Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Там!
Я оглянулся — и замер. Хронокамера двоилась, расплываясь и накладываясь. Одну я видел четко — с зелеными потеками мерцающего света, а другая словно отражалась в спокойной воде, но безо всякой «цветомузыки».
Функционирующая камера и неработающая. Одна здесь, другая — там. В бета-пространстве.
— Совместились… — пролепетал я, и сипло каркнул: — Запись!
— В-всё ф-фиксируется, — вытолкнул Киврин. Его заметно потряхивало.
Мне было очень неудобно работать за пультом — стоя, да еще в наклоне, но мои напряженные пальцы нежно вели ползунки от деления к делению.
Ускорительная
Пот жег глаза и зверски щекотал лоб, но я не двигался, будто делая флюорографию.
«Не дышать!»
Две хронокамеры совместились на грани миров, и в ту же секунду всё перевернулось перед глазами. Нелепо раскорячившись, Корнеев повалился с костяным стуком.
Я устоял, протягивая руку к красному «грибку».
«Дышите!»
Ладонь обессиленно упала на кнопку.
Вечер того же дня
Первомайск, улица Ленина
— Локальный переход! — ярился Мишка. — Это же был настоящий локальный переход! Я же тебе еще утром доказывал… он раздраженно, чисто по-грузински, взмахнул рукой. — А! Ты же не помнишь, конечно! И тут ускоритель стоит, и там, в «бете»! В обоих Первомайсках! Чего тебе еще? Вся телеметрия фиксировалась! Все индексы — вот! Вызываем Ленку — и перемещаемся туда! Ход времени в сопредельных пространствах синхронизирован, поэтому перейдем ночью, когда в том Первомайске все спят, даже охрана. Чтобы свидетелей не было! Выходим из той хронокамеры и… И всё!
— Не кипятись, — устало сказал я, сворачивая на Ленина. — Хочешь рисковать собой — валяй. А Ленка тут причем? Я понимаю, что там Юлька, но и ты пойми! Подумаешь, опыт удался! Да он один всего и был. И где гарантия, что нам и во второй раз подфартит? Ничего же не изучено! Как ты тогда сказал… М-м… А! «Пространственно-временные структуры действительно являются континуумом». Очень свежая мысль!
— Я такое говорил? — смутился Браилов.
— А вот, представь себе! — миновав Пионерский переулок, я подъехал к гостинице. — Да и что мы, собственно, открыли нового? Если в пространстве, в этом вот мире, мы перемещаемся в иное время, то почему через время нельзя попасть в иное пространство? Сегодня мы просто ответили на этот вопрос!
— Но ответили положительно! — поднял палец Мишка, и вздохнул: — Ладно… Ты извини, что ерепенился. Просто… А!
Слабо махнув кистью, он подкрутил верньер магнитолы. Ясный голос дикторши вплыл в салон:
— …китайские пограничники бросают оружие, бойцы НОАК отступают на левый берег Иртыша, а местное население, казахи и монголы, радостно встречают воинов Советской Армии. Как отметил в своей речи министр иностранных дел СССР, специальная военная операция не ставит своей задачей захват территорий КНР. «Наша цель — взять под контроль левый берег верховья Иртыша, а также правый берег верховья реки Керулен у истока Аргуни, чтобы эти водные ресурсы стали безопасны для Советского Союза. Пекин не сможет больше пакостить, сокращая поток воды в Западную Сибирь и Забайкалье», — подчеркнул товарищ Громыко.
Двадцать четвертого июня части воздушно-десантных войск высадились у озера Далай-Нор, усиленные
самоходками АСУ-85, БТР-50 и легкими танками ПТ-76…— Весело, — нахмурился Браилов. — Андропов расправляется с Хуа Гофэном?
— Или помогает товарищу Хуа расправиться с Дэн Сяопином, — усмехнулся я. — Узнаем во благовремении.
— Ну, ладно, пошел я, — Мишка открыл дверь, и стесненно закряхтел: — Ты… это…
— Топай, давай, красавец, — заворчал я.
Иномирец хохотнул облегченно, вылез и помахал мне со ступенек «готеля». Я вяло махнул в ответ, и развернулся.
Подумал было, не съездить ли мне в «Универсам» или в гастроном завернуть, но вовремя понял, что просто оттягиваю момент возвращения домой, в пустую квартиру, в ее бессмысленную тишину. А поесть…
Зря, что ли, холодильник морозит коробку «Традиционных останкинских пельменей»? Вот, и… хм… вкушай.
Уже стемнело, когда я открыл дверь трехкомнатной одиночки. Вошел и будто споткнулся. В зале горел свет, а в ванной журчала вода.
Я осторожно разулся, соображая, хотя в воздухе витал шлейф любимых Ритиных духов, терпкий и горьковатый. Он тревожил и волновал меня, растормаживал прежние чувства, подзабытые в суматохе дней.
Девушка вышла, одетая в махровый халат, распуская мокрые волосы, и замерла, увидав меня. Она не испугалась, ширя глаза, не отвернулась отчужденно, холодея лицом, а просто глянула, беспомощно и смятенно.
— Мишечка… — тонкий дрожащий голос втек в уши, и меня резануло жалостью.
Деяние тела обогнало рефлексии духа — руки будто сами притиснули недавнюю потерю.
— Мишечка, ты прости меня… Пожалуйста… — Рита говорила навзрыд. — Простишь? Как дура… Да чего — как? Дура и есть…
А я лишь гладил узкую спину и вдыхал запах волос, влажный и отдающий травами.
— Сама не понимаю, что на меня нашло… — бормотала девушка, прижимаясь, — Хотя… Догадываюсь, — она зарделась. — Миш… Я беременна.
Новость не стала для меня откровением, не вызвала ни радости, ни огорчения. Осознание значимости придет потом, а пока я лишь принял к сведению, что стану папой. Впрочем, и сомнения в том, что ребенок — от меня, не копошились склизкими мыслишками.
Я ласково тронул ладонями алевшие уши подруги.
— Это с той ночи, да? Когда гроза?..
— Да! — вольно засмеялась Рита. Порывисто обняв меня за шею, она прильнула, но тут же вскинула голову. — Ой, а я же ничего не приготовила! Давай, я сбегаю в магазин? Я быстро! Давай?
— Тебе нельзя! — ухмыльнулся я. — И не надо. У меня полхолодильника пельменей! Будешь?
— Буду! — воскликнула девушка восторженно, словно обещая.
Глава 13
Суббота, 28 июня. Позднее утро
Первомайск, улица Киевская
— Всё будет нормально, — ворковала Лена, утешая нещадно нервничавшего Мишку. — Вот увидишь!
— А ты что, — буркнул он, взглядывая исподлобья, — совсем не боишься?
— Не-а! — безмятежно улыбнулась Браилова, и погладила мужа по голове, как маленького. — Вот будет фокус! — рассмеялась она, будто хрустальный колокольчик просыпал нежный звон. — Ведь это мы здесь женаты, в «альфе»! А там… Придется еще раз свадьбу затевать!