Цикл романов "Все секреты мира"

– Сюда, мистер Малоун. Это лестница на кухни.

Коттон заспешил следом, чуть потеснив проходящую мимо группу экскурсантов.

Пролет перегораживала металлическая цепочка с табличкой «Вход воспрещен», но они поочередно перешагнули ее и направились вниз.

Снизу им навстречу бдительно вышел кто-то из смотрителей в форменной одежде.

– Сюда нельзя, – сказал он.

– Ничего-ничего, – успокоила его Танни. – Это я, а он со мною.

Смотритель, узнав гостью, жестом предложил пройти.

– У нас тут строго, – похвалилась Танни, продолжая спуск. – Столько посетителей каждый день… И многие норовят эдак занырнуть куда не следует. А двадцать лет работы здесь дают определенные послабления.

Внутренний карман Малоуну по-прежнему оттягивал пистолет.

Когда они уже спустились на первый этаж, сверху с лестницы послышались шаги: кто-то торопливо спускался.

Наверняка те двое псевдокопов.

– Что-то мы копаемся, – забеспокоилась Танни.

Они вышли через дверь – увы, даже без элементарной щеколды, которая сейчас была бы как нельзя кстати. Но это был всего лишь современный пожарный выход со второго этажа на первый; некогда путь, по которому готовые блюда доставлялись из кухонь в Большой зал.

В оба конца тянулся длинный узкий коридор, по которому в разные стороны двигались посетители.

Танни повернула сначала налево, затем – направо, и они вошли в Большую кухню – свыше полусотни комнат, тысяча с лишним метров площади, где когда-то усердно работали двести человек. В день надо было дважды накормить восемьсот придворных (примерно столько их состояло при дворе Генриха VIII). На входе взгляду открылось обширное помещение с двумя массивными дровяными печами, где под высокими белеными сводами бушевал огонь. Вокруг с беспечно-счастливым видом щелкал объективами и гомонил народ, вероятно представляя себя пятьсот лет назад, во времена Тюдоров.

– Давайте сюда, мистер Малоун.

Танни прошла впереди через кухню и остановилась у двери, откуда открывался вход в крытый дворик.

– А ну-ка выгляните, не там ли наши соглядатаи.

Коттон, затесавшись между входящими и выходящими, высунул голову и заметил одного из тех двоих в том же коридоре, куда они первоначально вошли после спуска с лестницы. Танни завела их туда кружным путем, по изгибу.

– Один из них сейчас за нами, – доложила она.

В самом деле, сзади на кухню вошел «бобби»; сейчас он еще только озирался и их пока не замечал.

– Идемте, – поторопил Малоун.

Они пересекли дворик и увидели впереди себя идущего длинным коридором второго из этой пары; он удалялся, но вскоре сзади должен был неминуемо приблизиться его напарник.

– Нам нужно попасть вон в ту дверь, – Танни указала туда, где справа метрах в семи виднелось ответвление. Если поторопиться, они могли оказаться там до того, как их успеют заметить преследователи, рыщущие впереди и сзади.

– Почему мы не пошли туда сразу? – спросил Малоун.

– Чтобы нас увидели? Они же находились непосредственно позади нас. Так что все не так просто.

Да, с этим не поспоришь.

Двигаясь вдоль стены, Танни юркнула в дверной проем.

Коттон устремился следом и по короткой лесенке резво спустился на кирпичный пол огромного подземного зала с тремя колоннами и сводчатым потолком, некогда служившего винным погребом дворца. Из узких окон пролегали яркие клинья света. Вдоль стен тянулись лежащие на боку винные бочки, они же заполняли пространство между колоннами.

Танни без промедления направилась к тыльной стене погреба, где обнаружилась еще одна небольшая лестница, ведущая к закрытой двери – как оказалось, с электронным замком. Танни – вот умница – знала код и, набрав комбинацию, махнула Малоуну рукой, чтобы тот шел следом.

Сзади на входе, конечно же, появились те двое.

Один полез рукой под пиджак – понятно зачем.

Малоун оказался проворней и, выхватив пистолет, не целясь пальнул правее от входа. В замкнутом пространстве меж каменных стен выстрел раскатился гулким грохотом. Благодушные созерцатели бочек от неожиданности втянули головы в плечи, а завидев ствол, заметались в панике. Этот момент Малоун использовал для того, чтобы по ступеням метнуться в открытую дверь, которую у него за спиной тут же захлопнула Танни.

– Уф-ф… Дверь теперь на замке, – сказала она. – Если они не знают кода, то сюда им путь заказан.

Те двое, по всей видимости, были из МИ-6 и работали на Томаса Мэтьюза, не исключено, что при посредстве городской полиции. Хотя кто знает – может, у них и местные секьюрити на подхвате.

Вокруг стояла непроницаемая темень, веяло сырым плесневелым запахом подземелья.

Где-то рядом с шорохом перемещалась Танни. Внезапно тьму спицей проколол белесый луч фонарика.

– Вот хорошо, что нашла. Персонал у нас их тут держит.

– Где мы?

– В канализации, конечно. Где же еще?

***

Кэтлин добралась до подножия лестницы первого этажа и вышла в длинный коридор, откуда вскоре попала в длинное узкое помещение, именуемое Верхней оранжереей. Внешние стены здесь представляли собой почти сплошную череду окон. Все пространство заливал яркий солнечный свет. Здесь тоже разгуливали люди, хотя и не в таком количестве, как по второму этажу.

Если за происходящим откуда-нибудь наблюдает Мэтьюз, то почему не вступится, не поможет?

Вместо этого на пятки решительно наступает воскресшая Ева Пазан. Скоро, уже совсем скоро та парочка догадается, что объект их преследования убежал вниз. Неизвестно, на чьей стороне Пазан, но опыт подсказывал не доверять никому. Особенно после того происшествия в книжном магазине.

Просто уйти, и всё.

Но только не через выходы, они наверняка под наблюдением.

За окнами расстилалась величавая панорама Сада уединения, уходящая от дворца к реке.

Вот туда ей, видимо, и надо.

Кэтлин подошла к одному из окон: сигнализации нет. Да и зачем она здесь? Хватает и окон во дворце, которых сотни, одно только их оснащение чего стоит. А вот датчики движения – другое дело; вон они, укреплены на высоте с внутренней части оранжереи, чтоб засечь проникновение любого непрошеного гостя, если тот попытается залезть в окна.

А днем те датчики наверняка отключаются.

Кэтлин оглядела помещение: людей в униформе вокруг вроде как нет. Ладно, была не была… Выдвинув шпингалет, она, поднатужась, подняла нижнюю фрамугу.