Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17

– …Двадцать первого марта в Эфиопии свергнут засидевшегося монарха и объявят свою приверженность марксизму. К сожалению, наш Союз поведется и поддержит восставших вояк. Десятки самолетов и вертолетов, танки, горы продовольствия, тысячи наших военспецов – все это мы предоставим бездарному режиму Менгисту Хайле Мариама, растратим огромные средства – и совершенно зря. Против так называемых марксистов поднимется провинция Эритрея – и победит, лишив Эфиопию выхода к морю. А затем будет война с «Великим Сомали» за провинцию Огаден. В этой заварушке мы поддержим эфиопов, что выйдет нам боком, – в семьдесят седьмом году нас попросят из Сомали. Из нищего Сомали, куда мы вбухали кучу денег, выстроили три шикарных аэродрома в Бербере, Дафете и Кисмайо, военно-морскую базу и многое-многое другое! Все это достояние СССР, расположенное в стратегически важном районе Африканского Рога, пока еще принадлежит нам, но два года спустя будет потеряно. Этого никак нельзя допустить! Мы пришли в Сомали – и должны там остаться! Иначе будет хуже и нам, и самим сомалийцам. Сиад Барре окажется не лучше Менгисту – Сомали ждет полная деградация и распад. Трагедия случится и в Камбодже – маоисты под предводительством Пол Пота, зовущие себя «красными кхмерами», захватят власть в стране семнадцатого апреля. Провозгласят крестьян самым чистым и правым сословием, а всех горожан сгонят в деревни, как у китайцев во время «культурной революции». Но в Камбодже все будет куда гаже и страшней – за несколько лет там уничтожат три миллиона человек. Замучают, забьют палками и мотыгами. Вот такой вот фашизм с азиатским уклоном… Вернемся на Родину. Летом нас ждет неприятность – катастрофический неурожай зерна. Из-за засухи удастся собрать всего сто сорок миллионов тонн. Десятого сентября академику Сахарову присудят Нобелевскую премию мира, десятого декабря ее вручат представителю этого инфантила, на старости лет подавшегося в диссиденты. Должен сказать, что Сахарова частенько используют. Он же наивен, как дитя, и верит всему, что пишут брехливые газетенки на Западе! Между нами, Юрий Владимирович, – я бы разрешил академику самому съездить в Стокгольм. Пусть получит цацку с профилем Нобеля! Это сработает на нас куда лучше всяких запретов. И еще одно событие этой осени… Восьмого ноября капитан 3-го ранга Валерий Саблин запрёт командира большого противолодочного корабля «Стерегущий» на нижней палубе и поднимет бунт. Он, на всякий случай вооружившись пистолетом, предложит офицерам и матросам совершить самовольный переход из Риги в Кронштадт, чтобы объявить его независимой территорией. Причина? Саблин считает, что руководство партии отошло от ленинских принципов… Понимаю, Юрий Владимирович, что подобное событие выглядит опереточным, но оно случится, если не принять мер. Да, Саблина вполне можно назвать придурком, а вот для другого персонажа годится звание подонка. Речь об Олеге Гордиевском из ПГУ. Сейчас он работает заместителем нашего резидента в Дании, а с прошлого года является самым крупным агентом британской разведки после Олега Пеньковского…

Андропов протянул руку и поставил магнитофон на паузу.

– Это все? – напряженным голосом спросил Иванов.

– К несчастью, нет, – проговорил Андропов, болезненно морщась. – Там дальше целый список предателей – и тех, кто торгует секретами навынос сейчас, и даже тех, кто продастся в ближайшие год-два! Вы не представляете, что я пережил, когда прослушал все послание Хилера! И негодование было, и злость, и ощущение вселенского позора… Одного я не ощущал – недоверия.

– Да-а, – пробормотал Синицын. – Миха никогда не делал прогнозов. Любое предсказание или очень туманно и нечетко, как пророчества Нострадамуса, или же у него разная степень вероятности. Знаете, как у синоптиков: «То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет». А вот у Хилера все иначе – он выдает исключительно факт, точное знание.

– В том-то и дело, – вздохнул председатель КГБ, – в том-то и дело… А мне как быть? В кои веки мы завели базы на Африканском Роге, наши самолеты уже пролетают над Индийским океаном, «навещают» Ормузский пролив и Красное море. А это, между прочим, важнейшая морская трасса, в том числе для супертанкеров, снабжающих нефтью всю Европу! И как мне поступить? Сказать: «Товарищи! Или срочно меняйте политику, или свертывайтесь по-хорошему, пока нас не попросили по-плохому!»?

– Без Гречко и Огаркова этот вопрос не решить, – проговорил Борис Семенович, с силой потирая щеку, так, что кожа розовела. – Без Устинова…

– Без Громыко, без Михаил Андреича и Леонида Ильича! – раздраженно дополнил список Андропов. Подостыв, он сказал ворчливо: – Ладно, с Гордиевским и прочим сбродом мы разберемся, я уже дал команду. С Саблиным – тоже не вопрос, времени полно. С Сахаровым придется повозиться, но есть кой-какие идеи… Правда, тут без Суслова не обойтись, но что-нибудь придумаем. Даже с неурожаем можно справиться, если загодя проинформировать кого надо и принять те самые меры. Но все упирается в источник сведений! Как мне объяснить Политбюро, откуда я знаю то, что знаю? Вот в чем проблема!

– Юра, – негромко заговорил Иванов, – мне кажется… Нет, я просто уверен – ставить Политбюро в известность о Хилере еще рано.

– Боря, – пропел Андропов, – да это мое первейшее желание – не выдавать тайны! Вы что, думаете, я зря, что ли, зазвал сюда лишь вас двоих? На всю страну лишь мы трое знаем, что здесь записано! – он легонько постучал пальцем по «Грюндигу». – Круг тех, кто полностью посвящен в тонкости операции «Хилер», довольно узок. Григоренко, Епифанцев, Олейник, Исаева… Люди проверенные, не выдадут. И что? Я еще не докладывал наверх об операции, а Пельше уже в курсе!

– Бдит Арвид Янович, – усмехнулся Иванов. – Я так до сих пор и не узнал, кто же у нас «подрабатывает» оперативником Комитета партийного контроля!

Повисло недолгое молчание. Председатель КГБ ткнулся носом в сцепленные кисти и прикрыл глаза, словно устав от дневного света. Отмер и сказал:

– В начале своего «аудиописьма» Миха вежливо просит не искать его или хотя бы унять особо прытких. Я дал указание прекратить поиски до особого распоряжения и потихоньку сворачивать операцию «Хилер». Нужно перевести ее в иную плоскость – обеспечить безопасность Михи. Рано или поздно мы выйдем с ним на прямой контакт, но нельзя, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас опередил кто-то другой! Вы в курсе, что чуть ли не в тот самый день, когда он делал закладку с кассетой, в Первомайске арестовали агента ЦРУ?

– Вот это ничего себе! – поразился Синицын.

– Агент Вендиго, – криво усмехнулся Борис Семенович. – А Маринка молодец, сработала оперативно – и в ЦРУ ушла деза!

– К сожалению, – расцепил сложенные пальцы Андропов, – я не могу себе позволить дезинформировать ЦК – это тянет на измену. Но потянуть время…

– Вот-вот-вот! – оживился Иванов. – На полмесяца точно можно паузу взять! Как бы для тщательной проверки поступивших сведений.

– Годится, – кивнул Андропов, и потянулся к магнитофону. – Включаю?

– Да! – дуэтом выдохнули Борис Семенович и Игорь Елисеевич.

Юрий Владимирович утопил клавишу, и из динамика донеслось легкое шуршание.

– Еще раз повторю, – зазвучал преобразованный голос Михи, – я далеко не всеведущ, просто мне кое-что известно. Разумеется, Юрий Владимирович, я готов поделиться всем, что знаю, но для начала стоило бы разобраться хотя бы с изложенным. Если мне придется зря рисковать и подставляться, чтобы передать ценные сведения, а они никак не будут использоваться, то какой, вообще, смысл в их выдаче? Я серьезно хочу помочь своей стране, но коли руководство «не сочтет»… Ладно, в сторону переживания. «На сладкое» я подготовил очень некрасивую и очень опасную информацию. Она о советской мафии. Скажете, такой в СССР нет? Еще нет, Юрий Владимирович! Но организованная преступность уже заводится у нас, как тараканы на грязной кухне, набирает силу, а это прямая и явная угроза государству и обществу. Опасность мафии вовсе не в бандах уголовников, а в их связях с чиновниками и правоохранителями. Если воров и убийц прикрывают начальник гормилиции, прокурор и председатель райисполкома, справедливости не добьешься. Такова схема, а теперь немного инфы о том, как она реализовалась на практике. Речь о так называемом хлопковом деле. Слыхали, небось, присказку: «На Кавказе и в Средней Азии советской власти нет»? Увы, она близка к истине. Думаю, вам уже поступали сигналы о неблагополучной ситуации в Узбекистане, но они гасились волей Леонида Ильича, защищавшего своего любимца, «Шарафика» Рашидова. А дело вот в чем. В Узбекской ССР стали нормой приписки в миллионы тонн якобы собранного хлопка. Принятые планы по сбору хлопка-сырца абсолютно невыполнимы, но они декларируются, государство исправно отчисляет сотни миллионов рублей за то, чего нет! На заводы в РСФСР под видом хлопка поступает пересортица или отходы – линт и улюк, а частенько прибывают и вовсе пустые вагоны. Расценки известны – директор текстильного комбината, принимая вагон, «груженный» пыльным воздухом, получает десять тысяч рублей. Взятки идут по всей цепочке – от директора совхоза до самого Рашидова. Забавно, что на коррупционные схемы и обогащение уходит лишь часть незаконных поступлений. Средства, полученные методом очковтирательства, идут в Узбекистане на строительство дорог, а в Ташкенте на них прокладывается метро… Я назову только главных «крестных отцов» – это Шараф Рашидов, Ахат Музаффаров, Вахабджан Усманов, Шоды Кудратов…

Андропов снова вдавил клавишу, заметив, как Иванов быстро строчит в блокнотик.

– Не спеши так, Боря, взопреешь, – усмехнулся он, сцепляя пальцы. – Эта запись делится на две части. Ту, что ты сейчас слушаешь, можно назвать вступительной. А вот затем Миха скороговоркой перечисляет сплошь факты, имена, даты… И по «хлопковому делу», и по торговой мафии… а ниточки тянутся далеко, вплоть до ЦК! Еще там прилагается список катастроф, которых надо избежать, вроде пожара в гостинице «Россия» – она загорится два года спустя. Можно сказать, что по вине Гришина – уж больно этот прыткий товарищ спешил сдать объект, чтобы подсидеть Егорычева! А маршалу Гречко остался ровно год сидеть в министрах обороны, его место займет Устинов… – Председатель КГБ спохватился, выпрямился, но тут же расслабился, махнув рукой. – Ладно, секретом больше, секретом меньше… А ту уйму цифр, что сообщил Миха, я даже не взялся заносить на бумагу, только кассету переписал, чтобы не стерлась от частых пауз и перемоток. Там столько всего, товарищи… Иногда я не выдерживал – выключал проклятый магнитофон. Ходил туда-сюда, остывал – и снова гонял кассету… Ладно, слушаем.

Щелкнула кнопка, и по кабинету снова поплыл грубоватый голос:

– …Хайдар Яхъяев, Ахмаджан Адылов. Последний – особенно мерзкая личность, он вроде узбекского «папаши Мюллера», начальника гестапо. Недовольных колхозников Адылов бросает в тюрьмы-зинданы, приказывает сечь плетьми, а особенно строптивые просто исчезают. Между тем сбор хлопка – занятие не из легких. Собирать урожай выгоняют школьников – зачем им учиться? Выгоняют беременных – и Узбекистан держит рекорд по выкидышам. А среди чудовищной нищеты кишлаков высятся настоящие ханские дворцы, родовые поместья советской номенклатуры – с бассейнами, саунами, слугами и откормленными охранниками… Это, товарищи, хуже любой оккупации! Такие вот «шарафики» разлагают общество, они опаснее внешнего врага, в борьбе с которым народ сплотится. Но против врага внутреннего люди бессильны. Да и разве Узбекистан – заповедник коррупции? Нет! Взяточничество и очковтирательство процветают по всему Союзу! Эх, Юрий Владимирович… Не знаю уж, вышло бы лучше, вернись вашему ведомству право и обязанность держать «под колпаком» партию и всю номенклатуру, а время от времени устраивать чистки, но хуже точно не было бы! Я знаю, что в КПСС состоят многие тысячи честных и верных коммунистов, ничем себя не запятнавших, но сколько же дряни налипло на «нашего рулевого»! А больше всего я боюсь, что однажды вся эта шушера порвет свои партбилеты и в едином строю с цеховиками и прочим криминалом, с интеллигентами-сервитутками, торгашами и спекулянтами свергнет советскую власть. Полагаете, такое невозможно? Если ничего не предпринимать уже сейчас, лет через пятнадцать контрреволюция грянет обязательно. Вы уж поверьте, Юрий Владимирович, способность к «сверханализу» еще ни разу меня не подводила… А теперь голая информация, без моих комментариев, иначе, боюсь, не хватит места. Итак…

Миха долго говорил, перечислял, анализировал, советовал. Синицын изо всех сил сжимал авторучку, словно она удерживала его над пропастью, и время от времени покачивал головой. Иванов сжимал кулаки и смотрел на магнитофон с отчаянной беспомощностью. Андропов устало откинулся на спинку и глядел в окно с деланым безучастием.

Голос Михи затих. Кассета еще с полминуты вращалась, в динамиках тихо шипело. Трое сидящих за столом тоже молчали и не двигались. В этот момент все они очень походили друг на друга – серьезным и строгим выражением лиц, нахмуренными лбами, жесткими линиями ртов, упорными, задумчивыми взглядами.