Цифертон

Дэн покрылся испариной от страха. Он подошел к постели и сел рядом с сыном.

– Пойти с тобой - куда, Джаррод?

– Туда.

– Не понимаю. Куда ты собрался?

– Это...
– Мальчик заморгал, и незнакомец внутри него стал медленно исчезать.
– Это... какое-то иное место... Они... учат нас...

– Учат? Чему?

– Тому, что мы должны знать.

– Кто такие "они"?
– Дэн никак не мог решить, спит Джаррод или бодрствует. Сын уже слишком большой для детских фантазий. "Мальчик, должно быть, спит, - подумал Дэн.
– Спит и разговаривает спросонья, как другие ходят во сне".

– Я не сплю, - сказал Джаррод, прочитав его мысли.
– Ты за меня не беспокойся. Они не причинят нам вреда. Они пытаются помочь.

Дэн взял в руки компьютерную игру.

– В общем, так. До поры до времени Цифертона ты не увидишь.

Джаррод потянулся к коробке.

– Нет! Прошу тебя! Не отбирай игру! Мне она нужна. Папа, я почти там!

– Черта с два! А сейчас ложись!

– Отда-а-ай!
– вот теперь ребенок окончательно вернулся в сына.

– Может быть, потом. Не сегодня. Спать!
– С этими словами Дэн выключил ночник.
– Завтра поговорим.

– Значит, это и есть Цифертон?
– спросил Хейес, когда Дэн достал игру в электричке.

– Он самый. Сегодня застукал Джаррода за игрой в три часа ночи. Сна ни в одном глазу - сидит и играет. Я весь в раздумьях. У него уже получается пятьдесят три вспышки подряд. Мне чудится, если он дойдет до конца, его увезут в психушку. Ночью он напугал меня не на шутку.

Хейес протянул руку и взял игру.

– Чем же?

– Ну не знаю... Он бормотал что-то, как "они" чему-то учат его и как он "уйдет" куда-то. Я на самом деле очень встревожен, Ларри. Эта чертова игра вызывает галлюцинации, как наркотик. Я отобрал ее у парня.

– А ты уверен, что это не зависть? Ведь ты прочно застрял на третьем уровне... Как в нее играть?

Хейес потыкал пальцем в клавиши - никакого результата.

– Не знаю, стоит ли тебе показывать... Представь: все в стране справились с четвертым уровнем и ходят, как лунатики, с остекленелыми глазами.

– У твоего сына остекленелые глаза?

Дэн вздохнул и включил игру. Вспыхнул красный огонек - раздался мелодичный звук. Хейес нажал на красную клавишу.

– Не могу сказать, что остекленелые, но глаза у него - какие-то другие. Такое чувство, будто на меня смотрит кто-то чужой - кто гораздо старше и куда разумнее меня. Прямо в дрожь бросает.

– Не мешай. Я должен сосредоточиться, - сказал Хейес.

Подошел контролер.

– А, Цифертон, - ухмыльнулся он.
– У моего парня тоже есть. Самая распроклятая игра из всех, что я видел. Малыш бьется над четвертым уровнем, а ведь ему всего семь лет. До того смышленый, что меня порой оторопь берет.

Дэна неожиданно прошиб холодный пот. Где-то в глубинах памяти вертелись обрывки стихотворения... что-то о музыке и детях... о разноцветной одежде и...

– Сделано!
– возликовал Хейес.
– Одиннадцать подряд! Теперь второй уровень.

– Флейтист из Гаммельна!
– громко сказал Дэн.

– Что?

– Электронный Крысолов. Цифертон - это...
– он замолчал. Чушь. Абсолютная, несомненная чушь.
– Ларри, я сегодня опоздаю. Предупреди Уилсона. Мне нужно зайти в библиотеку, хочу кое-что выяснить.

Вот оно:

И плащ его странный, как платье шута,

Раскрашен был в желтый и красный цвета...

...Зеленые искорки в синих очах

Так соль полыхает, коль бросить в очаг...

...Трех нот не успел он извлечь (таких

волшебных трезвучий еще не слыхали

на этом виды видавшем свете),

Как слышит шуршанье, галдеж, щебетанье,

И визг, и толканье, и ног топотанье,

Сабо стукотню, и смешную возню,

И хлопанье рук, языков болтовню,

Словно птичник проснулся к пригожему дню,

Выбежали ребятишки.

И все-все мальчишки, и все-все девчонки

Кожа - что бархат, как лен - волосенки,

Жемчужные зубки, живые глазенки

Помчались вприпрыжку и вскачь, хохоча,

Влекомые дивной игрой трубача...

[отрывок из хрестоматийного стихотворения английского

поэта Роберта Браунинга (1812-1889) "Дудочник из Гаммельна",

где в поэтическом виде излагается легенда о Крысолове]

Дэн откинулся на спинку стула и пробежался пальцами по игре. В сущности, игра ли это? А может быть, нечто большее? То ли дети развлекаются обычной детской игрушкой, то ли... их обучают? И если так, то кто и зачем? Можно ли считать серии вспышек и звуков безобидными случайными комбинациями? Или это некий код, который, начав с азов, поднимается к высшим ступеням передачи бесконечной сложной информации?

Дэн снял с полок несколько книг по гипнозу и записал их на себя.

– "Медитация и Карма", - читал вслух Хейес, перебирая стопку книг на столе Дэна.
– "Формы сознания. Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера"... Что, Дэн, решил перейти с романов ужасов на чтиво полегче?

– Может быть, есть смысл порыться в научной фантастике...
– пробормотал Дэн, оторвавшись от книги "Гипноз и альфа-волны".
– А еще лучше сказки... Бред какой-то!

Хейес отодвинул книги и присел на край стола. Посередине лежал брюхом кверху распотрошенный Цифертон, отдельно валялись батарейки.

– Зачем ты его раскурочил?
– спросил Хейес.
– Решил создать пиратскую копию? Не выйдет. Эта штука запатентована.

– Я не могу залезть внутрь.

– Внутрь чего?

– Этой... штуки, - Дэн ткнул в игру отверткой.
– Хотел посмотреть на ее внутренности. Совершенно немыслимо ее разобрать не испортив. Можно лишь вынуть батарейки. И все. Кажется, я скоро возьмусь за молоток.

Хейес поцокал языком.

– У тебя комплекс неполноценности, что ли?

Дэн откинулся на стуле и заложил руки за голову.

– Ларри, я связался с фабрикой игрушек, где делают эти штуки. Хотел поговорить с изобретателем, кто бы его ни изобрел - дьяволы, бесы ли. Знаешь, что мне ответили? Ее никто не изобретал. Ее изобрел компьютер.

– Компьютер породил маленьких компьютерят?
– Хейес со значительным видом склонил голову.

– Главное, никто не знает, кто ввел в компьютер информацию, чтобы тот выдал игру. Похоже, спросить за это не с кого.