Чужой. Сердитый. Горячий

— Боже мой, как я волновался! — он ставит меня на землю, и осматривает моё лицо, будто ищет повреждения, но буквально спотыкается взглядом о мои зацелованные губы. Теперь переводит взгляд на Вадима, переполненный враждой, но тихой и холодной, внутренней. — С тобой точно всё в порядке?

— Тебе не о чем волноваться, — уверяю я брата, который отходит в сторону.

Теперь передо мной стоит отец, в нескольких шагах, но никто из нас не осмеливается ступить ближе друг к другу. Поджимаю губы, опуская глаза и отчего-то смущаюсь. Мы никогда не проявляли теплых чувств в наших отношениях и даже сейчас обниматься было бы немного… Что это?!

Отец делает широкий шаг, а в следующее мгновение стоит рядом, и бережно обхватывает меня за плечи, притянув к своей груди. В этот момент я забыла обо всём. Во мне вдруг заколотились и взорвалось все чувства.

Напряжение сменило спокойствие, и расслабившись, поднимаю руки, обнимая папу в ответ, прикрывая глаза. В его объятиях тепло, и хоть мы молчим, между нами настоящий сумбур эмоций. Горечь, начавшая таять обида и… Любовь.

Мне тяжело забыть о том, что он был со мной весьма грубым и резким дома, но я решаю оставить всё в прошлом. Именно, поэтому, подняв голову, смотрю в его глаза.

— Я хочу тебя познакомить с одним человеком, — перехватываю широкую ладонь отца и веду в сторону Вадима, который вмиг напрягся и выпрямился по струночке, метнув в меня растерянный взгляд. Я лукаво улыбаюсь ему в ответ. — Познакомься. Это Вадим. Вадим, это мой отец, Игорь Алексеевич, — представляю я их друг другу, оказываясь между ними, с удовольствием прослеживая крепкое мужское рукопожатие.

В стороне замечаю Андрея, который обреченно качает головой. Хоть он и не хочет смириться с тем, что моё сердце принадлежит Вадиму Волкову — его заклятому врагу, у брата нет выбора. Так решило моё сердце.

— Теперь буду знать, к кому моя дочь стремглав помчалась в Москву, — отец говорит с забавой, даже с легкой насмешкой. Ни злобы, ни агрессии, кажется, он даже чем-то доволен.

— Поверьте, Игорь Алексеевич, мне самому едва чудом удалось перехватить бегунью прошлой ночью, — усмехнулся Вадим, хитро посмотрев на меня, заставив залиться горячим румянцем. — Пойдемте в дом. Пора бы нам всем поговорить и обсудить общую проблему.

Вадим с отцом загоняют машины на территорию. Я с братом перемещаюсь во внутренний двор.

Домик хорошенький, похожий на деревенский, но очень просторный. Единственный минус — план «Б» не отапливался, потому что был план «А».

Вадим скинул на ближайший диван наши рюкзаки и внимательно обвел всех бдительным взглядом.

— Вы отключили свои телефоны? — спрашивает он моего отца и брата. Папа утвердительно кивает, и Андрей, поджав губы, повторяет за отцом.

Когда все присели за круглый стол в центре гостевой комнаты, никто не рискнул раздеться, но Вадим любезно поставил чайник на плиту, чтобы нас немного согреть.

— Я проведу небольшой инструктаж и расскажу план на этот вечер, — парень берет на себя всю ответственность, и выглядит довольно суровым, даже насупленным. Отец сдержанно осматривает меня, а затем Вадима, заинтересовавшись его планами.

— Скоро прибудет мой друг, он приведет подмогу. Ребята будут сидеть в машинах в метрах двухсот от дома. Пока мы здесь одни, у каждого с собой должно быть средство самозащиты. Позже разделим время для дежурства и за следующий час обойдем ближайшую территорию, чтобы вы ориентировались по местности. Сейчас стоит наколоть дрова и растопить печь, а тебе нужно позаботиться о голодных мужчинах, — обращается ко мне Вадим, дождавшись моей улыбки и твердого кивка головой.

Слишком внимательный взгляд папы заставил немного поерзать на месте, но он был настолько спокойным, что я отмела все сомнения. Если отец одобряет мой выбор, Андрей не сможет вмешаться, и как бы ему не хотелось, мы с ним поговорим на эту щекотливую тему.

— Когда стемнеет, используем свечи и фонари. Не будем привлекать лишнее внимание и заодно, в случае чего, заранее привыкнем к темноте. В доме никому не раздеваться, снимаем только верхнюю одежду. Остальные действия по обстоятельству, я открыт для любых вопросов. Единственное, что все должны понимать — Гордеевы сегодня сюда явятся, а мы должны дать достойное сопротивление любым способом, — закончил, и даже облегченно вздохнул. Взгляд Вадима скрестился с моим братом на какое-то мгновение… Но парень улыбнулся и проигнорировал явное подстрекательство Андрея. — Чай или кофе?

Кажется, я даже заметила восхищение в сверкнувших глазах отца. Да, я тоже так смотрела на Вадима, когда он решал мои проблемы и в любой непонятной ситуации находил выход.

— Кофе, — в один голос говорю я, отец и брат.

Часть 17.2

В одиннадцать вечера Вадим уложил меня в кровать. Андрей наблюдал за этим из-под бровей и со сложенными руками на груди, презирая парня за каждое прикосновение ко мне, пока я старалась игнорировать такое явное недовольство.

— Спать, — очередной раз приказал Вадим, и мягко улыбнувшись, щекотливо поцеловал в нос.

Да я как бы не сопротивлялась, делать-то больше нечего! Все трое моих самых дорогих мужчин наотрез отказали мне участвовать в дежурстве или вообще выходить из дома.

— Да вали уже… — несдержанно фыркнул Андрей, подобравшись ближе. Вадим даже бровью не повел на его очередной выпад, зато мой взгляд оказался острее ножа.

Когда Волков скрывается за дверью, Андрей садится на край кровати.

— И долго ты будешь вести себя как самый последний осел? — недовольно спросила я, удобнее устраиваясь в кровати, повернувшись набок.

— Поверить не могу, что ты выбрала этого продажного ублюдка, — рычит он, заставляя меня прикрыть глаза от раздражения.

— Андрей, — укорила я брата, который недовольно засопел. — Прекрати так говорить, — надавила я, заставляя брата стушеваться. Он смотрит на меня и перехватывает ладонь, крепко сжав руку.

— Я восхищен тем, что ты с отцом смогла преодолеть трудности в отношениях. Впервые вижу, чтобы вы не ссорились на ровном месте. Позволишь? — я двигаюсь дальше к стене, уступая место брату, который ложится рядом.

— Вы говорили обо мне, когда я сбежала? — спрашиваю я Андрея, прижавшись к его плечу.

— Срывали голос криком, — хмыкает брат, — едва не подрались. Мама вовремя нас остановила.

— Я поступила паршиво, — припоминаю, как кричала слова о ненависти отцу в лицо и как разрисовала своё лицо. Андрей поглаживает мою спину в свитере, поцеловав в висок.

— Он волнуется за тебя, поэтому отец всегда такой взрывной, — отвечает брат. — Давай я тебе расскажу несколько моментов из вашей жизни, — Андрей поворачивается набок, чтобы ему было удобно смотреть в мои глаза.