Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

А женщина уже бежала за угол «Рюбикана», поворачивая в сторону ворот. Сакаидэ и Инубо оглянулись на меня, поэтому я, хоть и не был уверен, что достаточно молод, поспешил за ними.

Митико с ребенком остались на месте. Обувшись, мы последовали за женщиной из Хосэндзи, сначала быстрым шагом, а затем бегом. Она уже вышла за ворота и добежала до гравийного склона. Она была очень взволнована. Что же там произошло?

Стоял теплый и солнечный день. Я посмотрел на небо, облаков на нем почти не было.

– Почему бы ей не позвонить по телефону? Достаточно было одного звонка, – бормотал рядом со мной Инубо.

– Наверное, думала, что по ее звонку мы бы не пришли, – ответил Сакаидэ.

Не оглядываясь, женщина молча поднялась по склону и вошла в главные ворота храма. Только тут она один раз оглянулась и направилась прямо к каменным ступеням. Оно настойчиво шла вверх. Приблизившись, я услышал, что из ее горла вырываются хриплые всхлипывающие звуки. Похоже, она была действительно расстроена.

Поднявшись по каменным ступеням и открыв деревянную дверь, мы вышли на усыпанную гравием территорию. Луж сегодня не было, а под лучами утреннего солнца здесь казалось просторнее, чем вчера. Она пересекла территорию и направилась прямо к своему дому. Она не пыталась ничего объяснить. Наверное, ей казалось, что лучше всего просто все показать.

Пройдя мимо входа и повернув налево вдоль старой деревянной стены в японском стиле, я обнаружил небольшую клумбу. Однако цветов на ней пока еще не было. А во дворе «Рюгатэя» они уже начали распускаться.

Пробираясь между небольших скромных клумб, окруженных блоками, я увидел большой курятник за зелеными зарослями. Его окружала проволочная сетка с застрявшими кое-где в ее ячейках белыми перьями. Внутри несколько кур разгуливали по довольно просторной площадке.

Одновременно с громким криком петуха дверь с другой стороны распахнулась, и из нее вышел сгорбленный старик в альпинистской шапочке. Я уже был знаком с настоятелем.

– Папа! – воскликнула женщина громким голосом. – Разве можно! А что, если снова упадешь?

Видимо, именно этого она боялась больше всего. Поэтому она так торопилась позвать нас, соседей.

– Все нормально, – сказал старик, – когда знаешь заранее, бояться нечего.

– Так ты видел? – спросила женщина.

– Думаю, надо позвать кого-нибудь, – сказал старик слабым голосом.

Его голос и выражение лица вызывали жалость. Из-за растерянности, печали и невозможности что-нибудь предпринять он, казалось, находится в полной прострации.

– Давай все-таки позвоним.

– Пусть эти люди сначала посмотрят, что это.

– Да тут все понятно…

Пытаясь понять, что же произошло, я подошел к проволочной сетке курятника. Стоял яркий солнечный день, поэтому в задней части курятника, у дощатого забора, было совершенно темно. Но постепенно мои глаза привыкли к яркому утреннему свету. Там лежало что-то большое. В дальнем углу было что-то испачканное в песке и перьях из-за бегавших по нему кур.

Сакаидэ открыл дверь курятника и придерживал ее правой рукой.

– Здесь обычно заперто на ключ? – спросил он женщину.

– Нет, я не запираю. Вот так закрываю только…

Она показала как. Я забеспокоился, подумав, что будут искать отпечатки пальцев на засове. Засов был простенький. Так что открыть эту дверь мог бы любой. Когда я оглянулся, настоятель как раз собирался войти в дом через заднюю дверь.

Сакаидэ зашел в курятник. Инубо последовал за ним. Я подумал, что мне нужно увидеть это собственными глазами, так как, возможно, мне потом придется написать об этом, поэтому я пошел тоже. Пахло курятником.

– О, это ужасно, – сказал Сакаидэ, вошедший первым. Инубо заглянул через его плечо, быстро развернулся и выскочил наружу. Он торопливо проскользнул мимо меня. Он так заспешил, что куры с криком заметались по курятнику, чтобы их не раздавили.

Из-за спины Сакаидэ я увидел то, что было в глубине курятника. Первое, что бросилось в глаза, это золотистая ткань с ярким узором. Вернее сказать, когда-то это было яркой тканью. Облепленная белыми перьями и грязью, золотая ткань была сейчас скорее черной. Очевидно, это было женское кимоно. Подол был раскрыт, и наружу выглядывало нечто, похожее на человеческую ногу. Это явно была женская нога. На ней были только носки таби, а бедра полностью обнажены. Таби, когда-то белые, теперь выглядели черными из-за грязи вокруг ее ног.

То же и с руками. Тонкие руки, выглядывавшие из рукавов ее кимоно, когда-то сиявшие чистотой, были все в грязи. Выглядело это крайне трагично и жутко.

Это был труп. Прошло много времени, но я не мог ошибиться. Это был труп молодой женщины. Гадая, кто бы это мог быть, я взглянул на кимоно и внезапно почувствовал, что волосы мои встали дыбом. У трупа не было головы.

– Это, наверное, госпожа Хисикава… – сказал Сакаидэ со стоном. – Что за чудовище могло это сделать?

И он скрестил руки. Потом он вышел из курятника. К трупу он не прикасался. Даже не наклонился. Я думал, что нужно поближе рассмотреть труп, но это было настолько тяжело, что не решился.

– Как мы и подумали, это труп? – спросила женщина у Сакаидэ.

– Вы правы, – ответил Сакаидэ.

– Но зачем, кому надо делать такое! – воскликнула она.

– В любом случае нужно сохранить это место в неприкосновенности, поэтому нельзя ли выпустить всех кур в сад?

– Ой, мы обычно так не делаем, – сказала женщина.

– Вы же понимаете, это чрезвычайная ситуация; куры вон клюют и топчут труп. Это надо остановить. И как можно скорее, чтобы показать все полиции.

– Ну, раз так, придется их выгнать. Надеюсь, далеко они не убегут.

– Поставьте туда немного корма и воды, все будет в порядке. А как господин настоятель?

– Сказал, что позвонит участковому.

– А, это хорошо. Что ж, господин Исиока, господин Инубо, пожалуйста, помогите мне немного.

Мы втроем вернулись в курятник и выгнали всех кур наружу. Потом Сакаидэ вытащил наружу большую кормушку и лоток с водой и закрыл дверь. Теперь по крайней мере куры не будут бегать по трупу.

Сердце мое продолжало колотиться. И не только из-за беготни за курами и волнения при виде трупа. А еще и потому, что труп вызывал какое-то пугающее эротическое возбуждение.