Циклопы

Кулак Бориса обрушился на подлокотник, плетеное кресло жалобно скрипнуло.

«Эй, эй, Бориска! Не переигрывай! Мебель мне поломай».

«А я и не переигрываю, Константиныч! Я б этих уродов лично всех к стенке и из «Калашникова» очередью!!»

«Своих детей ты тоже в колыбельках подушечками накроешь?» - резонно высказался генерал.

И Завянь слегка остыл.

«Не знаю, Лев Константиныч, ей богу, не знаю! Голова гудит! Сердце пополам!»

«Она этого и добивается - чтоб сердце пополам. Мозг тебе выносит, курва».

«А может быть... не курва она, Лева? Может быть, она права? О н и правы?»

«Цыц! Малолеток! Молоко на губах не обсохло, а пытаешься в игру с опытной мозголомкой вступить!! Она спец-интернат закончила, там с ней инструктора работали, подготовка - будь здоров! Такой агент тебя схарчит, Бориска, и косточек не выплюнет. Держись, не поддавайся!»

Не зная о бушующем внутри пенсионерского тела диалоге, Миранда, полная сочувствия и грусти, продолжала плести извивистые ловушки-тенета:

– Не думайте, Борис Михайлович, что все в далеком будущем согласны с беспечной практикой интеллектуальных путешествий. У нас есть и здравомыслящие люди. Мы, к примеру, против этих путешествий. Мы хотим прекратить мучения своих предков. Это высшая и благородная задача. Так?

– Согласен, - медленно кивнул Завьялов.

15 отрывок

А внутрь отправил язвительное замечание: «Не трепыхайся, Константиныч, я контролирую процесс».

– Я знала!
– воодушевленно воскликнула террористка.
– Я знала, что добьюсь вашего понимания, вы - необыкновенный человек!

– Что я должен делать?
– сурово распрямляя плечи, сказал «необыкновенный человек» Борис Завьялов.

– Да ничего!
– буквально подпрыгнула в кресле Миранда.
– Вам ничего не надо делать, пусть все идет своим чередом!

– Своим чередом?
– изобразил непонимание Завянь.

– Конечно! История уже изменена! Еще немного и - бесповоротно! Мы просто проведем оставшееся время в приятной обстановке на этой даче...

– Так, стоп!
– оборвал жутковатый восторг Завьялов.
– Что значит «оставшееся время»?

– Ну-у-у...
– запнулась террористка и, юркнув глазами, забубнила: - Оставшееся до переноса бета-интеллектов время... История изменится, мы просто исчезнем из ваших тел, поскольку, вероятно, не родимся в будущем...

– Так я-то в нем застряну!!!
– утыкаясь пальцем в генеральскую грудь, громыхнул Завьялов.
– Зоя останется сама собой, вы вообще исчезните... Но я-то, мое ТЕЛО - в овощ превратиться! Так?! Это ты, дура, готова сдохнуть ради идеи, а я... я навсегда, точней, на пару сраных лет, застряну в дряхлом старикане, да?!
– «Прости, Лев Константиныч».

«Да ничего, сынок. Ты правильно реагируешь. Дави на объективную жалость, пускай раскроет все свои карты».

Миранда округлила глаза:

– Борис Михайлович, - прошептала якобы пораженно, - вы не готовы к ВЫСШЕЙ ЖЕРТВЕ?!
– Приложила ладони к груди, надавила.
– Неужели я в вас ошиблась?! Вы не готовы пожертвовать собой ради счастливой жизни многих поколений?!

Успокоившись, словно по мановению руки, Завьялов хмуро поглядел на террористку и задал неожиданный вопрос:

– Зоя нас сейчас слышит или спит?

– Слышит, - с готовностью кивнула террористка.
– Я ее разбудила, так как ей полезно узнать о...

Завьялов перебил:

– Спроси ее. Спроси: готова ли она отказаться от пары очаровательных пухлых детишек, ради какого-то там светлого будущего?

Подготовленный для работы циклоном телепат на полминуты погрузился внутрь чужого мозга.

Завьялов ждал. Ждал ответа, как влюбленный юноша согласия. Он до смерти хотел услышать от Зои: да, я хочу иметь детей от Бори Завьялова и наплевать на будущее!

Но понимал, что террористка залетела в тело благородной, сильной женщины. Зоя могла и не поддаться притворному малодушию потенциального отца Ивана и Марьи, а главное: в ней не сидел бушующий, но твердый контрразведчик-генерал.

Миранда резко и внезапно взмахнула рукой, хрипло рыкнула:

– Договорились. Мы с ней договорились, Борис Михайлович. Зоя Павловна согласна ничего не предпринимать.

Завьялов ощутил опустошение. Зоя ничем ему не обязана (спасение от похитителей не в счет, она об этом не просила), она не давала Борису Завьялову никаких обещаний или авансов (сейчас, в теле старика, на них и претендовать смешно).

Но все же...

«Борь, Зоя умная девушка, - утешительно бубнил генерал.
– Миранда, я почти уверен, правды тебе не скажет. Завтра включим аккумуляторную ловушку, поговоришь с Зоей тет-а-тет...»

«Заткнись, а, Константиныч. Без тебя тошно».

Совершенно не претворяясь, Борис огорченно воскликнул:

– И что ж вы нас-то выбрали для диверсии, Миранда?! Что ж нам-то так не повезло?! Неужто не нашлось других носителей для...

– Не нашлось, - жестко перебила террористка.
– Бить надо в полную силу, наверняка, по наиболее уязвимому месту исторического процесса, так как второго шанса может не представиться.

– Господи!
– простонал Завьялов и закачался.

– Борис Михайлович, - Миранда перекинула тело через подлокотник, приблизила лицо к Завьялову, - вся наша группа шла на смерть с открытыми глазами. Мы знали, что после изменения Истории мы, вероятнее всего, перестанем существовать, но - жертвовали.

– Ваша группа? Вас здесь много?
– искоса прищурился Завьялов.

– Нет, в этом времени нас только двое. Но там...
– Миранда на мгновение задумалась, возможно, прикинула, стоит ли откровенничать. Потом решилась: чем больше людей, следуя ее рассказу, сознательно пошли на гибель, тем глубже впечатление.
– Чтобы освободить места в ваших телах, нам пришлось нейтрализовать пару путешественников, чья очередь наступала, и...

– Вы их убили?
– удивленно вклинился Завянь.

– Нет, что вы. Мы не монстры, Борис Михайлович. Хотя-а-а... если уж пошла такая игра и эта пара все равно прекратила бы существование, то вполне могли бы. Но! Мы не убийцы.

«Врет!
– довольно констатировал генерал, поймавший хитрющую диверсантку на несоответствиях.
– Брешет шельма, работает на впечатление и реноме! Кешка говорил нам, что в будущем исчезла преступность. Там даже кошелька стащить нельзя, не то что парочку потенциальных путешественников прихлопнуть. Если б они грохнули ту парочку, их диверсия накрылась бы медным тазом ровно через пять секунд».