Чужой

Она увидела это столь ясно, что, пытаясь прогнать наваждение, протянула руки, обожглась и вскрикнула от боли, но этого было достаточно, чтобы изображение исчезло, и в зеркале она вновь увидела лишь себя Она вдруг почувствовала страшную усталость ее мать истощила свои силы в изнурительной борьбе со своей более сильной соперницей. Тем не менее Агнес была моложе ее, такой же красивой, и Гийом любил ее. Если сейчас он влюбится в эту Лорну, так похожую на покинувшую этот мир любовь его, то что сможет сделать здесь пятнадцатилетняя девочка, что она ей противопоставит?

Она наклонилась к полированному стеклу зеркала, так что видела лишь отражение глаз, и прошептала:

– Помоги мне, мама! Одна я не справлюсь! Я не знаю, чего она хочет, что ей здесь надо, но это не сулит добра никому...

Проговорив это, она погасила свечи, вышла из комнаты, повернула ключ в двери и положила его в карман. В этот момент Потантен выходил из комнаты Артура с ящиком, гвоздями и молотком. Элизабет заметила, что он был очень взволнован.

– Вы повесили произведение искусства? – насмешливо спросила она. – Если бы я не вмешалась, она водрузила бы его в одном из салонов...

– Не думаю, мадемуазель Элизабет. Месье Гийом не позволил бы этого.

– Вы уверены в этом? Мне кажется, эта женщина из тех, кто всегда добивается своего. Видимо, так же, как и ее мать!

Старый мажордом покачал головой и потер подбородок. – Она совсем не такая, как ее мать. Я знал леди Тримэйн в то время, когда она приезжала в Овеньер. Она была тогда просто большим ребенком, привязанным лишь к одному человеку – вашему отцу. Она хотела лишь время от времени встречаться с ним, а в остальное время – думать о нем. На портрете она очень грустная, если хотите знать мое мнение, ведь там изображена женщина, потерявшая надежду.

– А что вы думаете о нашей прекрасной кузине, ее дочери?

– Я ее совсем не знаю. Ясно лишь одно: она сделана из другого теста. Я лишь надеюсь, что ее визит будет коротким и она уедет, как приехала.

– Я тоже на это надеюсь. Спокойной ночи, Потантен! Передайте мадам Белек, что я больше не спущусь вниз сегодня. Мне никого не хочется видеть...

– Даже меня? Меня не удивляет, что вы не голодны, но, может, все-таки у вас найдется местечко для стакана молока с пирогом? Я вам сейчас принесу... И не переживайте! Я всегда следил за вашим папенькой и сейчас не оставлю его. Я больше не боюсь прекрасных дам, ведь я старик!

Это как-то успокоило Элизабет, и она крепко поцеловала его в обе щеки. У нее стало легче на сердце, и она скрылась за дверью своей комнаты.

Однако Потантен не был бы так спокоен, если бы зашел в желтую комнату. Закутавшись в большой пеньюар из тонкого белого батиста, отделанный кружевами, Лорна сидела перед туалетным столиком, а преданная камеристка ее матери, так долго служившая ей, причесывала ее прекрасные волосы. Серебряные щетки вновь и вновь касались ее длинных волос цвета меди, и они становились все легче и пушистей, образуя сияющий ореол вокруг ее лица.

Прикрыв глаза, она улыбалась своему отражению в зеркале. Потом вдруг довольно вздохнула:

– Я очень рада, что приехала сюда! Ты думаешь, я совершила ошибку, решившись сама привезти сюда подарок сэра Кристофера? Прекрасная страна, великолепное поместье, дом совершенно в моем духе... не говоря о его хозяине, самом обаятельном мужчине, которого я когда-нибудь встречала.

– Я уже говорила вам, что я об этом думаю, мисс Лорна. Зачем снова к этому возвращаться?

– Потому что я хочу, чтобы ты согласилась, что я права.

– Правы в чем? Заставить ждать одного из лучших женихов Англии? Если их светлость устанет ждать, ваша бабушка вам никогда не простит этого.

– А вот это мне все равно! Она просто все завещает моему брату Эдуарду. Тем более что и ей, и этому дорогому герцогу уже вряд ли придется меня увидеть, если я добьюсь своего...

Китти со вздохом бессильно опустила руки. В зеркале она встретилась взглядом с глазами хозяйки.

– Поговорим еще раз о том, чего вы хотите. Уж не думаете ли вы заманить к себе в постель бывшего любовника вашей матушки?

– Вот именно, моя добрая Китти! Я только об этом и думаю! Мать была без ума от него, и я это поняла, когда впервые увидела его в Астуэл-Парке. Мне кажется, я захотела его, едва увидев. Черт возьми! Что за мужчина! Я еще помню, каким он был тогда: он только что вздул Эдуарда, и его глаза метали молнии! Неужели ты думаешь, что после этого я смогу переносить этого глупца Томаса, от которого постоянно пахнет лошадьми и виски? Ни один мужчина на меня не произвел такого впечатления, как Гийом!

– Мне кажется, вы самая испорченная женщина во всем королевстве, мисс Лорна. К несчастью, я вас очень люблю, почти так же, как вашу матушку, но именно поэтому вы должны меня слушать: я знаю, как она страдала из-за этого человека, как она его любила. И все-таки она нашла в себе силы уйти от него и пойти за сэром Кристофером... Послушайте меня, давайте уедем отсюда! Вернемся в Лондон и забудем Гийома Тремэна! Может быть, он поддастся вашим чарам, но скоро пожалеет об этом и бросит вас.

Оскорбленная в своих чувствах, Лорна резко обернулась:

– Бросит меня? Ты просто бредишь! Нет, Китти, я приехала сюда, чтобы выйти замуж!

Выражение ужаса появилось на усталом лице Китти, которая сегодня выглядела старше своих тридцати лет. Она даже поспешно перекрестилась.

– Вы хотите выйти замуж за своего дядю? О, мисс Лорна, подумайте хорошенько, ведь это грех: это же почти кровосмешение.

Молодая женщина рассмеялась, рассеяв несколько сгустившуюся атмосферу.

– Не преувеличивай! Ведь это же все-таки не мой брат!

– Но это брат вашего отца!

– Его сводный брат! Удивительно, как мы любим в нашей семье половинное родство. Во всяком случае, такой уровень родства совсем не страшен. И здесь я совершенно права!

– Нет, я никогда с этим не соглашусь! И душа вашей матушки и все вокруг с этим не согласятся. Впрочем, все это просто слова, и мне стоит успокоиться. Даже если месье Тремэн дойдет до того, что согласится удовлетворить свою страсть, он никогда не женится на вас!