Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

От столь откровенного признания граф потерял дар речи. «Не иначе как пытается меня соблазнить», – подумал он. Однако для Эржебет разговор подобного рода был более чем естественным. Как аристократка, получившая самое простое воспитание за семью замками, она не знала ни искусства любви, ни норм приличия. Она лишь попросту радовалась любезности, которую высказывали в ее адрес все без исключения мужчины, наносившие визиты в замок. Эржебет даже не задумывалась, что причиной тому были ее молодость и красота, – обычно ей казалось, что это лишь знак почтения к ее титулу.

С улыбкой граф сказал:

– Вы еще молоды. Как вы представляете себе увядание?

Стоял май, и по двору древнего замка разливались запахи влажных камней, мха и цветов. Эти ароматы приподняли настроение Эржебет и сделали ее разговорчивой. Она расхохоталась так сильно, что ей стало трудно дышать, и приложила руку к животу, туго затянутому корсетом.

– Это когда волосы иссыхают, так что расческа застревает в них, руки толстеют, а живот обвисает.

Граф рассмеялся в ответ.

– До чего же вы наивны! И этого вы боитесь? Да, эти вещи случаются со всеми женщинами, но вы юны и прекрасны. Все это вы себе напридумывали. Бывают женщины, в сотни раз более уродливые, чем вы описали. Толще, чем то каштановое дерево, и с заплывшим жиром животом. С толстыми ногами, на которых они могут ходить лишь пошатываясь. С сухой, коричневой, как замша, кожей на лице и ладонях, покрытой сеткой морщин…

Слушая это, Эржебет мертвенно побледнела. Ее плечи мелко затряслись.

– Боже мой… – прошептала она едва слышно. – Как же так!.. Я даже и не задумывалась, что так бывает…

Некоторое время она молчала, закусив губы. Наконец молвила:

– Если все и вправду так, я лучше умру.

– Все будет хорошо, Эржебет, я с вами. Идите ко мне.

С этими словами граф Ланжела сжал ее в объятиях и попытался поцеловать.

– Нет! Я не могу! – закричала Эржебет. Многие мужчины говорили ей лестные слова, но ни одному из них она до сих пор не позволяла подобного.

– Вы ведь не хотите становиться уродливой? Если нет, то доверьтесь мне.

– Неужели я стану уродливой, если не буду этого делать, господин Ланжела?

– Да, Эржебет.

Его уверенный тон заставил Эржебет призадуматься.

– Раз так, то я ваша.

Граф прикоснулся к ее губам.

– У меня такое чувство, словно я обнимаю дерево. Неужели вы ничего не чувствуете? Быть может, я недостаточно вас привлекаю? Что ж, попробуем еще раз…

Ланжела привлек ее в укромное место под лестницей и в этот раз во время поцелуя положил ей руку между грудей.

– Ах, что вы делаете? Мне больно, я не могу дышать! – Эржебет попыталась оттолкнуть графа.

– И где же она у вас не такая упругая? И ваша грудь, и ваши бедра великолепны.

– Это потому, что она приподнята корсетом. Мне очень больно. Из-за исподнего я не могу дышать!

– Вы прелестны, Эржебет. Я уже в вас влюбляюсь. Забудьте о бессердечном Ференце, оставившем вас одну. Забудьте, и мы с вами насладимся друг другом. Тогда вы будете вечно прекрасны. Идемте же в мою опочивальню!

– Не могу! – закричала Эржебет, пытаясь высвободиться из рук графа. – Муж будет в ярости!

– И как же он узнает? Разве вы не хотите оставаться красивой?

– Если я отдамся вам, то не превращусь в уродину?

– И грудь у вас будет упругой, и бедра. Даю вам слово.

Так началась игра Эржебет с огнем. Между мужчинами пошла молва из уст в уста. Как пчелы на мед, в Чахтицкий замок стали съезжаться дворяне из окрестных земель. Отчего-то в те редкие дни, когда Надашди возвращался в замок, гостей в нем видно не было. Справедливости ради, не со всеми из них Эржебет делила ложе. Из-за девичьих грез о романтике порой она лишь наслаждалась утонченностью и чувственностью этих знатных мужчин.

Ни Торко, ни дворецкий и ее правая рука Янош Уйвари, ни многочисленные служанки – никто не давал Эржебет советов. И все же она побаивалась предаваться распутству, к которому были склонны многие члены их рода. Как девушка религиозная, она все еще не настолько погрязла в грехе.

Только вот все сильнее становилось ее влечение к сверхъестественным силам. В собственных комнатах в замке поселились ведьма Доротья Сентеш, которую Эржебет представил Торко, и некая Дарвулия, назвавшаяся лесной колдуньей. Иногда они спускались в темное подземелье, захватив с собой хрустальный шар и медный котелок, и устраивали для Эржебет колдовские представления: подвешивали к потолку животных, обезглавливали их, собирали их кровь в котелок, добавляли в него жаб, череп курицы и сомнительного вида лекарственные травы и варили эту смесь в котелке, приговаривая заклинания.

Причудливые запахи и звуки булькающего котелка, эхом отражавшиеся от влажных стен мрачного подземелья, сводили Эржебет с ума. В обычной ситуации такое беспутство не потерпели бы, однако поскольку хозяина в замке обычно не бывало, то и некому было предупредить его о происходящем. Постепенно Чахтицкий замок стал напоминать закулисье бродячего цирка в глуши.

В замок вновь собрался валашский граф Ланжела. Эржебет готовилась к его встрече, а заодно собиралась провести особый магический обряд.

Ей не давало покоя, что шторы в приемном зале выцвели и потеряли свой первоначальный вид, и с помощью служанок Эржебет решила их поменять. Такую работу следовало поручить прислуге, однако графиня лично взялась за нее. Шторы были сняты, и она уже собралась повесить новые, но тут руки помогавшего ей Торко остановились.

– Торко, ну-ка подержи… Что такое?

Обернувшись, она увидела, что он настороженно застыл. Его бледное, заросшее щетиной лицо сделалось еще бледнее.

Со стороны коридора послышался тяжелый топот. Шел не один и не два человека. Было такое чувство, будто по коридору шествует военный отряд.

Неужели вернулся муж? «Надо выйти и встретить его», – подумала Эржебет и бросила штору к ногам. В этот самый момент в комнату вбежала служанка.

– Госпожа Эржебет… – только и успела она произнести, как в комнату, придерживая подол платья, решительной поступью вошла женщина средних лет. Высокий нос, худое лицо, обвисшая кожа под подбородком, как у курицы под клювом, плотно сжатые губы, обрамленные глубокими морщинами. Это была Оршойя, свекровь Эржебет. Она взмахнула худой рукой, словно пытаясь отогнать муху, и служанки с поклоном сделали шаг назад.