Чужой

– Закройте дверь, Потантен! – сказала кухарка каким-то бесцветным голосом. – Поверьте мне, нам надо сейчас прочесть молитву, чтобы помянуть душу мадам Агнес.

Она встала на колени у огня, над которым на полке стояло распятие среди горшочков с пряностями и подсвечников. Старик с волнением смотрел на нее: он всегда считал, что молитвы это женское дело, а вовсе не мужское. Тогда Клеманс указала ему рукой на место возле себя:

– Идите сюда и помолитесь, Потантен. Или вы считаете, что то, что произошло, естественно?

– Н... нет, но...

– Тогда делайте, что я вам говорю! Разве вы не поняли, что это предупреждение? Я уже не однажды замечала, что она как будто в доме, но сегодня я уверена, что она вернулась.

– Если вы правы, тогда почему она обращается именно к нам?

– Потому что мы с вами принадлежим этой усадьбе, как и ее стены, мы – хранители этого дома и к тому же мы уже старые и, значит, ближе к смерти и можем ее понять. Не забывайте, что ее бедное обезглавленное тело покоится не в родной земле, а лежит на парижском кладбище, в общей могиле всех тех, кого убила гильотина...

– На кладбище Мадлен, где были похоронены Король и Королева, я знаю! – проговорил Потантен с серьезным видом. – Уже трижды Гийом пытался добиться разрешения на эксгумацию и перезахоронение, но это почти невозможно: их там слишком много [13] .

– Во всяком случае, это мало что изменит. За бедняжку отслужили много месс, и все за нее молятся. Но мне всегда казалось, что душа ее привязана к этому дому, ведь она так любила его, а раз она сейчас появляется здесь, значит, она страдает и недовольна происходящим.

13

До 24 марта 1794 года казненных на площади Согласия, в то время называвшейся площадью Революции, хоронили на этом кладбище. После Реставрации король Людовик XVIII приказал воздвигнуть там покаянную часовню (бульвар Османн), после того как были эксгумированы тела Людовика XVI и Марии-Антуанетты.

– Из-за приезда этой...

– А отчего еще? Она бы приняла маленького Артура, потому что он несчастен, этот брошенный ребенок. А вот то, что свалилось на нас сегодня, это другое дело. Я уверена, что она не хочет этого! Если эта женщина останется здесь, значит, соперница победила. Ах, Потантен, Потантен! Очень я боюсь, что нам предстоят трудные дни. Так помолитесь вместе со мной за упокой души мадам Агнес и за нашу дорогую усадьбу На Тринадцати Ветрах! Это надо сделать! Я уверена, что мадемуазель Анн-Мари согласится со мной, когда я ей расскажу, что у нас здесь случилось...

Старик тяжело опустился на колени, широко перекрестился и стал слушать, как Клеманс читала заупокойную молитву...

Остаток ночи прошел без происшествий.

Глава VIII У МЕНГИРА

На другое утро шел снег. Это было целым событием в Котантене, ведь многие зимы его не было здесь и в помине. Адам за свои двенадцать лет жизни лишь дважды видел снег, покрывавший землю. Если можно сказать «видел». Ему было всего несколько месяцев от роду, и он, конечно, ничего не помнил, а сегодня утром был просто восхищен белыми хлопьями, кружившими среди деревьев парка!

Снег пошел под утро тихо и медленно и все преобразил вокруг: земля стала белой, а море, напротив, почернело. Снег заглушал все звуки, как будто мир погрузился в вату. Птицы попрятались, а движения Дагэ, который уже возился возле конюшни, казались замедленными.

Адам быстро встал, оделся, наскоро умылся и выбежал на воздух, даже не позавтракав. Главный конюх слыл знатоком погоды.

– Вы этого не ожидали, Дагэ, а? – торжествующе воскликнул мальчик. – Иначе бы вы вчера сказали об этом.

– Что, снег? Конечно, я предчувствовал его приближение! И даже сказал об этом мадемуазель Анн-Мари, когда провожал ее... Она тоже об этом знала. Закат был какой-то зловещий, а это верный признак, да еще похолодало и поленья в очаге стали шипеть.

– Ну ладно! Тогда скажите мне, долго ли он продержится? Чтобы успеть слепить снежную бабу!

Дагэ покачал головой, потер нос и поморщился.

– Нет. Долго он не пролежит. Слишком тепло! Уже тает. Хотя жаль. Когда идет снег, крестьянин отдыхает. Задав корм скотине, можно лениво посидеть у огонька... Но снег может снова начаться.

Артур тоже выбежал из дома и подбежал к ним. Кучер его весело приветствовал:

– Не говорите, что вы сегодня хотите кататься, месье Артур! Эта погода не для лошадей!..

– И не для меня тоже, Дагэ! Я просто прибежал за Адамом: мадам Белек видела, как он побежал сюда, и недовольна тем, что он не позавтракал. Ну пойдем же!

Когда они бегом возвращались на кухню, Артур ворчал:

– Что это тебе вздумалось бежать к конюшне сегодня? Ведь ты же знаешь, что мы собирались пойти к твоему знаменитому камню – менгиру, значит, не стоило дожидаться, пока все встанут!

– А мистер Брент? Как ты сможешь убежать от него? Он ведь всегда встает очень рано!

– А вот как раз не сегодня! Он вчера переел, и полночи ему было плохо. Я попросил мадам Белек приготовить ему чай, и Кола отнесет ему. Заметь, что я ожидал этого, и нас это очень устраивает! Пойдем пожуем чего-нибудь и побежим!

– Ладно!

Несколько минут спустя мальчики, выпив горячего молока с тартинками с маслом, пробрались к шкафу, взяли свои теплые пелерины с капюшоном и зимние башмаки и потихоньку ускользнули из дома. Они радовались, что не пришлось никому ничего объяснять, хотя на всякий случай были к этому готовы. Обычно Клеманс интересовалась тем, что они собираются делать, и снабжала их провизией, но сегодня она едва открывала рот, и это обеспокоило Адама. Он ведь ее очень любил. Мадам Белек никогда не отличалась молчаливостью, к тому же она плохо выглядела сегодня. Поэтому он справился у нее о здоровье, за что получил от Артура пинок под столом: не время было начинать разговор. Надо было спешить!

Как зайцы, за которыми гонятся, они бросились из дома и быстро выскочили за пределы поместья, углубившись в лес. Снег, который в парке уже укрыл землю пушистым ковром, с трудом долетал до земли в густом лесу. Там было тихо, и это слегка успокоило детей, поэтому дальше они пошли тише, идя через лес дорогой, которую знал только Адам.

Подходя к менгиру, они заметили, что там уже кто-то был: опустив голову, какой-то человек ходил вдоль камня взад-вперед, как будто ища что-то. Это был здоровый, как лошадь, мужчина, одетый в платье цвета земли и в безрукавку из козьей шкуры. На голове его была низко надвинутая шапка, а тяжелая челюсть обросла темной жесткой щетиной.

Первым побуждением Адама было повернуть назад, но Артур удержал его.

– Постой! Он ведь не прячется, так зачем нам убегать? Совсем незачем! – прошептал он. И он решительно направился в сторону мужчины. Адам пошел за ним.

—Добрый день, месье! – вежливо сказал Адам. – Вы что-то потеряли здесь? Может быть, мы поможем вам?

Человек не слышал, как они подходили, поэтому вздрогнул и недоверчиво посмотрел на них выпученными глазами, которые были почти скрыты густой растительностью на лице Увидев, что это всего лишь мальчишки, доброжелательно настроенные, он успокоился и даже выдавил из себя подобие улыбки: