Циклопы

«С Олегом могут зайти омоновцы», - мрачно пробурчал Потапов и погнал мысли такой скороговоркой, что Завьялов успевал только фон прочитывать. Предположения мелькали в сумасшедшем вихре, Борис вычленял образы-видения: Зою и Капустиных перекидывают через забор на соседний нежилой участок... прячут в подполе, в гараже, на чердаке...

«Все бесполезно!»

Генерал успел подумать и о том, что глупо изображать перед капитаном женщину из бани, пищать, мол, не одет и голову только-только шампунем намылил... Все чепуха - давно знакомы, оба мужики! Какие уж тут неловкости? Открывай ворота, запускай приятеля.

Дальше медлить невозможно, решил Лев Константинович, если все равно попались, деваться уже некуда. Нажал на кнопку домофона и сказал:

– Входи, Олег Семенович.

Вынув из-за пояса пистолет, припрятал его на верхней полочке вешалки под ворохом шарфов и шапок. Рука при этом совершенно не дрожала.

«Ныряй поглубже, Боря», - приказал Завьялову и вышел на крыльцо.

16 отрывок

От ворот, по заросшей тонкой жухлой травкой плиточной дорожке, шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой под мышкой. Облик у гражданина - насквозь казенный, ментовской. Но по большому счету, не опасный. Мужик шагал за участковым с видом человека, исполняющего некую повинность. ОМОН за ним не прятался, бронированный парни не шли на штурм генеральского дома; два интеллекта подумали практически одно и то же: «Пожалуй, пронесла нелегкая. На этот раз».

Олег Семенович прошагал до крыльца. Остановился у первой ступеньки и стеснительно, смущаясь, поглядел на генерала:

– Здравствуйте, Лев Константинович.

– Здравия желаю, Олег Семеныч.
– Генерал оглядел мнущегося капитана, нахмурился, удивляясь его чудному поведению.
– Зачем пожаловали? Что-то случилось?

– Случилось, - вздохнул Вершинин и снял фуражку.
– Плохую весть я принес в ваш дом, Лев Константинович.
– Капитан повернулся к казенному мужику, представил его: - Со мной товарищ майор, Валентин Михайлович... Из города приехал.

Догадываясь, что участковый подготавливает его к какому-то тяжелому известию, генерал нащупал левой рукой перила, правой помассировал грудину (пожалуй, рефлекторно, хотя Завянь почувствовал, как гулко, сильно заколотилось пенсионерское сердце). Пересохшее горло сжал спазм предчувствия.

– Беда случилась, Лев Константинович, - на тяжком вздохе, произнес Вершинин и медленно поднялся к хозяину дома по скрипучим ступеням, - беда. Вы сядьте, Лев Константинович. Сядьте в кресло. Выслушайте. Рому, внука вашего, и жену его... того... у б и л и.

Потапов удержался на ногах. Побелевшие пальцы впились в дерево перил, голова закружилась... «Ромка... Ромка? Ромка?!!» В голове замелькали образы: маленький Роман в прогулочной коляске - два передних зубика смешно, по-заячьи, торчат из улыбающегося ротика... кроха в белой панамке топает по дорожке на косолапых ножках... Под старой яблоней большой таз с водой, где желтая пластмассовая уточка ныряет, самодельный кораблик с бумажным парусом - перевернулся... Ромка шлепает ладошками по воде - хохочет! брызги во все стороны!..

– С вами все в порядке, Лев Константинович, Лев Константинович?
– Понимая, что старик впадает в воспоминания, как в ступор, Вершинин говорил не останавливаясь, позволял словам цепляться якорями за сознание. Тормошил и будоражил: - Соседка ваша по городской квартире знала только в каком поселке вы живете... Валентин Семенович со мной связался, я его сюда привел...

Лев Константинович заколыхался.

Городской майор взошел на крыльцо, остановился напротив Потапова: тяжела обязанность приносить дурные вести родственникам. Майор кривил лицо, пока молчал, давая возможность старому знакомцу генерала разговор вести.

– Может быть, в дом пройдем?
– предупредительно придерживая Константиновича за локоть, предложил участковый.
– У вас лекарства есть? Или, может быть, «скорую помощь» вызвать?

– Не надо, - глухо выговорил генерал и отстранил руку помощи.
– Со мной все в порядке.

Развернувшись только что не со скрипом, как деревянный манекен, Лев Константинович пошел в гостиную. Завьялов очень удивился: у старика хватило сил, чтобы сказать ему: «Идем в комнату. Капустины и Зоя должны слышать, что гости не по их души заявились. Надо чтобы успокоились».

Потрясающий пример самообладания, подумал Борис. Снимаю шляпу, Константиныч.

Майор и капитан зашли вслед за хозяином, остановились за порогом комнаты. Вершинин смущенно крутил в руках фуражку, майор тугую папочку вертел.

– Нонну и Рому убили дома?
– словно из глубины колодца, глухо и гулко проговорил Потапов.

– Нет, - ответил Валентин Семенович.
– Роман и Нонна поехали в больницу... у вашего внука челюсть сломана, Лев Константинович. Там их и в с т р е т и л и. В больничном сквере.
– Майор помолчал. Убедился, что пожилой вояка в обморок не собирается, продолжил: - Четыре выстрела в упор.

– Два - контрольных?
– мрачно произнес Лев Константинович.

– Да, - подтвердил майор.
– На ограбление не похоже, работал профессионал: оружие оставил на месте. Больничные камеры наблюдения зафиксировали старый «мерс», но два часа назад его нашли сожженным в промзоне неподалеку от больницы. Машина была угнана буквально перед самым убийством.

Лев Константинович сел в кресло, крепко схватился за подлокотники...

Так и застыл. С вывернутыми назад локтями.

– Лев Константинович, может быть, вам чего-нибудь накапать?
– участливо спросил Вершинин.
– От сердца там, от нервов...

– Не надо, Олег. Спасибо.
– Генерал посмотрел на столичного полицейского.
– Мобильные телефоны внука и Нонны остались при них?

– Им все оставили, - кивнул майор.
– Мы сейчас работаем по последним звонкам.

– Я хотел бы знать, кому перед смертью звонили внук и невестка, - твердо произнес контрразведчик.
– Вы сообщите мне о результатах проверки телефонов, Валентин Семенович? Пожалуйста.

Майор подумал несколько секунд - он, разумеется, знал кто перед ним сидит с лицом каменного Командора, - кивнул.

– Сообщу. Лев Константинович, соседка по вашей городской квартире сказала, что родители Романа работают за границей?

– Да.

– Вы с Ромой поддерживали тесные отношения? Знаете, с кем конфликтовал ваш внук?

«Знаю, - грустно, внутренне усмехнулся генерал Потапов.
– Только это вам вряд ли поможет, майор. Поскольку это не конфликт, а глупость. Глупость человеческая, жадность.
– И уже четко для Завьялова, воскликнул: - Эх! Надо было предупредить пустомелю, чтоб не совался к Ковалеву!! Чтобы из города слиняли! Оба!»