Цифромагия. Книга 2. Охота

— Ты права, — заговорила Вивьен. Она либо прекрасно понимала Клариссу, либо читала ее мысли, — очень скоро вам предстоит попрощаться. Джулайне остались считанные дни. Смерть твоей матери будет тяжела и страшна — и для нее, и для тебя, если откажешься пойти со мной. Беда действительно никогда не приходит одна. Теперь ты знаешь, что ждет тебя на четырнадцатилетие. Правда жестока, она будет мучить тебя и днем, и ночью, а кошмары, которые придут после того, как умрет Джулайна, многократно усилят муку. Но первый удар ждет тебя уже завтра, когда Миерруан отправится в инквизиторскую академию.

Кларисса слушала ведьму и словно тонула в трясине отчаяния. Прощание с Миерруаном… Смерть матери… Обряд Отлучения… За что ей столько пыток?..

— У тебя есть единственная возможность все изменить. Здесь и сейчас. Выбирай: жизнь или существование.

Едва Вивьен договорила последние слова, как слева возникло облако клубящейся тьмы. Кларисса помнила, что это портал, благодаря которому ведьма уйдет.

Навсегда…

— Я согласна, — никогда прежде юной служанке не было так тяжело произносить слова. Сердце колотилось, колени грозили подогнуться в любое мгновение, а все вокруг превратилось в буро-зеленую круговерть. — Я иду с вами.

— Безумно рада это слышать, — тихо, почти шепотом ответила Вивьен. Она подошла, взяла девушку за руку, взглянула той в глаза. — Ты только что спасла собственную жизнь, дорогая.

Кларисса робко улыбнулась и ощутила, что страх уходит. Видимо, ведьма использовала какое-то заклинание.

«Пускай…» — решила про себя девушка, чувствуя, что ей становится хорошо.

— Сейчас мы перенесемся в очень далекое отсюда место, — сказала Вивьен, не отпуская Клариссу. — Поскольку расстояние велико, переход через портал будет довольно болезненным. Приготовься.

Она повернулась к черному облаку, шагнула вперед и потянула бывшую прислугу инквизитора за собой. Кларисса, совершенно без тревоги, смотрела на клубящуюся тьму портала. А спустя пару мгновений вслед за Вивьен зашла внутрь.

Вивьен не обманула — путешествие сквозь пространство и вправду принесло сильную боль, однако для Клариссы это уже было пустяком.

Квест второй: Третий лишний — 1

Ведьма вызвала Матвея ранним дождливым утром. Когда он прошел в комнату с вирт-капсулой, та сидела на диване и массировала укрытую полой джинсового сарафана культю. Протез, прислоненный к каменной стене, стоял рядом.

Глядя на него, Матвей в очередной раз подумал, насколько жутко выглядит эта вещь: прячущаяся в старом ботинке стопа, длинный металлический штырь и воронка ложа из черного пластика…

— Позволь объяснить, — ведьма грустно улыбнулась. — Тебя пугает не сам протез, не его внешний вид, а то, что он, совершенно не живой, является частью тела живого человека. Разум всегда противится парадоксам, такова его природа.

Матвей промолчал. Да и не было смысла отвечать, когда ведьма видела его мысли, словно рыб в аквариуме.

— Однако давай перейдем к делу, — продолжила та. — Я придумала, как нам решить проблему с Брульгромом, а заодно вплотную приблизиться к следующему значимому шагу. Для этого ты отправишься в игру «Новадэйз Фэнтези». Сейчас я расскажу, что нужно будет сделать…

Ведьма говорила, Матвей слушал, иногда кивал. Ничего сложного в очередном виртуальном мире его не ожидало, хотя дел набиралось внушительное количество, и Климов не исключал, что вновь придется провести в вирт-капсуле больше недели.

«Ладно, первый раз что ли…» — решил он, мрачно усмехаясь.

Однако потом ведьма дошла до Брульгрома, и когда Матвей узнал, как она собирается решить проблему с даггаунским колдуном, то похолодел.

— Прости, но это единственный выход, — хозяйка убежища подалась вперед и развела руками. На лице читалось сожаление, однако Климов не исключал, что это лишь игра. — И Брульгром, и я выполнили свою часть договора. Теперь он свободен, а потому — опасен. Наш друг видел слишком много, ему известно расположение моего убежища, и я не могу быть уверена, что, просто отпустив его, не навлеку на себя лишние проблемы.

— Но почему именно так? Зачем столько сложностей? Не думаю, что вы бы не справились без моей помощи…

— Разумеется, справилась бы. Но есть один момент, который все перечеркивает. Тогда, в инквизиторской тюрьме, во время заключения договора, я пообещала Брульгрому, что позволю ему спокойно покинуть мое жилище. Это последнее условие, которое пока не выполнено и которое я не вправе нарушать, если не хочу проблем с… так сказать, высшими силами. Я уже говорила, что магические договоры следует выполнять от и до.

— Тогда что вам мешало включить в договор… — Матвей помедлил, подбирая нужное определение, — пункт о неразглашении? Чтобы Брульгром не имел права кому-либо что-либо рассказать об убежище.

— Такой пункт есть. Я не сомневаюсь, что наш загостившийся колдун будет молчать. Однако остается еще его память. Кто даст гарантию, что Брульгрома не схватят в самое ближайшее время, что над ним не поработают дознаватели? Для меня его разум закрыт. Да наш друг бы и не позволил мне рыться там и что-то менять. Поэтому — выход один, — ведьма многозначительно посмотрела на Матвея.

Тот нахмурился и опустил глаза. Впервые. Климов понимал, что выхода нет, что он не может не выполнить задание ведьмы…

— Хорошо, — сказал он, сжимая и разжимая кулаки. Ладони вспотели. — Я сделаю это. Но, — Матвей поднял голову, посмотрел на ведьму, стараясь придать лицу каменное выражение, — с одним условием. Вы отпустите Алену.

Несколько секунд ведьма молчала. Она была удивлена.

— Признаюсь, я ожидала, что ты начнешь торговаться чуть раньше, — хозяйка убежища усмехнулась, во взгляде читалось любопытство. — Но как бы там ни было, я не могу сделать того, о чем ты просишь.

— Отпустите ее, — твердо повторил Матвей. — А я помогу вам довести дело до конца, выполню любое задание…

— В твоей работоспособности я не сомневаюсь, уж поверь. Лишь поначалу, когда следовало тебя, уж прости, запугать, я использовала твою любимую как инструмент для шантажа. Разумеется, ты будешь делать все, что я скажу, от и до. В моем распоряжении сотни способов заставить тебя быть послушным. Но дело в том, что я не хочу к ним прибегать. Понимаю, в твоем представлении я чудовище, однако это не так. Мне знакомы такие вещи, как сочувствие, гордость, радость, боль, страх, отчаяние, — взгляд ее стал задумчивым и грустным, — любовь… Я не хочу причинять страдания тем, кто их не заслуживает. Мне приходилось делать это, и, уж прости за такой каламбур, для меня пытать было не меньшей пыткой.