Цирк под одеялом

Машина была словно огромный дракон. Серебристый и мощный. Салон в машине был кожаный и тоже очень светлый. А уж про всякие отделанные натуральным красным деревом штучки и говорить не приходилось.

Но Свистунов относился к нему без всякого почтения.

— Запрыгивай! — велел он Кире, которая нерешительно толклась возле машины. — Чего буксуешь?

— Страшно. Коврики испачкаю. Они у тебя белоснежные.

— Ты чё? — вытаращил на нее глаза Свистунов. — Совсем ненормальная? Какие еще коврики? Плевать на них с высокой елки! Садись, тебе говорят!

И видя, что Кира все еще мучается сомнениями, воскликнул:

— Живей давай! Уйдет же!

И едва Кира запрыгнула в машину, как Свистунов резко стартовал с места. Киру буквально вжало в спинку сиденья.

— Ничего себе! Это же не машина, а самолет!

— Ты еще всего не видела. Машина — зверь. Для погони просто незаменима. Хочешь, мы этого твоего рыжего сейчас сделаем?

— Обгоним? Не надо! — испугалась Кира. — Он не должен знать, что мы за ним следим.

— И чего?

— А если ты начнешь выпендриваться перед ним, то он заподозрит неладное.

— Ну, ладно. Как скажешь. А то бы я мог!

Кира не сомневалась, что он бы мог.

— Не надо, — повторила она. — Мы просто посмотрим, куда он поедет. И все.

Рыжий поехал в казино. Сначала в одно, потом в другое. И закончил свое путешествие на Кондратьевском проспекте, где находилось едва ли не первое открывшееся после застойных времен казино нашего города. Тогда оно было немыслимо крутым и престижным местом. С тех пор прошло много лет. Открылись местечки еще более пафосные. Но старое казино твердо держало марку. И с пробега не сходило.

— А наш парень, похоже, игрок, — произнес Свистунов. — Хочешь, посмотрим?

— На что?

— Как он играет.

— Ой, нас не пустят.

— Это еще почему?

— Ты не в вечернем костюме. Да и я тоже!

Некоторое время Свистунов таращился на нее в полном обалдении.

— Уверяю тебя, — сказал он наконец, — мы с тобой будем выглядеть не хуже, а то и получше многих посетителей этого местечка.

И ведь не соврал! Действительно, бежевый брючный костюм Киры вызывал, если не завистливые, то, во всяком случае, оценивающе-одобрительные взгляды других женщин. А Свистунов в своей шелковой рубашке и шелковых же брюках вообще производил впечатление олигарха, заскучавшего на своем олимпе и соизволившего окунуться в жизнь трудового народа. Просто так, потехи ради.

Некоторое время ничего не происходило. Кира глазела по сторонам. Никаких особых толп за рулеткой или за карточными столами она не увидела. И возле автоматов ажиотажа не наблюдалось. Рыжего тоже. Но наконец Свистунов дотронулся до Кириной руки.

— Вон он! Там! Играет!

Кира посмотрела в ту сторону, куда указывал ее попутчик. И с трудом узнала рыжего типа. Он неузнаваемо изменился. Его лицо искажала судорожная гримаса. Добропорядочный венчик волос на голове встал дыбом. А по круглому полноватому лицу стекали ручейки пота. Одним словом, впечатление было жалкое и отталкивающее одновременно.

Рыжий то и дело самозабвенно выкрикивал:

— Десять! На красное! Восемнадцать на черное!

И раз за разом проигрывал и проигрывал. Когда фишек перед ним совсем не осталось, все они перекочевали к крупье, рыжий Гена, чье имя Свистунову успел шепнуть проникшийся к нему доверием охранник, выругался, встал из-за стола и нетвердым шагом двинулся к автоматам. Там он обошел их все, присматриваясь и выбирая себе самый удачный. Выбрал. Сходил в кассу, обменял последние деньги, которые были у него в кошельке, вернулся обратно и плотно засел за игру.

Лицо у него побагровело. Пот тек уже не ручьями, а целыми реками. Но он самозабвенно скармливал автомату жетон за жетоном.

— Ты поняла? — спросил у Киры Свистунов. — Он игрок.

— Мне кажется, он болен.

— Так и есть. Азарт — это та же болезнь!

— И что нам делать?

— Ничего. Ты же хотела понаблюдать? Вот и будем наблюдать.

Рыжий сражался долго. Коварный автомат то подбрасывал ему выигрыш, то забирал вновь. Но в конце концов рыжий Гена проиграл все. И, пошатываясь, ноги у него от долгого сидения затекли, поплелся к выходу.

Но домой он не поехал.

— Уже поздно. Куда же он едет?

Оказалось, что Гена поехал к некоей дамочке, чей силуэт мелькнул у приоткрытого окна. Пробыл он у нее не больше двух часов. И лишь после этого отправился в родные пенаты.

— Мама дорогая! — простонала Кира. — Когда я в первый раз увидела этого пупсика, то подумала, что он самый порядочный зануда из всех, кого я знала.

— А теперь?

— Теперь я знаю, что он игрок, мот и имеет любовницу!

— Видишь, как иной раз внешность бывает обманчива. Никогда не стоит верить первому впечатлению.

Кира кивнула. И внезапно воскликнула:

— Господи! Как я могла забыть?!

— Что?

— Леся! Я ее оставила возле кондитерской. Она мне доверилась, а я про нее забыла.

— И что сделала?

— Укатила следить за этим рыжим.

— А она?

— Она осталась!

— Ничего страшного. Она могла бы тебе и позвонить.

Эти слова навели Киру на еще одну мысль. В самом деле, почему Леся ей не позвонила? Ведь должна была бы! Кира вытащила свою трубку из сумочки, и у нее вырвался сердитый возглас:

— Так и есть! Разрядилась!

— Можешь позвонить с моей, — великодушно предложил Свистунов.

И Кира позвонила. Сначала Лесе на мобильник. А так как тот она не брала, то на домашний телефон. Наконец заспанный Леськин голос ответил:

— Алло. Кто это?! Говорите же!

— Леся! Лесенька! Это я!

Последовало продолжительное молчание. А затем Леся спросила:

— С тобой все в порядке?

— В полном!

— А где ты?

— Я?.. В одном месте. Понимаешь, я стала следить за подозрительным человеком возле дома Дины. А потом… Потом я встретила Свистунова.

— Так ты сейчас с ним?!

Судя по голосу, сон у Леси словно рукой сняло.

— Все в полном порядке.

— А что у тебя с телефоном?

— Он разрядился и выключился!

— Вот видишь. А говоришь, что все у тебя в порядке! Выходит, что не все.

Кира не стала спорить. Пусть Леся думает, как ей удобней.

— А что за тип, за которым ты следила?

— Так. Один азартный игрок. Не понимаю, что может связывать его и Дину.

— А разве связывает?

— Я видела, как они спорили возле ее дома. И… И он грозился ее убить.