Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год

А. Или последовательности.

К. Последовательности.

А. Или интервала.

К. Так как когда действие основано на вере, заключении, идее, тогда это действие связано временем. И такое действие неизбежно принесет конфликт и т. п., сожаления и все остальное. Поэтому это становится очень важным — разобраться, что означает видеть, воспринимать, что означат слушать. Слушаю ли я когда-либо? Когда человек женат, в качестве мужа или жены, или юноши или девушки, слышу ли я когда-либо ее или его? Или я слышу ее или его через образ, которые выстроил о ней или о нем? Через экран раздражений, экран недовольства, преобладания? Вы знаете все это, эти ужасные вещи, которые приходят в отношениях. Итак, слушаю ли я когда-либо напрямую то, что вы говорите, без перевода, без преобразования этого, без искажения этого? Слышу ли я когда-либо птичий крик или плач ребенка, или как человек плачет от боли? Вы следите, сэр? Слышу ли я когда-либо хоть что-то?

А. В беседе, которая была у нас около года назад, я был совершенно сражен тем, что вы сказали, и что в применении лично к себе я рассматриваю как нечто бесконечно ценное. Вы сказали, что слушание никоим образом не останавливает, не вмешивается в видение. Слушание никак не останавливает видения. Это очень значимо, так как в общении представление о слушании неразрывно связано с командой. Мы говорим, не так ли: «Слушай меня, сейчас слушай меня». И люди думают, что они должны наклониться вперед в смысле делания чего-то произвольно (намеренно).

К. Точно, точно.

А. Это как если бы они должны согнуться в некоем мучительном изгибе. И не только чтобы понравиться тому, кто настаивает на том, что они должны слушать, но и для того, чтобы самим прийти к какому-то слушанию.

К. Точно. Итак, слушает ли вообще какой-либо человек: икс или игрек? И что происходит, когда я действительно слушаю? Слушаю в смысле без какого-либо вмешательства, без какой-либо интерпретации, заключения, симпатии или антипатии, всего того, что, как вы знаете, имеет место. Что происходит, когда я действительно слушаю? Сэр, посмотрите, мы только что сказали, что у нас нет возможности понять, что такое красота, если мы не понимаем страдания, страсти. Вы слышите это заявление, и что делает ум? Он выводит заключение. Он сформулировал идею, словесную идею, слушает слова, выводит заключение и идею. Подобное заявление становится идеей. Затем ум спрашивает, как ему притворить эту идею. И это становится проблемой.

А. Да, конечно становится (смеется). Так как идея не соответствует природе, и у других людей есть другие идеи, и они хотят их воплощения. Теперь мы приходим к столкновению.

К. Да. Итак, могу ли я слушать это, может ли ум слушать это утверждение без формирования какой-либо абстракции? Просто слушать? Я и не соглашаюсь и не не соглашаюсь, просто действительно полностью слушаю это утверждение.

А. Если я следую за вами, то то, что вы говорите, означает, что если бы я слушал адекватно или просто слушал, так как это не вопрос большего или меньшего, то я полностью слушаю или полностью не слушаю.

К. Это верно, сэр.

А. Да. Я бы не должен был изобретать ответ.

К. Нет. Вы в этом (в нем).

А. Да. То есть, как кошка — действие и видение одно.

К. Да.

А. Они являются одним действием.

К. Это верно.

А. Они являются одним действием.

К. Это верно. Итак, могу я слушать это заявление и видеть истинность этого заявления или его ложность не в сравнении, а в том самом заявлении, которое вы делаете. Я не знаю, ясно ли выражаюсь.

А. Да, вы выражаетесь очень ясно.

К. То есть, я слушаю заявление «красота никогда не может существовать без страсти, а страсть приходит из печали». Я слушаю это заявление. Я не абстрагирую из него идею или не делаю из него идеи. Я просто слушаю. Что происходит? Возможно вы говорите правду или вы, возможно, делаете фальшивое заявление. Я не знаю, так как я не собираюсь сравнивать.

А. Нет. Вы собираетесь видеть.

К. Я просто слушаю. Что означает, я отдаю мое полное внимание… Просто слушайте это, сэр. Вы увидите, что произойдет. Я отдаю мое полное внимание тому, что вы говорите. Тогда не важно, что вы говорите, или не говорите (Андерсен смеется). Вы видите эту вещь?

А. Конечно, конечно.

К. Что является важным — это мой акт слушания. И этот акт слушания принес чудо полной свободы от всех ваших заявлений, не важно истинных, фальшивых, настоящих. Мой ум полностью внимателен. Внимание означает отсутствие границы. В тот момент, когда у меня появляется граница, я начинаю сражаться с вами: соглашаясь, не соглашаясь. В тот момент, когда у внимания есть граница, рождается представление (концепция). Но если я слушаю вас полностью без единого вмешательства мысли или идеи, или размышления, просто слушаю это, происходит чудо. Которое означает, что мое полное внимание освобождает меня, мой ум от всех этих заявлений. Поэтому мой ум необычайно свободен действовать.

А. Это происходит со мной в этой серии наших диалогов. Каждый из этих диалогов, так как они записываются на пленку, каждый начинается, когда дается сигнал, и заканчивается по сигналу об истечении времени, обычно воспринимается с точки зрения подобной деятельности, то есть с точки зрения продукции, как таковой.

К. Конечно.

А. Но одна из вещей, которой я научился в наших диалогах, состоит в том, что я слушал очень интенсивно, и, тем не менее, не должен был разделять свой ум.

К. Нет, сэр, это…

А. И, тем не менее, если я правильно следую тому, чему вы учите… Хорошо, я знаю, что вам не нравится это слово, «тому, что вы говорите», и понимаю, почему «обучение» здесь неверное слово. Имеет место то самое первое столкновение, в которое вовлекает себя ум: …

К. Да.

А. …как я могу позволить себе не проводить разделения между тем, чтобы уделять внимание аспектам программы, ее производственному аспекту, и, тем не менее, быть вовлеченным в дискуссию?

К. Точно.

А. Однако, чем более интенсивна вовлеченность в дискуссию…

К. Вы можете делать это.

А. …тем более эффективна результативность всего этого механизма.

К. Да.

А. Мы не верим в это, не верим не только в том смысле, чтобы начать, но мы даже не пробуем этого. В этом ни для кого нет никакой предварительной гарантии. Пожалуй нам было сказано следующее: «Вы привыкните к этому». И, тем не менее, у исполнителей страх сцены присутствует на протяжении всей жизни, поэтому в действительности они к этому не привыкают.

К. Нет, сэр, не думаете ли вы, что это так, потому что наши умы настолько комерциализированы: если я не получу от этого вознаграждения, я не сделаю ничего (Андерсен смеется). И мой ум, человеческий ум, живет на рынке: я даю вам это, вы даете мне то.

А. И есть промежуток между.

К. Вы следите?

А. Верно.

К. Мы настолько привыкли к коммерциализму, как духовно, так и физически, что не делаем ничего без награды, без получения чего-то, без цели. Это все должно быть обменом, не подарком, а обменом: я даю вам это, а вы даете мне то. Я мучаю себя религиозно и бог должен прийти ко мне. Это все вопрос коммерции.