Чужой

Доехав до реки, Блоквил представил свои карты, которые чертил по поручению Хамзы Мирзы, и ему все стало понятно. На левом берегу реки стоит аул Бурказ, а на правом Геокча. Иранские войска, пойдя левым берегом реки, прошли отсюда в сторону Гараяпа. А Мамедовез пальван вышел на правый берег и повернул на запад. Но не доехав до аула, о котором подумал Блоквил, он направился к небольшому селеньицу в нескольких метрах от реки.

Видно, там и жил Говшут хан вместе со своими родственниками.

Когда они въехали на улицу, Блоквил попытался угадать, какой из домов принадлежит хану. Ближе к центру рядом с заметно отличающейся от других большой белой кибиткой стоял кирпичный дом с террасой. Именно на него и подумал француз. И не ошибся.

Позади дома с террасой стояли привязанные к кольям несколько лошадей. И это лишний раз подтверждало, что именно здесь живет главный хан текинцев. Все кони были оседланы, это говорило о том, что люди приехали сюда ненадолго, по каким-то делам. Француз оказался прав: как раз сейчас главный хан беседовал с прибывшими из отдаленных аулов старейшинами.

Визитеров из Гонура встретил молодой человек, поздоровавшись, он показал, где привязать коней. После этого пригласил гостей в белую кибитку.

— Именно сейчас хан ага немного занят. Я сообщу ему о вашем прибытии, — молодой человек ответил на интересующий всех прибывших вопрос.

— Можешь сказать, что приехал Мамедовез пальван из Гонура, сынок. Скажи, что с ним еще два его попутчика.

После ухода молодого человека Блоквил из-под завитков мерлушковой папахи потихоньку осмотрел комнату. В ней не было ничего особенного, на чем можно было бы задержать взгляд. Первым делом его внимание привлекла кривая шашка, висевшая на решетке тярима. Ее ножны были изящно инкрустированы. “Неужели Говшут хан садился на коня с этой шашкой?”

Молодой человек вернулся, неся в руках большой чайник чая. Он поставил его рядом с раскаленной от саксаула докрасна печью, после чего взял в углу тканый из верблюжьей шерсти сачак и расстелил посередине.

— Агаи, руки будете мыть?

— Надо помыть, — за всех троих ответил Мамедовез пальван.

Молодой человек взял стоявший у очага кумган и подошел к медному тазу у входа…

Сачак был расстелен между тремя гостями. Блоквил уже видел сачак из верблюжьей шерсти, когда заходил в дом Эемурата. Но он впервые видел это изящно вытканное изделие так близко. И поэтому, даже не подумав, как отнесутся к этому туркмены, осторожно погладил сачак.

Заметивший это Мамедовез пальван пояснил:

— Это называется сачак, французский мулла. Его еще и дастарханом называют. Если хорошенько завернуть, в него не попадают муравьи. И соткан он из верблюжьей шерсти.

— А почему именно из верблюжьей? Разве шерсть других животных не годится?

Старик улыбнулся.

— Ай, наверно, сгодится, если использовать. Просто верблюд скотина, повидавшая Хызра. Да и пророки наши любят это животное. Самое чистое из всех животных.

Ответ удовлетворил Блоквила, и он кивнул головой.

Как только верблюжий сачак раскрыли, оттуда пахнуло таким вкусным ароматом хлеба, что у вечно голодного Блоквила разыгрался аппетит.

— Бисмилла! — произнес старик, отломил от круглой лепешки пару кусочков и протянул ее Блоквилу. Блоквил знал, что он должен сделать то же самое — отломить два кусочка и передать лепешку Эемурату. Однако это было выше его сил, поэтому он сделал вид, что не знает обычаев, и отломил от лепешки весомый ломоть.

Эемурат посмотрел на старшего брата.

Блоквил ждал, что сейчас его начнут упрекать.

Мамедовез пальван сделал вид, что ничего не заметил.

Вкусная лепешка из белой пшеницы пришлась по вкусу французу.

— Французский мулла, пей чай!

Блоквил приличия ради потянулся за пиалой. Хотя сейчас ему совсем не хотелось пить, ему хотелось отломить от белой лепешки еще один ломоть. Но он постеснялся.

Красивый сачак из верблюжьей шерсти спрятал белую лепешку в своих складках.

— А ну, мулла-француз, а теперь товир — помолимся!

… После товира молодой человек, сидевший на корточках возле печки и все время разглядывавший француза, не удержался, спросил:

— Агам, французский мулла, это не тот колдун, который прибыл сюда вместе с гаджарами?

— Колдун он или чародей, не знаю, но он именно тот француз, который прибыл вместе с гаджарами.

— Тогда он и есть колдун! — уверенно заявил парень, словно лучше хозяев знал пленного. — Если бы он не был колдуном, не смог бы заставить спать парня, который три месяца мучался от бессонницы. Один юноша из Солтаныза излечился благодаря его заклинанию. Теперь он спокойно засыпает. Этот юноша наш дальний родственник. Поэтому я и знаю о нем. А то ведь и покойный Безирген уста возил его к своему знакомому очень сильному табипу, но ничего не помогло. Вот только французский колдун и помог.

— А разве уста Безирген упокоился? — спросил старик.

— Да, — молодой человек опустил голову. — Он погиб в бою под Гараяпом.

Мамедовез пальван хотел что-то сказать, но вошедший в дом человек поздоровался и сообщил:

— Хан ага ждет!

Пришлось гостям перейти в дом с террасой.

Поздоровавшись с гостями, Говшут хан обратился к Мамедоевуз пальвану:

— Пальван ага, рад, что вижу тебя! Спрашивай!

— Первым начинает хан!

— Хоть мы и хан, очередь твоя, пальван ага!

Блоквил еще раз услышал, какие вопросы задают друг другу туркмены после традиционного приветствия.

Мамедовез пальван сообщил, что его привело к хану.

Говшут хан вопросительно посмотрел на Блоквила: “А ты что хотел сказать?”

Блоквил понял взгляд хана.

— Высокочтимый господин Говшут хан! Я просто обязан поблагодарить вас за то, что нашли время для встречи и разговора со мной, хотя у вас и своих забот хватает. Объясняю это тем, что являюсь подданным не враждебного к вам государства. Мое почтение вам за ваше уважение к моему великому государству…

Опасаясь, что француз начнет излагать всю историю своей жизни, Говшут хан воспользовался паузой и вставил:

— Я слыхал о вас. Мне известно также об ответе, привезенном из Мешхеда человеком по имени Абдал бек. Может, меня бы и удивило, если бы такое вероломство Насреддин шах совершил впервые. И печать у Насреддина шаха такая же лживая, как он сам. Мы и раньше знали это, но с тех пор, как он, не устыдившись седых бород восьмидесяти стариков, предал их…

Убедившись, что хан осведомлен обо всем, вплоть до Абдал бека, Блоквил понял, что ему нет необходимости представлять себя и дальше. Ему надо было без лишних слов переходить к главной цели своего визита.