Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17

Я подтянул самодельную клавиатуру и продолжил юзать. Не прошло и получаса, как в дверь суматошно застучали – все коды тут же выветрились из моей головы, и я поспешил в прихожку. Тарабанить не переставали, пока не открыл дверь, – за порогом стояла перепуганная Ирка, Настина подружка, бледная, глаза по пять копеек.

– Там пацаны к Настьке пристали! – взволнованно зачастила она.

Я даже куртку не стал надевать – мешать будет. Как был в «олимпийке», так и выскочил за дверь. Обулся лишь и перчатки захватил – в них удобнее дубасить. Костяшки не собьешь.

– Что за пацаны? – осведомился я, прыгая по ступенькам.

– Не знаю! – крикнула Ирка, скакавшая следом. – Какие-то не местные!

– Где? – выдохнул я, покидая подъезд и натягивая перчатки.

– Там!

Я бросился в указанном направлении – к большой беседке, что стояла за нашим домом, окруженная подобием скверика. Летом в тени легкого дощатого строения соревновались доминошники, сотрясая крашеный стол, а зимой сюда заглядывала всякая шантрапа. Лет через десять заговорят о «неформалах», пока же можно и без политкорректности, как есть.

Пацанов я насчитал четверых – моего возраста и постарше. Всех их просто распирало от ощущения собственного превосходства – фактор стадности замещал трусость наглым поведением. Двое держали Настю за руки, прижимая девчонку к крашеной стенке, а другая парочка «вела допрос».

Совсем рядом, в каких-то метрах катились машины, брели пешеходы, искрились снежинки в желтом свете фонарей. Стоило Настёне заорать, как с малолетним хулиганьем мигом разобрались бы, но сестричка ни за что не поднимет крик, гордость не позволит.

– Ты чё, не въехала, герла? – протянул «следователь», стоявший слева. Лицо совсем дитячье, кудряшки выбиваются из-под шапочки с помпоном, кургузый полушубок «героически» распахнут…

Сестричка бурно дышала, сопела, плотно сжав губы и щуря глаза – последний градус бешенства. Грубость она никогда не спускала, поэтому кудрявый «следак» пострадал первым – Настин сапожок ударил его между ног.

Запрыгивая в беседку, даю пинка скрюченному «левому» и наотмашь хлещу «правого» – обратной стороной кулака. Того крутануло и отбросило на фигурную решетку.

– Миша! – радостно воскликнула Настя.

– Привет! – говорю.

Двое в синих фуфайках, державшие Настёну, отпихнули девочку, чтобы освободить себе руки, и угрожающе шагнули ко мне – разом, как братья Гракхи, хоть картину с них пиши. Оба моего роста, но куда массивней, – ради этих здоровяков я перешел на сверхскорость. Легко, без усилия, хотя давненько не ускорялся. Пэтэушники в фуфайках будто затормозились – их движения стали плавными, как в замедленной съемке. Розовые кулаки с неумелыми татушками потянулись в мою сторону, и я начал соло против дуэта. Да, противники совершенно несерьезные, и я бы не стал связываться с ними, просто терпеть не могу, когда обижают девочек. Тем более Настю.

Первого в очереди я задел скользящим ударом по кадыку, костяшками сложенных пальцев левой врезал под нос, и пяткой правой ладони услал в стенку. Доски выдержали, отозвавшись грохотом – будто охапку поленьев уронили на пол.

Бил я строго дозированно, иначе и убить можно. Реакция у второго «петуха» оказалась на диво – лишь только его товарища снесло, он мигом отшагнул, прикрываясь руками. Международный жест «Не бей меня!».

Я отступил, возвращаясь к обычному темпу восприятия, и сразу будто затычки из ушей выпали. Двое пластались на грязном полу, поскуливая, размазывая слезы и сопли, третий опасливо привставал на четвереньки.

– Так вам и надо! – гордо сказала Настя. Щечки ее мило зарделись, то ли от легчайшего морозца, то ли от неловкой радости.

– Шо за дела? – послышался злой тенорок, готовый сорваться в фальцет.

Я увидел яркого представителя пэтэушного племени в модной «аляске» – слегка встрепанного парня лет семнадцати или старше. Его длинные волосы слиплись в неприятные сосульки, придавая моднику черты Волка из «Ну, погоди!», а курносость зашкаливала – орган обоняния задирался, походя на пятачок.

Оглядев поле боя, Пятачок поморщился. Он небрежно перешагнул натужно перхавшего здоровяка в фуфайке и остановился в шаге от меня.

– Ты их? – буркнул Пятачок.

– Я их.

– Опарыши… – брезгливо выцедил яркий представитель.

– Бес, – подал голос здоровяк, водя рукавом под носом, – он… это… каратист!

Бес неторопливо достал пачку «Кэмела» из нарукавного кармана, вытащил сигарету зубами и щелкнул зажигалкой. Выпустил дым, щуря бешеные глаза. Он явно кого-то копировал, кого-то из фильмов этих лет, крутого и властного. Несильно пнув «следователя», он спросил, дергая губами сигаретину:

– Фотка где?

– Щас…

«Следак» заскреб ногами, перевалился и сел, протягивая Бесу бумажный квадратик.

– Мы только спросили ее, – заныл кудрявый, – а она сразу драться…

– Я тебе шо сказал, придурок? – заговорил Бес со злостью. – Тихо спрашивать, с подходом! Дал бы тебе щас…

– Ладно, – сказал я дипломатично, – ты тут разбирайся, а мы пошли.

– Постой, – голос у «вождя опарышей» звучал безо всякой угрозы. – Вот. Встречал, может? Ищу его.

Он протянул фотку, запечатлевшую… меня. Меня в образе Михи! Длинноволосый парик, нашлепка… Я сделал вид, что приглядываюсь, – освещение было так себе. Поднес снимок поближе к свету уличного фонаря, пробивавшегося сквозь решетку беседки.

– А-а, так это ж Миха! – бодро сказал я, «узнавая».

– Миха? – вздрогнул Бес.

– Ну да! Он вроде в поликлинике работает. То ли санитаром на «скорой», то ли фельдшером.

– Точно? – обрадовался вожак, изымая фото.

– Ну да!

– Здоровски! Ладно, давай. – Бес протянул мне руку.

Я снял перчатку и пожал холодные пальцы, хотя и без особого желания. Ну не отпихивать же их, как «кунак» на встрече с Шуриком! Бамбарбия, мол. Кергуду.

– Давай…

Обняв Настю, я пошагал домой, чувствуя, как основательно продрог. Сестренка жалась ко мне, и эта ее доверчивость, само желание искать защиты у брата согревали.

– Ты совсем замерз! – пробормотала Настя. – Пошли скорее!

– Да я и так… Слушай… – я сбавил шаг. – А ты не знаешь, где Рита живет? Дом я видел, а квартира у нее какая, не помнишь?

– Я покажу! – мигом сориентировалась сестричка. – Номер не помню, но там дверь такая… Побежали!

Помахав Ирке, она схватила меня за руку, и мы бегом одолели пару заснеженных двориков между многоэтажками. Похоже, Настёна ревнует меня к моим подругам… Имеет право.

Мы запыхались, взбегая на третий этаж, и сестричка позвонила в дверь тринадцатой квартиры – обычную, кстати, дверь, точно такую же, как у всех на площадке.