка нужна.

Я пожал плечами, что тут говорить. Он был прав.

– Ладно. Не хочешь об этом говорить, тогда расскажи мне о себе.

– Зачем это вам? Или вы меня в чем-то подозреваете?

– Чудак человек, ты нам жизнь спас, как я могу тебя в чем-то подозревать? Просто хочу понять, что ты за человек.

"Так я тебе и поверил".

Я коротко рассказал ему свою биографию.