Чужой. Сердитый. Горячий

Я хочу его защитить.

— Свет мой, ну разве можно быть такой… — он не подбирает слов, тяжело выдыхая. — Пожалуйста, в следующий раз побеспокойся о моём сердце, которое не выдержит твоего внезапного исчезновения, ладно? — я слышу, что он улыбается. Именно слышу, поэтому поднимаю взгляд.

Киваю.

— Ладно, — согласно шепчу я в ответ.

— Хотела наведаться к Киру, да? Расскажешь свой план дальше? — спрашивает он. Зачем спрашивает то, что самому не понравится услышать? Я упрямо молчу, опуская голову, упираясь щекой в его грудь очередной раз, и даже не собираюсь считать… Бессмысленно.

Не хочу, чтобы он ругался или осуждал меня. Я правда хотела, как лучше… А, получилось, как всегда.

— Ладно, и так не сложно догадаться. Что же мне с тобой делать?

— Целовать, — неосознанно, очень тихо шепнула я себе под нос, но Вадим расслышал. Его грудь содрогается, он смеется, заливисто, откидывая голову назад. Я не удержалась, поднимая голову, наблюдая за ним, улыбнувшись такой открытой реакции.

Между нами ежесекундно начинает теплеть.

— Будут ещё какие-то пожелания? — спрашивает он, сверкая своим довольным взглядом.

— Убраться подальше из Москвы… — осторожно говорю следующее важное для меня предпочтение. Он заглядывает в мои умоляющие глаза, стирает со щёк мокрые дорожки от слез и умиротворенно улыбается.

— Будут тебе и поцелуи, и подальше от Москвы, — с теплотой отвечает он, лаская меня своим нежным взглядом. Я почти задыхаюсь от восхищения, от благодарности, от счастья.

— Вадим! — приподнимаюсь, обхватывая его руками за шею, крепко обнимая. Он обнимает в ответ, спокойно, но крепко, упираясь лбом в моё плечо. — Спасибо… — целую его в колючую щеку, прикрывая глаза от той мягкой безмятежности на сердце, которая наступает только после самой сильной бури. — Спасибо.

Он перехватывает мои холодные щеки своими горячими ладонями, заставляя посмотреть в его глаза.

— Обещай, что больше не попытаешься сбежать, что будешь слушаться. Обещай, что мне не придется волноваться и если мне нужно будет вернуться в Москву, то ты отпустишь.

Нет. Не хочу обещать. Нет, ни за что…

— Обещаю, — сдаюсь я в его власть.

— Тогда нужно ложиться спать, чтобы выспаться и до завтрашнего вечера уехать, — говорит он то, что мне хотелось услышать больше всего именно в этот момент. Ещё вчера он был против, но теперь… Неверное, он чувствует, как мне нужно это, поэтому соглашается и решает помочь осуществить мои желания.

— А можно… Подальше от Москвы завтра, а поцелуи сейчас? — он снова смеется, но сразу же целует, поглаживая мои щеки, проникая своим языком мне в рот, творя там бурный хаос. Он тяжело дышит, прикасаясь своим лбом к моему, глядя в глаза. — Где же ты всё это время был? — неверующе спрашиваю я.

С ним меня выворачивает наизнанку. С ним кружится голова. С ним сердце бьется чаще от чувственных эмоций. С ним иначе.

С ним всё намного ярче…

— Рядом. А буду еще ближе.

Часть 17.1

Утром я переполнена новыми силами и готова, едва открыв глава, собирать вещи. Во мне горит желание как можно скорее покинуть Москву. Поворачиваюсь и обнимаю Вадима, крепко прижимаясь к мужской груди. Он зарывается рукой в мои волосы, целует в висок, в щеку и в шею.

— Свет мой, ты сводишь меня с ума. Нужно идти в душ и собираться, пока я не подох от желания взять тебя снова, — Вадим целует мою грудь, сжимая сильными руками талию. Похоже, он от неё тащится даже больше, чем от меня в целом.

— Почему ты называешь меня своим светом? — улыбнувшись, спрашиваю я. Парень, отвлечённый от моей груди, поднимает голову, игриво вскидывая брови.

— Потому что ты мой свет. С тобой безмятежно, а ещё ты напоминаешь невинного ангелочка… Пока не начинаешь зубоскалить, — целует меня в нос, чем вызывает мою улыбку от щекотливого жеста. — Пора вставать, — тянет он гласные, целомудренно целуя мои губы.

Эти утренние поцелуи сводят меня с ума… Разве после этого можно просто так подняться? Но к сожалению, выбора нет.

— Я в душ, а с тебя кофе, — едва удается вылезти из-под тяжелого Вадима, который специально ложится на меня почти всем телом, пока я, кряхтя и смеясь, выбираюсь из постели.

Никогда не думала, что собратьсяс парем — это так чертовски трудно. Вадим преследовал меня в душе, где мы, разгорячившись, напрочь забыли, зачем там находились. На кухне было невозможно завтракать, так как Вадим не отходил от меня, а позже и вовсе усадил на свои колени… Почти забылись, пока не позвонил Кирилл, поторапливая нас, таких влюбленных и увлеченных друг другом.

— Одеваемся и выезжаем через десять минут, — нашептывает мне на ухо Вадим, крепко обнимая. — Точно хочешь уехать? Ещё не поздно передумать.

— Нам везде будет небезопасно, — изрекаю я довольно очевидную мысль. — Здесь нас легче найти, мы уже на одном месте несколько дней. Помнишь чему ты меня сам учил? Давай собираться? — возвращаюсь в спальню.

Надеваю удобную одежду. Джинсы, свитер и кроссовки, и на некоторое время останавливаюсь у окна, разглядывая тихий заснеженный двор. На душе почему-то немного тревожно, но когда меня со спины обнимает Вадим, я расслабляюсь… Подсознательно понимаю, что его руки надежные, как никогда прежде.

— Ты нервничаешь, — говорит он, положив руку мне живот, поглаживая. — Пообещай, что будешь послушной, и, если я скажу тебе оставить меня — ты оставишь в любом случае.

— Мне не нравится такое обещать, — насторожилась я. Хмуро осмотрев двор, замечая подъезжающую машину, из которой вскоре выходит Кирилл с несколькими ребятами. За ними подъезжают ещё две машины. — Много людей.

— Мы будем в одной машине, другие будут неподалеку всю дорогу.

— Ты мне что-то недоговариваешь, — повернулась к нему лицом, изучив черты парня, которые вмиг стали жесткими. — Гордеев уже следит за нами, не так ли?

Вадим отводит взгляд, и я устало вздыхаю, прикрывая глаза. Понимаю, что он хочет меня уберечь от плохих вестей, но чёрт возьми, такое нельзя скрывать!

— Так знай, Вадим, я не брошу тебя, и, если нас поймают вместе, так тому и быть, — раздраженно выдохнула я, смерив его негодующим взглядом. — И верни мне мой пистолет, который ты взял из моей сумки, — обхожу его, требуя с насмешкой, но с львиной долей недовольства.

Он залез в мою сумку! Я точно помню, где лежал пистолет!

— Яра, я не хочу тебе врать… Но мне трудно смотреть на то, как ты боишься. Как твой взгляд наполняется страхом. Я теперь всегда рядом с тобой. Ты ведь знаешь, что я сделаю для тебя всё возможное и не возможное. Доверься мне, — он удерживает меня за руку и проникновенно заглядывает в глаза.