ЧВК «Пересвет». Книга вторая

Та выдержала удара и вылетела, громко звякнув о каменный пол. Эхо пронеслось, отражаясь от поверхностей коридора.

— Теперь о нас знают все, — заметил я.

— Да и пёс с ними, — ухмыльнулся Виталик. — Пусть хоть обосрутся от одного нашего присутствия! Простите за мой французский!

Мы двинулись дальше и миновав несколько крутых поворотов и лестниц, оказались в просторной пещере, где нас встретил шквальный огонь.

Естественно, это нас не остановило. Мы шли вперёд шеренгой, пули из стрелкового оружия высекали из брони искры, не причиняя вреда.

Сами стрелки укрылись за стопкой ящиков. Уродов пять или шесть вели пальбу не переставая. Они перезаряжали оружие, выпускали обойму за обоймой, но без всякого эффекта.

А вот мы втроем должно быть смотрелись очень эффектно — в чужой крови, неуязвимые. И враг дрогнул. Кто-то бросил оружие и побежал, другие стреляли на ходу.

— Вперёд! — скомандовал я и мы бросились за ними.

Настигли мы этих плотоядных уродов за очередной решетчатой дверью с электронным замком?

— Думаете, это нас остановит? — взревел Виталик, и сходу вышиб препятствие, влетев в здоровенный грот.

Только в этот раз он сумел схватить выбитую дверь. Широкий замах и искореженный ударом кусок металла полетел во врагов, угодив сразу в троих.

Остальных настигли мы с Софией. Снова удары, треск костей и никакой пощады. Последнего урода я с силой швырнул об стену головой вперёд.

— Кажись мы на месте, — сказал Виталик.

Мой боевой раж моментально сошёл на нет, когда я огляделся.

Вся противоположная стена грота походила на разрез сыра — несколько десятков провалов на разных уровнях, соединенных между собой деревянными настилами и лестницами. И каждый провал закрывала решётка с электронным замком.

Из этих провалов, которые наверняка когда-то были штольнями, на нас смотрели сотни глаз.

— Нужно показать им наши лица, — сказал я и прикоснулся к шлему.

Я подошёл к ближайшей решетке. За ней стояло десятка полтора мужчин и женщин разного возраста, одетых в потрёпанные домотканые одежды и плащи из овчин.

При моём приближении они отпрянули вглубь штольни. Все, кроме одного — крепкого седовласого мужчины с густой бородой. Он смотрел на меня из-под нахмуренных бровей, но без всякого страха.

— Я человек, — последовала очередная демонстрация зубов.

— Динол? — недоверчиво спросил мужчина.

Я показал на себя, потом на него.

— Ты и я человеки, — произнёс я. — Не уроды.

— Это точно! — поддакнул Виталик, но София на него шикнула.

— Динол! — произнёс пленник более уверенно, затем повернулся к остальным и вскричал. — Динол!

— Динол, динол! — поддакнул я.

Мужчина вновь посмотрел на меня, потом подошёл ближе и подёргал за решетку.

— Мае анген ини финд аллан!

— Да, я сейчас выпущу вас, — тут всё было понятно и так. — Ну ка, в сторонку…

Я упёрся одной ногой в каменную стену, взялся руками за решётку и с силой потянул на себя. Неожиданно для меня решётка поддалась с лёгкостью.

Я шмякнулся на пятую точку.

— Спаситель упал на задницу — София хихикнула. — Хорошо хоть лужи рядом не оказалось.

Виталик заржал.

— Да, да, смейтесь над начальством, — проворчал я шутливо. — Потом посмеёмся, когда премию будете получать…

Я поднялся на ноги.

— Вы свободны, — обратился я к пленникам, затем изобразил пальцами идущего человека и указал на выход из грота. — Можно уходить!

Мужчина перешагнул порог камеры и направился в центр грота. Он явно был измождён, но походка была уверенной, а плечи расправленными. Наверняка в своей деревне он занимал высокое положение, может жил в одном из тех больших домов большой деревни.

Оказавшись в центре грота, бывший пленник произнёс зычным голосом:

— Маер дувай веди анфон ею лант атон ни руддау о сафиид ангдул!

— Интересно, что он им говорит? — прошептал Виталик.

— Не знаю, но его слушают, — ответила София.

Это было правдой — пленники прильнули к решёткам и слушали каждое слово говорящего. Когда седовласый мужчина закончил свою речь, то посмотрел на меня и сделал широкий жест в направлении стены с решетками:

— Негесид дю юн руддау би бобл!

— Да, да, сейчас мы всех освободим! — сказал я. — За дело!

— Его светлость просто мастер находить общий язык с аборигенами! — съязвила София.

— Разговорчики в строю! А ну марш на самый верх!

Вскрытие всех решёток заняло около получаса. Можно было бы и быстрее, но деревянные настилы жалобно постанывали под весом бронированных экзоскелетов и передвигаться по ним приходилось с большой осторожностью. Но несмотря на все усилия доски под Виталиком дважды проламывались.

— Кое кому нужно сесть на диету, — не удержалась София.

— И быть такой худой замухрышкой, как ты? — Виталик тоже за словом в карман не лез. — Мужчина должен быть большим и сильным…

— И иметь десяток лишних килограмм! — закончила его мысль София.

Наконец все решётки были вскрыты и народ начал выбираться из своих темниц. Сначала недоверчиво, потом всё смелее и смелее.

Сначала выбирались мужчины, затем, с их помощью, женщины. Некоторые с маленькими детьми на руках.

— Совсем старых тут нет, — заметил я. Самыми взрослыми были пленники лет пятидесяти.

— Никто не любит старое мясо, — пожал плечами Виталик.

— Меня больше интересует, где все подростки? — задумчиво произнесла стоявшая рядом София. — Тут или совсем малыши, либо уже взрослые…

На этот вопрос ответ искать нам было некогда — нужно было выбираться. Освобождение пленников и так затянулась, а нашей главной миссии по захвату трофейной техники никто не отменял.

Мы с Виталиком шли впереди, за нами следовала вереница из трёхсот двадцати пяти бывших узников. София замыкала шествие.

Никакого сопротивления на обратном пути мы не встретили, рано как не было его и в пещере с вратами и гараже.

Стоящие в гараже шагоходы освобождённые обходили стороной — видимо им довелось видеть эти боевые машины в действии.