Цикл "Выживальщики". Компиляция. Книги 1-15

И когда они уже выбрали место, где можно было бы незаметно причалить и пойти искать Лавра, корабли вдруг дали залп. Потом ещё один. Потом ещё.

Они ровняли с землёй то, что осталось от города, стараясь уничтожить там всё живое, потому что спасать им там было уже нечего.

Отстрелявшись, все корабли дружно снялись с якоря, и ушли одной большой флотилией, оставив только горящие и дымящиеся в темноте руины.

С замирающим сердцем Спас направил подводную лодку в сторону берега.

Глава 25

Патрульные, похоже, отвыкли ходить ногами, поэтому путь до кратера им дался нелегко. Несколько дней пешего перехода отняли у них все силы. Однако, они из солидарности со своими новыми знакомыми практически не использовали свои приспособления. Только для охоты, и то не всегда.

Скорость движения всё равно была ограничена теми, кто идёт по земле. Да и совместный путь помогал лучше познакомиться и узнать друг друга. Шагать было проще и веселее за разговорами. С каждым днём они всё больше и больше узнавали друг о друге.

На самом деле, патрульные были удивлены гораздо сильнее, что они не одни на планете. Остальным, найти оторванную от жизни общину, не казалось таким уж невероятным событием. Но вот узнать, что планета, на которой, как они считали, их оставили одних — плотно заселена, это было большим шоком.

Больше всего любопытство у наёмников вызвали устройства, с помощью которых патрульные летали между деревьями. Им захотелось тоже обзавестись такими, и они поинтересовались, можно ли будет их купить.

— Я вам ответить не могу, — сказал Герман, — просто по тому, что у нас есть свои органы власти, которые могут иметь свои соображения. Но на мой, сугубо личный взгляд, ничего страшного не будет, если они попадут кому-то в руки. Не такая уж и стратегическая разработка. К тому же, повторить их вряд ли получится самостоятельно. Сплав, из которого сделаны тросики, разработан нашими специалистами. А без него ничего не получится. В общем, я замолвлю за вас словечко.

— И что же вы, патрулируете лес? Я всё равно, толком не могу понять, зачем? — спросил Марк, которого очень заинтересовала жизнь патруля, он находил в них много общего со своей командой.

— Да как сказать, — ответил Герман, — сам Лес мы раньше не особо контролировали. Только дежурные группы всё время делали рейды в окрестностях кратера. Но обычно там было спокойно, и это была рутинная и безопасная работа. До последнего времени. Там они, — он похлопал по пристёгнутым к поясу устройствам, — постоянно используются. Постоянно, но без особой необходимости.

— А есть где с особой? — заинтересовался Марк.

— Да, есть где с особой, — кивнул Герман, — в зоне реактора. Но там их можно использовать не всегда. Лес там очень разный. Где-то низкорослый, они там бесполезны. Где-то очень искривленный, там трудно, но можно пользоваться. Но ближе к городу, реактору и лабораториям, там большие заросли.

— Как здесь? — спросил Марк.

— Нет, там всё иначе, — ответил Герман, — деревья тоже в некоторых зонах большие, но растут гораздо гуще, между ними полно вьющихся растений. Там очень плотно всё заросло. И там раньше по земле передвигаться было очень опасно. Большинство обров обитало внизу. На деревьях тоже некоторые виды вполне хорошо себя чувствуют, но не в пример меньше.

— Было? — уточнил Марк.

— Было, — сказал Герман, — а может и сейчас тоже. После массового исхода обров, всё изменилось, мы ещё не разобрались что к чему. Да и дома мы уже давно не были, пока по Лесу за беглецами гонялись. Но вроде бы из зоны реактора ушли не все, много осталось. В общем, до того как ситуация разъяснится, рейды туда были приостановлены.

— А зачем вы туда ходите? — спросил Марк.

— За ресурсами, — подумав немного, ответил Герман.

— А что там за ресурсы? — не понял Марк.

— Там же научный центр был. Огромный. После аварии на реакторе, многое оказалось вне зоны доступа. А там под землёй многоярусный подземный город. Лаборатории, склады, оборудование. Мы сначала опасались туда сильно лезть, было неясно, как взрыв реактора влияет на людей, но постепенно стали заходить всё дальше и дальше. Потом начали кое-что откапывать. Хотя прошло очень много лет, но иногда, бывает, откопаешь какой-нибудь подземный бункер, а там всё так, как будто люди только вчера ушли. Только тонким слоем пыли всё покрыто. Странно. У меня в доме тоже погреб есть. Там, если что завалится куда-то в угол, то сгниёт обязательно. Обычно вещи столько не живут в неизменном состоянии. А там, как будто на паузе всё стоит. Вообще место очень странное. Некоторые говорят, что это последствия взрыва и разных экспериментов. В общем, ходят туда экспедиции периодически. И если возле перевала всё уже освоено и изучено, то чем ближе к реактору, тем всё чуднее и опаснее, — сказал Герман.

— Из-за обров? — сказал Марк.

— Не только. Много аномалий в лесу. Есть места, где человек может просто исчезнуть. Идёт себе, и вдруг раз, нет его. А потом через месяц возвращается, как ни в чём не бывало. Если, конечно, обры по дороге не сожрут. И возмущается, что все его бросили. А для него этого месяца как будто и не было. Или дерево попадётся, к которому человек притягивается как магнитом и не может оторваться. У нас на таком дереве один патрульный умер от истощения. Но теперь мы научились такие деревья заранее отличать, по костям животных вокруг. Если подозреваем что дерево магнитное, швыряем в него грызуна на верёвке. Прилип, значит близко не подходим. Рабочий метод! — сказал Герман.

— И оно того стоит? — с сомнением сказал Марк.

— Стоит. Тем более, что не всё так уж и страшно. Мы же не прёмся каждый раз неизвестно куда. У нас есть проложенные безопасные маршруты, сеть которых мы постоянно развиваем. Они ведут к тем местам, которые нам интересны. Правда вот, в подземный лабораторный комплекс пока не смогли попасть. Там либо всё завалено сильно. Либо, если вход может быть нормальным, очень много аномалий, через которые мы не можем пробраться. А там очень много полезного. Но работа идёт. А если говорить об опасности, то у вас работа тоже не самая спокойная, насколько я понял, — сказал Герман.

— Ну, в общем, да, — согласился Марк, — и товарищей тоже, бывало, теряли. Тут не поспоришь. Везде свои сложности.

— Это точно. А так, мы нормально живём. Все эти опасности в большей степени в зоне реактора локализованы. Мы постепенно, шаг за шагом, продвигались туда и изучали пути. Сейчас в нескольких местах идут раскопки. Но, всё-таки, самая опасная работа, это у патрульных истребителей, — сказал Герман.

— А это кто такие? — удивился Марк, — раньше ты про таких не говорил.

— А это как раз мы, — улыбнулся Герман, — отряды, которые занимались охотой на обров и сокращением их поголовья. Работа очень опасная, но, наверное, самая интересная и азартная.

— Занимались, до массового исхода? — спросил Марк.

— Точно. До исхода. И когда вернёмся, скорее всего, будем заниматься тем же самым. В чём ведь проблема с этим исходом? В том, что теперь обры бродят по лесу. А значит, могут и на город напасть. Там территория большая, контролировать трудно. Кратер вообще защищать от нападения дело нелёгкое. Он же, как на ладони. А противник, если появится, то будет на возвышении и укрыт в Лесу. Благо, раньше у нас противников не было, — сказал Герман.