Цикл 2.0
Шрифт:
– Адмирал, - рядом с Кюри стоял невысокий мужчина в желтом прорезиненном костюме техника.
– Это Шандор, работник технического обеспечения. Кажется, у него есть план.
– Излагайте, - сухо произнес командор линкора 'Уилсон'.
– Да, сэр, слушаю, сэр. Так вот, мы с ребятами, вроде кое-что придумали...
Туманность Вуали, планета HD 187123 b.
Я неторопливо спускаюсь по гладким лестницам. Здесь очень темно и скользко. Камень покрывает нечто вроде странной склизкой массы. Сначала мне показалось, что это просто конденсат, но потом с помощью перчаток костюма удалось провести первейший химический анализ и теория о конденсате отпала сама собой.
Слизь состояла из химических элементов, большинство из которых были неизвестны науке. К тому же эта 'влага' обладала довольно
Сейчас мне кажется, что к этой влаге лучше не притрагиваться, мало ли какими особенностями она еще обладает. Впредь стоит быть осторожнее, запас антисептика в костюме подходит к концу и неизвестно когда удастся его пополнить. Впрочем, я даже не знаю, действует ли антисептик на местные вирусы и микроорганизмы. Надеюсь что да, в противном случае я могу не дойти до конца.
Спуск ведет по широкой спирали, угол наклона достаточно комфортный для ходьбы, я практически не испытываю затруднений, разве что здесь немного скользко, но к этому можно привыкнуть.
Стены ближе к потолку несколько закругляется, отчего свод коридора кажется похожим на бесконечно длинную арку. Складывается такое впечатление, что я сейчас нахожусь где-то на планете предков, Земле или Марсе, где во время одной из горноразведывательных экспедиций тоже были обнаружены странные тоннели, уходящие глубоко под поверхность планеты. И если на Земле не было сомнений в том, что это были рукотворные тоннели, то вопрос откуда они взялись на Марсе до сих пор был открыт в научных кругах как предков, так и серии.
Мне неизвестно удалось ли экспедиции изучить до конца марсианские тоннели, но земные их аналоги были изучены полностью, и насколько я помню, не было настолько глубоки. В данный момент я спустился на расстояние примерно около километра. Это много, и уже ощущается в спертости воздуха.
Дышать стало тяжелее, но идти все же можно. Временами у меня перед глазами появляются причудливые темные пятна. Учитывая, что спускаюсь я в полной тишине и освещаю себе путь лишь одним фонарем, который питается от энергии костюма, можно легко допустить быстрое утомление глаз из-за недостатка освещения.
Предки, все же были дневными хищниками, ночью их органы зрения работали гораздо хуже, вычленяя из тьмы лишь отдельные силуэты. Впрочем, линзы, полностью заменившие мне глаза, имели мало общего с человеческими, так что версия с 'усталостью' распространялась лишь на аспекты восприятия получаемой информации мозгом и артефактах сознания, все еще до конца не смирившегося с моей частичной киборгизацией.
– Запись для видеоотчета номер 03. Я спустился на тысяча двести тридцать пять метров над уровнем поверхности планеты. Естественно, такой спуск нельзя считать вертикальным, так как угол наклона ступеней гораздо меньше девяноста градусов. У меня создается такое впечатление, будто наклон формировался под нужды определенного вида. Лично мне идти довольно комфортно. За все время пути я нисколько не устал. Меня смущает другое. Воздух становится все менее обогащен кислородом. Не знаю сколько еще я смогу свободно дышать. Безусловно, я продолжу спуск при любом раскладе, включив, если потребуется, систему жизнеобеспечения костюма просто как вы понимаете, хотелось бы сохранить ее на как можно более длительный срок.
Странные пятна у меня перед глазами появляются все чаще. Они мелькают, пересекая угол обзора, на какое-то мгновение закрывая собой все, что я вижу перед собой. Это очень неприятный артефакт восприятия. Сомневаюсь, что неисправность кроется в линзах, они, как утверждает диагностическая программа костюма, находятся в рабочем состоянии. Скорее это связано либо с аномально низким содержанием кислорода, либо с каким-либо иным аспектом окружающей среды. Состав атмосферы так и не изучен до конца, так что все что я сейчас имею это личные гипотезы.
Узкий луч света выхватывает из вековой темноты все новые завитки лестницы. Влажные стены поблескивают темно-водянистыми бликами
от фонаря. Ноги слегка устали, к тому же немного кружится голова, так как идти приходится все время несколько налево. По началу это не особо заметно, но когда идешь больше часа, напряжение начинает нарастать. В купе с темными силуэтами, мелькающими перед глазами это доставляет мне серьезное неудобство.– Я ведь даже не знаю реальны они или нет, эти артефакты.
– присев на холодный камень ступени, я ненадолго задумался и продолжил видеозапись.
– Гипотезы, я буду выдвигать гипотезы.
– Мысли стали немного путаться, к тому же становится холодно. Костюм показывает -8 снаружи и 32 под внутренним слоем. Чувство дискомфорта постепенно нарастает, но я пока держусь. Если учитывать, что температура опускается гораздо быстрее, чем я продолжаю свой спуск, то можно предположить, что где-то через полчаса, если я продолжу спускаться теми же темпами, она опустится до -34. А это уже холодно!
В принципе, костюм позволяет сохранить терморегуляцию, жизнедеятельность и обмен веществ даже при -100 и несколько ниже все-таки его разрабатывали с учетом сурового климата наших homeworlds, а погода на них, я вам скажу, очень переменчивая. Так что, полагаю, какое-то время я еще продержусь. Другое дело, удастся ли мне увидеть конец этого спуска, или я замерзну на одной из ступенек где-нибудь посередине пути?
Поднявшись со ступени я немного разминаю колено и продолжаю спуск. Луч фонаря начинает мерцать, его сноп становится нестабилен, судя по-всему, аккумуляторы скоро истощаться. Не хотелось бы продолжать идти в полной темноте, но если выбора не останется, ничего не поделаешь. В любом случае это лучше, чем ничего. Не подниматься же обратно, в самом деле, только для того, чтобы еще раз взглянуть на прозрачного алмазного монстра. За дни, проведенные мной в заточении он мне сильно надоел к тому же учитывая сколько я от него натерпелся, наша очередная встреча с ним рискует закончится весьма плачевно. Для меня.
Неожиданный отзвук заставляет меня подскочить на месте, словно ужаленного. В испуге я выронил фонарик из рук и чуть не подскользнулся в очередной раз. Над моей головой пронеслась громоздкая тень. Она сделала это настолько быстро, что ее размеры было трудно увязать с ее проворностью. Но мои обострившиеся в полумраке рефлексы почувствовали изменение плотности воздуха, которое безошибочно выдавали присутствие кого-то еще. Совсем рядом.
Голос снова запел о тяжелой доле, выпадающей на весь человеческий род, о тяжестях путешествий и горечах неизбежных расставаний. Обернувшись вокруг, я не заметил ничего необычного, привычный виток длинного коридора, сводчатый овальный потолок и склизкие стены. Все-как обычно, обстановка сделалась для меня настолько привычной, что я стал забывать, что где-то во вселенной есть что-то еще помимо этих стен и ступеней.
Песнь доносилась определенно не снизу. Скорее со всех сторон сразу, больше даже сверху, откуда я пришел. Если бы я не сомневался в наличии у внеземного разума собственно, интеллекта в общепринятом понимании, то решил бы, что надо мной подшучивают. Или попросту издеваются.
– Я слышу, слышу эту чертову песню. Но, простите, не могли бы вы там заткнуться? Хоть на минуту, а?
– ответ на мой протестный вопрос пришел не сразу, через несколько минут. На самом пределе слышимости я заметил отзвуки капающей жидкости. Так капает таящий лед, именно с такой интенсивностью.
Легкое эхо разносило новый звук по небольшому помещению, которое поджидало меня внизу, впереди. Неужели, мой спуск окончен? В таком случае это было не так уж трудно и как раз вовремя, черт возьми. Аккумуляторы батареи работают на последнем издыхании, впрочем, я сомневаюсь что где-то там, впереди мне удастся их зарядить, просто засунув необходимые провода в розетку, торчащую прямо из стены.
И все же мысль о том, что там внизу я могу увидеть еще что-то, помимо надоевших стен и потолка, приободрила меня. Какое-то время я спускался довольно быстро, не вслушиваясь в надоевшую песню. Казалось бы, все что напоминает о homeworlds должно вызывать чувство ностальгии, тем более когда включены гормоны и эмоции, а колонии нанороботов не вычищают из моей крови лишние паттерны неожиданных настроений, выделяемых некоторыми моими органами.