Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
КГБ мне простит всё – деньги, валюту, поездки за границу и контакты с иностранцами! За информацию и молчание, а молчать я умею… Главное сейчас – продумать, как цеплять дописанные модули к почтовому серверу.
«Бли-ин… – зажмурился я. – Сколько нужно успеть… Ну и чего ты расстонался? Сервер за месяц как-нибудь осилишь, да и модуль шифрования уже готов! Сложнее всего – скрыть удаленный доступ для контроля сообщений… Это – да. «И чё?» Мозги есть? Ну, так пользуйся! Кстати, нытик, вот тебе еще одна головная боль – с логированием работы. Как и куда складывать логи? Думай голова, вспоминай, справишься – шапку куплю! Красивую,
– Уймись, озабоченный ты наш, – насупился я. Только и думает о том, чего в СССР нету!
«Первым делом, первым делом – алгоритмы! – напеваю в уме. – А то напортачишь еще в программном коде…»
Я замер.
«Код… программный… БЭСМ-6… – Мысли белками растеклись по древу. – Та-ак… Придется тебе, нытик, писать Турбо Паскаль. Да-а! Только его… Уж очень там компактный исполнительный код! И работает быстро, да с массивами данных… А потом, в нагрузку, какой-нибудь объектно-ориентированный язык… Да тот же Дельфи! Хм. И что писать на первое, а что на второе? Смотри, не лопни! Турбо Паскаль – на десерт…»
Неожиданно за дверью послышались шаги и гулкий шорох. В кабинет заглянул Эдик Привалов.
– Привет! Я у тебя стенд оставлю?
Безнадежно махнув рукой – день никак не хотел кончаться! – я вздохнул:
– Оставляй.
– Я только до завтра, – зачастил Эдик. – Тут такие планочки офигенные! Разберу прямо с утра.
Он заволок большой стенд, сколоченный из дощечек и реек, и прислонил к стене.
– Все, испаряюсь!
Медленно отстоялась тишина. Я положил паяльник и уставился на приваловскую добычу. Верх стенда был выложен буквами, выпиленными из фанеры и раскрашенными в радикальный красный цвет: «Наш адрес – СССР».
Меня окатило памятным. «Лебединое озеро» по телику. Трое пьяных «героев» под гусеницами танка. Беловежский сговор. Ваучерное кидалово. И надо всею мятущейся сверхдержавой – наглое мурло «воровского капитализма».
Помню, как «вечные два процента дерьма» потешались над распадом СССР. «Видали, мол, никаких коварных империалистов не понадобилось – сам развалился!» Брехня.
Советский Союз сознательно, умышленно развалили. Расчленили с особой жестокостью и цинизмом.
Я отбыл из «прекрасного далёка» в две тыщи восемнадцатом и не досмотрел тогдашнее кино. Сдал ли Горбачев своих подельников, вроде Яковлева? Сознался ли, что Тэтчер, по сути, завербовала его еще в восемьдесят четвертом? Раскрыл ли, какие приказы ему передавал Рейган, прилетавший в Москву четыре года спустя? Вряд ли. Глупые люди не каются.
По-моему, до «Горби» так и не дошло, что «коварные империалисты» использовали его, как вождя «цветной революции».
«Опустил» КПСС? Молодец! На тебе виллу в Баварии. Хорошая жена, хороший дом. Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость? «А Бориску на царство!»
Знать бы еще, где задумали операцию «СССР»…
Явно не в Госдепе. Это план «Полония» можно разрабатывать на уровне Бжезинского, но Советский Союз – не какая-нибудь Польша. Тогда где?
В рокфеллеровском поместье Кайкит? В Шато-де-Феррье, любимом замке баронов Ротшильдов? В Хобкау Барони, имении Барухов?
Да-а, отыскать место, откуда потянутся веревочки к ручкам-ножкам марионетки с пятном на лбу, будет посложней, чем ядерные секреты тырить.
«Озадачу-ка я товарища Андропова! –
мелькнуло у меня. – Пусть-ка ПГУ покажет класс – внедрит мальчишей-кибальчишей к главным буржуинам!»Мрачно поглядев на паяльник, блестевший капелькой припоя, я выдернул вилку из розетки – темень за окном.
– Это всё Эдик виноват, – мой голос прозвучал обличительно, по-прокурорски. – Весь настрой сбил!
Задержавшись у стенда, я рассеянно потрогал красные буквы «С».
«Дадим отпор коварным империалистам!» – махнула хвостиком задорная мыслишка, и я ухватился за нее. Цап-царап…
А ведь резонно. Выведать секреты триллионеров мало. Надо примерно наказать буржуинов, обнести как лохов! Разорить богатейшие кланы вряд ли получится, так хоть кучу «бабосов» отжать…
– Будет вам «перестройка»! – мстительно сказал я куда-то в сторону закатившегося солнца. – И «гласность», и «ускорение»… Всё будет!
Четверг 30 октября 1975 года, день
Москва, Старая площадь
Суслов кривовато усмехнулся, покидая кабинет. В приемной всё по струночке да по линеечке – Шурочка вернулась из отпуска. Впрочем, секретаршу он ценил не за склонность к «орднунгу». Его больше привлекала неторопливая обстоятельность молодой женщины. Шура никогда не спешила, раздражая суетливостью, не хваталась сразу за все, а спокойно и уверенно наводила идеальный порядок – в вещах, в документах, в мыслях.
– Я на бюро, – сухо предупредил главный идеолог, выходя.
– Хорошо, Михаил Андреевич, – кивнула секретарша, сноровисто разбираясь с бумагами.
Замявшись, Суслов вышел в коридор, неслышно ступая по красной ковровой дорожке. Глядя в пол, Суслов мысленно поспорил со сворой говорунов: «С какой стати я – «серый»? Отец Жозеф нашептывал советы всесильному Ришелье – второму после короля. Так что… если я и кардинал, то «красный»!»
Улыбка сама просилась на губы, но «красный кардинал» упрямо сжал их. Холодно кивнув охране, переступил порог соседнего кабинета. В просторном зале чисто и пусто, лишь во главе огромного стола для заседаний трудился Брежнев, вписывая размашистые резолюции.
– Доброе утро, Леонид, – чопорно сказал Суслов, окая сильнее обычного.
– А-а! Доброе, доброе. – Генсек поднял голову, отрываясь от трудов, и заулыбался. – Во-о! Узнаю прежнего Михал Андреича! А то ходит, сияет, чисто американец какой. Во-о! Снова сухой и жесткий…
– …Как черствый хлеб, – кисло договорил главный идеолог.
Брежнев хохотнул, откидываясь на спинку кресла.
– Зато наш! Свой!
– Да уж… – «Красный кардинал» брюзгливо скривил рот. Задумался, пожевав губами, и решился, как в воду сиганул: – Я тут за книгу взялся. Марксизм-ленинизм… хм… подгоняю под нашу действительность. Ох, и тяжко… Все равно что апостолу Новый Завет переписывать!
Генеральный оценил доверие. Улыбка спала с брыластых щек, а в глубине глаз затеплились искорки, как будто отражая огонек свечи.
– Ничего, что с теорией туго, – дружелюбно проворчал Леонид Ильич. – Ленин тоже трудов не писал, все статейками баловался. Вот и ты практикой доберешь! – Он глянул исподлобья, пристально и серьезно. – Читывал я твои тезисы по партреформе, читывал…
– И… как? – Суслов нервно дернул головой, словно галстук жал.
Леонид Ильич сцепил руки перед лицом и поводил большими пальцами по губам.