Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Камияма действительно выглядел грустным. Однако говорил он настолько абстрактно, что я не мог понять, что именно он имел в виду. Камияма молча перелистывал папку.

– А, вот. Здесь много статей о «любви, ведущей в рай». В то время так обычно называли двойное самоубийство на Сакатаяме. Я тогда был ребенком, но смутно помню, что вокруг этого было много шума. Кажется, вся Япония его обсуждала. Это инцидент потряс все общество. Поэтому я очень хорошо помню детали. Я разобрался в них уже позже.

Камияма вернул мне папку, и я, положив ее на колени, стал пристально ее просматривать. Солнечный свет, проникающий через окно, постепенно тускнел. Камияма встал и включил люминесцентную лампу на потолке.

Действительно, материалов по этому происшествию было много. Статей было опубликовано бесчисленное количество, что, наверное, отражало настрой средств массовой информации в то время. И все это были развернутые, эмоциональные повествования. Некоторые из них едва не дотягивали до полноценных художественных произведений, и не оставалось сомнения, какое внимание общественности этот инцидент привлек в то время. Но именно из-за этого я не нашел среди них ничего, что можно было бы здесь процитировать.

Поэтому, не зная, что лучше прочитать, я попросил Камияму вкратце рассказать об этом случае.

– Это самоубийство произошло в Оисо, префектура Канагава, в тридцать втором. В лесистой местности на вершине небольшой горы, которая после этого события была названа Сакатаяма [445] , молодой мужчина и женщина покончили жизнь самоубийством, приняв яд. Мужчина лет двадцати пяти – двадцати шести был одет в форму университета Кэйо, женщина, которой было двадцать один – двадцать два, выглядела как молодая леди. Их обнаружил местный житель, собиравший грибы. На месте смерти были цветы гелиотропа, сборник стихов Хакусю и сборник гимнов…

445

Газетчик, написавший первую статью про это самоубийство, либо не знал настоящего названия горы, либо счел его слишком неблагозвучным для своего материала, поэтому дал ей новое наименование (которое можно перевести как «Гора меж холмистых полей»), позаимствовав его у близлежащей деревни.

– Что? Стихи Хакусю и гимны?

Вот и они появились! Однако!

– Верно. И еще книга Мотоко Хани «Сердце Мидорико», сборник стихов Жана Кокто и журнал «Аой Тори». На этом журнале лежали рядом их наручные часы, вместе отсчитывающие время. Кроме того, вскрытие показало, что девушка была девственницей, и общество было в восторге от этой чистой смерти. Позже выяснилось, что мужчина являлся студентом третьего курса Кэйо Горо Дзуси, а женщина – Яэко Юямой, дочерью богатых родителей из префектуры Сидзуока…

– Понятно. Но почему этот случай отнесли к числу необычных?

– За ним стоит история, подобных которой никогда не случалось раньше. Личные данные этих двух были неизвестны, и их нельзя было кремировать. Однако их не могли оставить непохороненными, поэтому решили поступить по местному закону. В храме под названием Ходзэндзи…

– Ходзэндзи?

– Да, очень похоже на название храма в нашей деревне. Они были временно похоронены в этом храме. Там за могилами ухаживала одна старушка, и когда она на следующее утро, еще до рассвета, принесла цветы двум новым буддам, произошло нечто невероятное.

– Что?

– Могила была раскопана.

– Раскопана?

– Да. Крышка гроба была открыта, и тело Яэко Юямы, имя которой на тот момент еще не было известно, пропало. Более того, одежда женщины была разбросана по кладбищу.

– И что это значит?

– Судя по всему, с нее снимали одежду, пока несли, и бросали вдоль дороги, ведущей в сторону моря.

– Да…

– А еще это выглядело так, будто мертвое тело ожило, выбралось на поверхность, сняло с себя одежду и, пошатываясь, пошло к морю. Во всех слоях общества опять поднялся шум.

– Я себе представляю. И чем же все кончилось?

– Кто-то нашел клочок женских волос в песке у пристани; стали копать и наткнулись на ее обнаженный труп.

– Так, ладно. Но какой был мотив? Что все это значило?

– Один могильщик услышал от друзей, что похоронили очень красивую женщину, и ему захотелось самому увидеть ее лицо, поэтому он откопал ее посреди ночи и увидел не только ее лицо, но и обнаженное тело. Он был найден и арестован. В общем, такое было дело…

– Ничего себе… – вздохнул я.

Какое непристойное и грязное дело! Преступник услышал, что похоронена красивая женщина, а так как это было временное захоронение, он выкопал ее и любовался ее обнаженным телом.

Какой ужас! Я не мог выразить свои чувства. Нетрудно было понять мотив преступника, но от этой истории просто руки опускались. Я представил себе, как преступник бредет по побережью Оисо, залитому лунным светом, и тащит обнаженный труп красивой женщины, скованный трупным окоченением. Эта сцена очень напоминала мне Эдогаву Рампо. Получается, такое уж это было время, 1932 год. Предвоенную Японию окутывала атмосфера, породившая Эдогаву Рампо. И он стал выразителем эпохи.

– И что, действительно ли все эти инциденты сосредоточены в одном году? – недоверчиво спросил я.

– Да, получается, сосредоточены. Восьмого февраля дело Масубути в Нагое, седьмого марта убийство с расчленением в Таманои, девятого мая двойное самоубийство на Сакатаяме и исчезновение тела. Все они произошли друг за другом.

– Много ли подобных дел было в те времена? Или все они действительно сконцентрировались в одном?

– Из этих материалов следует, что газета «Асахи Симбун» первой дала в заголовке «убийство с расчленением». После нее это выражение подхватили и другие. Значит, инцидент в Таманои был первым в современной истории Японии, который привлек внимание общественности. До тех пор каких-либо известных случаев расчленения не было.

Я никогда не слышал ни о деле Масубути, ни о краже тела Яэко Юямы. Эти три случая определенно затмили собой все остальные. И все они 1932 года.

– А что происходило в тот год в Японии?

– Одно совершенно точно: времена становились все более и более неприятными. Система безоговорочного подчинения властям распространялась по всей Японии, на народ давили все более жестко.

– А дело Сады Абэ – тридцать шестого года…

– Да, это тоже было сразу после путча молодых офицеров 26 февраля, поэтому мы и тут не должны забывать о возможном влиянии чувств отчаяния и удушья, господствовавших в ту эпоху. Может быть, люди – существа, которые обращаются к сексу, когда у них отбирают свободу и загоняют в угол. Может быть, когда приближается страх смерти, у них появляется желание размножаться.

– Я вас понимаю.

– Даже в случае с бывшей японской армией [446] накануне тотального наступления солдаты стремились перед смертью вступить в связь с женщинами.

– Да…

– У японцев секс и смерть всегда были рядом друг с другом, начиная с периода Эдо. Рядом с Ёсиварой [447] находится место казни Кодзукахара, а недалеко от другого квартала красных фонарей есть храм, в котором хоронят бездомных. Возможно, эта связь и привела к распространению в Японии двойных самоубийств. Нет другого народа, кроме японцев, который так любил бы одновременную смерть мужчины и женщины, находящихся в любовной связи.

446

После поражения во Второй мировой войне Императорская армия Японии была ликвидирована; вооруженные силы восстановлены в 1950-х гг. сначала как Национальные силы безопасности, затем – как Силы самообороны.

447

Ёсивара – район публичных домов в Токио.