Цинковые мальчики
Шрифт:
За девять лет ничего нового не поставили у нас на производство. Бинт тот же, шина — та же. Советский солдат — самый дешёвый солдат. Самый терпеливый. Так было в сорок первом году… И через пятьдесят лет так… Почему?..
Страшно, когда в тебя лупят, а не самому стрелять. Можно выжить, если постоянно думать об этом. Я никогда не садился в первую и последнюю машину. Никогда не спускал ноги в люк, пусть лучше с брони свисают, чтобы не отрезало при подрыве. Держал в запасе немецкие таблетки для подавления чувства страха. Но никто их не пил. С боевых приходили мало похожие на советских солдат. Сами себя обували, одевали, кормили. Наш бронежилет не поднять, американский — ни одной
Одни хотели напиться, другие выжить, третьи мечтали о наградах. Я тоже хотел награду. В Союзе встретят:
— Ну, что у тебя? Что, старшина, каптёркой заведовал?
Обидно за свою доверчивость. Замполиты нас убеждали в том, во что сами не верили. С чем сами уже давно разобрались. Лозунг: «Афганистан нас сделал братьями» — враньё! В армии существуют три солдатских сословия: молодые, ветераны, дембеля. Я приехал — форму отгладил, ушил. Все наточено, блестит. Стрелка на спине — борзянка. А молодым нельзя форму ушивать, стрелка запрещена. Подходит дембель:
— Ты откуда?
— Из Союза.
— Ты что, молодой? Не понял, чего ты так оборзел.
— Давай не обострять отношения.
— Слушай, молодой, ты меня не зли, — он привык, чтобы его боялись. — Я тебя предупредил.
Вечером казарму моют молодые. Дембеля курят.
— Убери кровать.
— Чья кровать?
— Ты не понял?
Ночью подняли. Восемь человек. Прошлись хорошенько по мне сапогами. Отбили почки. Два дня кровью писал. Днём не трогали, только ночью. Пробовал не сопротивляться, все равно бьют. Переключился: меня будят, наношу первый удар, ещё не открывая глаз. Били аккуратно, без синяков. Полотенце на руку и по животу. Отбили живот. Дней семь били.
После боевых ни разу не трогали. Других молодых били, меня уже нет. Команда ночью:
— Санинструктора не трогать.
Через полгода перевод молодых в ветераны. Шикарный стол за деньги молодых. Плов. Шашлыки. Дембеля наелись, начинается обряд: ремень ребром и бляхой со всей силы по заднице — двенадцать раз за перевод, шесть за то, что в ВДВ, ещё три — за разведроту, добавить за наглость, за борзость, за дерзость. У меня набралось двадцать девять ударов. Пискнуть не смей, иначе все сначала. Выдержал? За один стол! Жмут руки.
Проводы дембеля — это роман. Нужно скинуться и купить ему в дорогу «дипломат», полотенце, платок матери, подарок любимой девушке. Сделать ему «парадку»: достать белый ремень — это что за десантник без белого ремня; сплести аксельбанты — у лётчиков достать парашютные стропы для этой цели; надраить бляху: дембельская бляха — произведение искусства, её трут шкуркой единичкой, затем двойкой, потом иголкой, войлоком… Старую форму неделю держат в машинном масле, возвращается её темно-зелёный цвет. Следующая операция — отстирать в бензине. После она висит месяц, проветривается. Готово! Дембеля
уезжают, ветераны становятся дембелями.Напутствие замполита перед возвращением домой: о чем можно говорить, о чем нет. О погибших нельзя, потому что мы большая и сильная армия. О неуставных отношениях не распространяться, потому что мы большая, сильная и морально здоровая армия. Фотографии порвать. Плёнки уничтожить. Мы здесь не стреляли, не бомбили, не отравляли, не взрывали. Мы — большая, сильная и морально здоровая армия.
…Таможня забирала подарки, которые мы везли: парфюмерию, платки, часы с калькулятором.
— Не положено, ребята.
Никакой описи не составлялось. Просто это был их бизнес. Но так пахло зелёными весенними листьями. Шли девушки в лёгких платьях… Мелькнула в памяти и исчезла Светка Афошка (фамилии не помню — Афошка и Афошка). В первый день своего приезда в Кабул она переспала с солдатом за сто афошек, пока не разобралась. Через пару недель брала по три тысячи. Солдату не по карману. А Пашка Корчагин где? Настоящее его имя Андрей, но звали Пашкой из-за фамилии.
— Пашка, посмотри, какие девушки!!
У Пашки-Андрея была девушка, она прислала фотографию со своей свадьбы. Мы дежурили возле него ночами — боялись. Однажды утром он повесил на скале фотографию — и расстрелял из пулемёта. Но ещё долго, слышали ночами, плакал.
— Пашка, посмотри, какие девушки!
В поезде приснилось: готовимся на боевые. Сашка Кривцов спрашивает:
— Почему у тебя триста пятьдесят патронов, а не четыреста.
— Потому что у меня медикаменты.
Он помолчал и ещё раз спросил:
— А ты бы мог расстрелять ту афганку?
— Какую?
— Ту, что навела нас на засаду. Помнишь, четверо погибло?
— Не знаю. Наверное, нет. В детском садике и в школе меня дразнили «бабником», все время девчонок защищал. А ты бы смог?
— Мне стыдно…
Он не успевает договорить, за что ему стыдно, я просыпаюсь.
Дома меня ждёт телеграмма от Сашиной мамы: «Приезжай, Саша погиб».
— Сашка, — прихожу я на кладбище, — мне стыдно за то, что на выпускном экзамене по научному коммунизму я получил «пятёрку» за критику буржуазного плюрализма… Мне стыдно, что после того, как Съезд народных депутатов сказал, что эта война — наш позор, нам вручили значки «Воинов-интернационалистов» и Грамоты Верховного Совета СССР.
Сашка, ты там, а я здесь…»
Старшина, санинструктор разведроты
«Он у меня маленького роста был. Родился маленький, как девочка, два килограмма, рос маленький. Обниму:
— Моё ты солнышко.
Ничего не боялся, только паука. Приходит с улицы… Мы ему новое пальто купили… Это ему исполнилось четыре года… Повесила я это пальто на вешалку и слышу из кухни: шлёп-шлёп, шлёп-шлёп… Выбегаю: полная прихожая лягушек, они из карма нов его пальто выскакивают… Он их собирает:
— Мамочка, ты не бойся. Они добрые, — и назад в карман запихивает.
Игрушки любил военные. Дари ему танк, автомат, пистолет. Нацепит на себя и марширует по дому.
— Я солдат… Я солдат…
— Моё ты солнышко… Поиграй во что-нибудь мирное.
— Я — солдат… Я солдат…
Идти в первый класс. Не можем нигде купить костюм, какой ни купи — он в него прячется.
— Моё ты солнышко.
…Забрали в армию. Я молила не о том, чтобы его не убили, а чтобы не били. Я боялась, что будут издеваться ребята посильнее, он такой маленький. Рассказывал, что и туалет зубной щёткой могут заставить чистить, и трусы чужие стирать. Я этого боялась. Попросил: «Пришлите все свои фото: мама, папа, сестрёнка… Я уезжаю…»