Цифромагия. Исполнитель

— Да, а еще жить в заброшенном доме, питаться дрянью, что приносит мертвая воспитательница, быть практически рабом и рисковать жизнью, — парировал Матвей.

— Верно, сейчас ты находишься в довольно… суровых условиях, тут я не буду спорить. Как и доказывать, что твои мысли о конце света, — бред, достойный фантазии законченного параноика. Можешь строить какие угодно догадки, дело твое. Но лучше бы ты насладился нашей своеобразной экскурсией. Идем дальше.

Обошли кристаллическое «дерево», и Матвей смог как следует осмотреть дальнюю часть зала. У противоположной стены он увидел несколько серых приземистых ангаров, которые чередовались с большими железными раструбами, наполнявшими помещение свежим прохладным воздухом. Возле каждого ангара сидел страж — химера с телом огромной ящерицы и черной львиной головой. Вдоль стены над ангарами шел широкий карниз, на котором замерли горгульи. Те самые, что атаковали город-хранилище, в котором Матвей обрубил крылья живой статуе. Не зная зачем, Климов принялся считать тварей и обнаружил, что их двадцать семь.

— Это мой импровизированный Аерариум, — произнесла ведьма, глядя на ангары. — Думаю, такое сравнение справедливо, тем более что большая часть хранящегося здесь — сокровища, добытые благодаря тебе. Большая, но не вся. В крайнем хранилище ждет своего часа предмет предстоящей сделки, и настала пора показать его тебе.

Она хлопнула в ладоши, глаза ее на несколько мгновений засветились красным, и в полутора десятках шагов образовалось черное облако портала. Матвей, хорошо помня, какой болью сопровождался каждый переход, сделал шаг назад.

— Не переживай, как я уже сказала, сегодня тебе предстоит быть лишь наблюдателем. Портал предназначен для моих помощников.

Ведьма имела в виду мертвецов-гномов. Низкорослые бородачи с серой, покрытой пятнами кожей и бессмысленным взглядом, одетые в лохмотья, выходили из портала один за другим и замирали перед хозяйкой, ожидая приказов. Последней появилась уже знакомая Матвею маленькая старушка, чья лысая голова была украшена четырьмя рогами.

Ведьма кивнула ей, и старушка направилась к ангарам. Гномы, волоча ноги и покачивая лохматыми головами, шли за ней.

— Думаю, сейчас ты уже не удивишься, если я скажу, что великаны существуют на самом деле. Разумеется, они не такие большие, как любят описывать сказочники, но все же это великаны — огромные, грозные и очень сильные. Не так давно выяснилось, что они подвержены вирусу ликантропии. И в прошлом году ко мне в руки попал один великан-оборотень. Это очень ценная добыча, я не раз слышала предложения продать его или обменять, но отвечала отказом, поскольку взамен получила бы далеко не то, что мне сейчас нужно. Однако две недели назад появился очередной желающий заполучить оборотня-гиганта, готовый дать за него достойную цену. Сегодня у нас с ним сделка, и ты уже сыграл в ней не последнюю роль.

Ведьма замолчала, видимо, предлагая Матвею самому догадаться, что она имеет в виду. Но у Климова не было ни одного предположения.

— Хорошо, я намекну: что ты извлек из «Бальстарры»?

— Дыхание Спящего Великана, зелье.

— Именно. Оно обладает сильнейшим усыпляющим воздействием. Великан-оборотень обладает весьма буйным нравом. Здесь он содержится в специальном колодце, прикованный цепями, а над головой у него решетчатая крышка со множеством шипов. Приглашать тех, кому он нужен, сюда я не собираюсь, обмен произойдет вне стен убежища. Следовательно, ликантропа придется усыпить перед тем, как вывезти наружу. Этим-то мы сейчас и займемся. Идем.

Рогатая старушка и гномы остановились у ворот крайнего справа ангара и смотрели на медленно приближающихся ведьму и Матвея. Как только они подошли, химера с тихим рыком попятилась, а хозяйка убежища при помощи заклинания заставила створки открыться. Почти тут же в нос ударил тяжелый запах зверя и нечистот, а из темного нутра донесся яростный рев и звон цепей.

— Таким образом мой питомец приветствует каждого гостя, — ведьма с улыбкой повернулась к Матвею. — В организме великанов вирус ликантропии действует несколько иначе, нежели в человеческом. Люди-оборотни превращаются в зверей, когда наступает полнолуние, а великаны — всякий раз, когда приходят в ярость. Довольно ограниченное пространство колодца, цепи, да и существование в качестве пленника вообще не лучшим образом сказывается на душевном состоянии. Так что за все эти месяцы я лишь дважды видела его в облике великана. И то на очень короткое время.

Оборотень продолжал буйствовать, и меньше всего Матвею хотелось входить в наполненный вонью ангар. Однако деваться было некуда.

Едва ведьма переступила порог, как закрепленные на стенах факелы разогнали тьму. Ангар оказался почти пустым — лишь возле темного провала колодца, закрытого решеткой, высилась груда мяса да стоял столик, на котором Матвей увидел знакомый сосуд с зельем, извлеченным из игрового мира Бальстарры.

Ведьма не стала тянуть, взяла Дыхание Спящего Великана и приблизилась к краю колодца. Ударила ребром ладони по запечатанному горлышку, отчего верхушка отлетела к стене и разбилась. Оборотень ответил на это оглушающим ревом — в замкнутом пространстве ангара звуки казались еще более жуткими.

— Пора спать, мой дорогой, — обратилась ведьма к сидящему в колодце чудовищу, вытянула руку и, наклонив сосуд, стала медленно выливать содержимое.

Зелье было густым и почти черным. Попадая в колодец, оно шипело и наполняло его серым паром, что приводило оборотня в еще большее бешенство. Спустя полминуты сосуд опустел. Ведьма отбросила его и начала произносить заклинания. Голос ее стал сиплым, а слова на незнакомом языке звучали отрывисто и зло.

Матвею все больше становилось не по себе, однако вскоре он обнаружил, что оборотень стал затихать. Пар полностью заполнил обиталище монстра, однако не поднимался выше какой-то невидимой границы.

Неожиданно ведьма прервалась и пошатнулась, однако не успел Климов испугаться, как она взяла себя в руки, продолжила колдовать и не останавливалась, пока не довела дело до конца. Несколько секунд она стояла, опустив голову, чуть покачиваясь и тяжело дыша. Потом выпрямилась и повернулась к Матвею с вымученной улыбкой на бледном и блестящем от пота лице:

— Очень сильный экземпляр попался. Я начинаю опасаться, что продешевила. Как бы там ни было, сейчас он погружен в сон и готов отправиться к новым хозяевам.

Несколько мертвых гномов подошли к колодцу, убрали крышку. Пар стремительно рассеивался и, как казалось Матвею, забирал с собой тяжелый звериный запах. Или у самого Климова попросту притупилось обоняние.

Снизу послышалось лязганье металла, словно ожил состоящий из огромных шестеренок и цепей механизм.

— Сейчас ты увидишь великана-оборотня, — сказала ведьма, все еще выравнивая дыхание. — Спящий, конечно, не столь интересен, но зато на него можно любоваться, не опасаясь быть разорванным на части.

Дно колодца оказалось платформой, которая подняла зверя. Матвей ожидал увидеть гору мышц, заросшую черной шерстью, однако оборотень был худ, хоть и огромен, и лежал на боку в позе эмбриона. Шерсть, рыжая и мокрая, росла пучками, ярко выделяясь на фоне зеленоватой шкуры. Больше всего ее обнаружилось на лобастой голове с уродливой вытянутой мордой. Из открытой клыкастой пасти текла темная слюна. Глаза оставались полуоткрытыми, и Климов видел черные склеры и кромки красных радужек.

Грохот заставил его отвлечься от разглядывания монстра. Повернувшись к выходу, он обнаружил, что гномы закатывают в ангар большую платформу на колесах. Понимая, что она предназначается для оборотня, Матвей отошел к стене, давая низкорослым мертвецам дорогу. Те остановили платформу возле неподвижной туши, обступили великана и стали возиться с цепями, освобождая его.