Цивилизация Древней Греции

Рим наблюдал за этой разносторонней деятельностью, принимавшей зачастую, как это было с Дельфами, провокационный характер. В свою очередь Эвмен Пергамский, старый противник Македонии, опасался за свои владения во Фракии и в районе Черноморских проливов и, ревнуя к растущей популярности Персея в Элладе, лично прибыл в Рим в 172 году до н. э. и предстал перед сенатом с длинной речью, в которой обвинял македонского царя в неисполнении обязательств мирного договора, подписанного Филиппом и подтвержденного самим Персеем в 178 году до н. э. Он подробно описал опасности, которые сулило восстановление военной мощи Македонии, и дал понять, что действиями Персея движет скрытое намерение вторгнуться в Италию. Тит Ливий, пересказывающий эту речь, подчеркивает, как она потрясла сенат. Досадный инцидент усилил эффект этих горячих обвинений: возвращаясь в Пергам через Дельфы, Эвмен чуть не был убит. В этом неудавшемся покушении видели руку царя Македонии, пытавшегося уничтожить лучшего друга Рима на Востоке: это было слишком, и Рим принял решение о новой войне — против Персея.

После безуспешных переговоров весной 171 года до н. э. началась 3-я Македонская война. В течение двух лет римские военачальники без ощутимых результатов вели боевые действия в Фессалии. В 169 году до н. э. консулу Квинту Марцию Филиппу удалось проникнуть в Македонию, перейдя Олимп, но его тылам угрожали иллирийцы, которых необходимо было разгромить, прежде чем продолжать войну в Македонии. Персей удерживал сильные позиции на берегах небольшой реки Энипей. В то время как родосцы тщетно пытались выступить посредником между двумя противниками, Рим в 168 году до н. э. поручил ведение войны новому консулу — Луцию Эмилию Павлу. В «Истории» Тита Ливия (книги XLIV–XLV) дан портрет этого выдающегося человека, одного из самых значительных и благородных деятелей, упоминаемых этим великим писателем. Это был волевой человек, умный и образованный, энергичный и опытный полководец, одно присутствие которого изменило ситуацию. Он укрепил дисциплину, снискал доверие солдат, смог развеять их суеверия, объяснив естественные причины затмения. На поле боя он показал себя умелым тактиком, обойдя укрепления македонян на Энипее и тем самым вынудив Персея отступить на север. Вследствие совершенно непредвиденного столкновения, спровоцированного проскакавшим конем, к югу от Пидны произошло сражение [23] , которое довольно быстро привело к поражению македонской армии. Благодаря лунному затмению мы можем установить точную дату этого решающего сражения — 22 июня 168 года до н. э. К вечеру легионы полностью разгромили противника, который потерял более двадцати тысяч человек против примерно сотни убитых в рядах римлян. Эмилий Павел, будучи филэллином, увековечил эту победу возведением своей статуи на монументальном постаменте в Дельфийском святилище: барельефы на нем воспроизводят сцены битвы. Персей бежал до реки Стримон, в Амфиполь, а оттуда — на Самофракий. Там, видя безнадежность своего положения, он сдался Эмилию Павлу. Вместе со своим сыном, тоже плененным, ему предстояло проследовать в триумфальном кортеже своего победителя, после чего он был подло убит в тюрьме в Италии. Так, резней и позором закончилась история династия Антигонидов, погибшая вместе с первой из великих эллинистических монархий.

23

Как сообщает Плутарх, Эмилий Павел выстроил свои войска к бою и стал ждать, когда солнце начнет клониться к закату, чтобы его лучи не били римлянам в глаза. «Бой начался уже под вечер по почину врагов и, как сообщают иные, благодаря хитрой выдумке Эмилия: римляне выпустили на македонян невзнузданного коня, те погнались за ним, и началась первая стычка» (Плутарх. Жизнеописание Эмилия Павла. Перевод С. П. Маркиша).

Македония, целиком занятая римскими легионами, была полностью реорганизована сенатской комиссией из десяти человек, которая размещалась в Амфиполе. Страна была разделена на четыре автономные республики, которые назывались округами, с четырьмя столицами: Пелла — на древней Македонской равнине от Олимпа до реки Аксий (Вардар), Пелагония — в горных районах на севере, Фессалоники — в регионе между Аксием и Стримоном и, наконец, Амфиполь — в области между Стримоном и Нестом. Каждый округ имел собственную администрацию с ежегодно меняющимися магистратами. Монархия была упразднена, никаких федеративных связей между этими округами, население которых было единой нацией, не существовало. Округа не имели права вести между собой торговлю, а их граждане не могли заключать браки с жителями других округов. Единой монеты не было, и каждый округ выпускал собственные деньги. Эксплуатация золотых и серебряных месторождений в районе Пангея [24] , около Амфиполя, была запрещена, как и вырубка леса для строительства кораблей и импорт соли, возможно, потому, что на Македонской равнине располагались солончаки и продажа продукта их выработки способствовала бы установлению экономических связей с другими округами. Одним словом, было предусмотрено все, чтобы македонский народ, сильный своим этническим единством и монархической традицией, лишившись того и другого, утратил бы всякую возможность когда-либо вновь стать активным участником политической жизни на греческом Востоке.

24

Пангей горная цепь в Македонии па границе с Фракией, к востоку от устья Стримона.

Естественно, некоторые принадлежавшие Персею территории и города за пределами Македонии были либо объявлены независимыми (как, например, Магнесия с городом Деметрией, или полисы на фракийском побережье Эгейского моря — Абдеры, Марония, Энос), либо возвращены их старым владельцам. Урегулирование отношений между участниками и противниками альянса с римлянами затронуло такие государства, как Этолия и Ахайя. Множество ахейцев, подозреваемых во враждебности к Риму, были высланы в Италию: среди них находился историк Полибий и его отец, который был заметной личностью в Мегалополе, крупном аркадском полисе, входившем в Ахейский союз.

5. Эллада в эллинистическую эпоху.

Полибию в то время было чуть более тридцати лет: благодаря дружеским отношениям с Эмилием Павлом и его сыном Сципионом Эмилианом он провел свое изгнание в Риме в тесном общении с правящими республиканскими кругами и получил, таким образом, информацию и опыт, сформировавшие его взгляд на историю. Наибольшему притеснению подвергся Эпир, который в 170 году до н. э. присоединился, по крайней мере частично, к Персею: римская армия сожгла и разорила семьдесят городов и поселений, жители которых (в целом около ста пятидесяти тысяч человек) были проданы в рабство. Зато Афины добились, чтобы им были переданы острова Скирос, Лемнос и Имброс на севере Эгейского моря, поскольку раньше на них располагались афинские военные колонии ( клерухии). Афины получили также Галиарт (в Беотии) и остров Делос в Кикладских островах, который они потеряли сто пятьдесят лет назад. Делос при этом был провозглашен беспошлинным портом, благодаря чему туда переместилась существенная доля морской торговли в Эгейском моря. Возможно, эта мера нужна была для того, чтобы нанести удар по процветающему порту Родоса, до сих пор бывшему главным торговым пунктом Восточного Средиземноморья. Нельзя сказать с уверенностью, что это была преследуемая цель, но родосцы действительно пострадали от этой конкуренции. Согласно Полибию, их доходы упали с миллиона драхм в год до ста пятидесяти тысяч драхм. Неизменно поддерживавшие Рим в последних войнах, теперь они с трудом и неохотой играли роль посредника. Это разгневало сенат, и он заставил родосцев покинуть территории на анатолийской части континента, доставшиеся им по Апамейскому договору в Карии и Ликии; только после этого родосцы получили расположение римлян. Их пример прекрасно продемонстрировал, что это расположение было для греческих полисов формой зависимости.

* * *

За тридцать лет 2-я и 3-я Македонские войны полностью изменили ситуацию в Восточном Средиземноморье. Негреческое государство, с которым эллинистические монархи и полисы до сих пор имели лишь случайные отношения и которое находилось в совсем другом географическом секторе, вмешалось в их политику и, благодаря своей военной мощи и внутренней раздробленности греческого мира, стало отныне в нем хозяйничать, и делало это так активно, что уничтожило древнейшее из трех великих царств и династию, которая больше других могла гордиться верностью традициям Филиппа и Александра. Полвека, прошедшие после сражения при Пидне, полностью раскрыли последствия этого нового фактора: в то время как в других крупных монархиях — селевкидской и лагидской — начался стремительный процесс упадка, во многом спровоцированный раздорами между ними, превосходство Рима над остальным эллинистическим миром все более усиливалось и завершилось прямым управлением и превращением Македонии, Греции и Пергамского царства в римские провинции. Определить дату завершения этого периода очень легко — 116 год до н. э.: это год смерти последнего в двух великих династиях государя, имевшего качества государственного деятеля — Птолемея VIII Эвергета II, прозванного Фисконом («толстобрюхий»). После него развитие событий уже было предрешено, и оставалось только наблюдать за агонией умирающих государств и последними этапами завоевания.

Во время 3-й Македонской войны селевкидский царь держался в стороне, несмотря на родственные отношения, которые связывали его с Персеем, чья жена Лаодика была сирийской царевной. Селевк IV в 175 году до н. э. был убит своим министром Гелиодором, которого царь послал в Иерусалим за храмовыми сокровищами, а тот был изгнан из святилища и, как говорили иудеи, выпорот ангелами божьими. Новый царь Антиох IV, брат Селевка, был заложником в Египте, затем обосновался в Афинах. Он достиг Антиохии, пройдя через Малую Азию, где ему оказал помощь Эвмен Пергамский. Он находился в хороших отношениях с Римом, где тем не менее на всякий случай оставался в заложниках его племянник Деметрий, сын Селевка IV. Понимая необходимость сохранить целостность империи, которая хотя и уменьшилась после Апамейского договора, была довольно обширной и разнородной, и желая укрепить уважение к себе как к символу селевкидского единства, Антиох взял себе титул бога Эпифана, то есть «явленного», представшего перед глазами верующих. Он столкнулся с тремя неравнозначными проблемами: 6-я Сирийская война против Египта, восстания в Иудее и беспокойства, доставляемые ему верхними сатрапиями и Ираном.

Шестая Сирийская война была вызвана сложным положением лагидской монархии. Птолемей V Эпифан умер в 180 году до н. э., как говорили, был отравлен, — так завершилось его не особо выдающееся правление, которое, однако, позволило в 186 году до н. э. избежать отпадения Верхнего Египта. Но внутренние трудности продолжали ослаблять авторитет монарха. Его старший сын Птолемей VI Филометор был еще слишком молод, чтобы царствовать, и регентство было передано его матери Клеопатре I, дочери Антиоха III, которая поддерживала дружеские отношения с Сирией, где царствовал ее брат. Но когда в 176 году до н. э. она умерла, Птолемей VI подпал под влияние своих министров, которые явно собирались отвоевать Келесирию. Прекрасно знавший об этих планах Антиох IV был готов дать отпор. В 170 году до н. э. разразилась война, бурно одобренная народом Александрии. Чтобы укрепить царский авторитет, во главе лагидского государства было учерждено троевластие Птолемея VI Филометора, его сестры Клеопатры II, на которой он был женат в соответствии с лагидской традицией кровосмесительных браков, и его младшего брата Птолемея, который позже будет царствовать под именем Птолемея VIII Эвергета II. Но в военных действиях, продолжавшихся до 168 года до н. э., очень быстро обозначилось преимущество Антиоха, который взял Пелузий, открыв тем самым вход в Дельту, и после нелегкой борьбы осадил Александрию. Лагиды призвали на помощь Рим, который отправил посольство во главе с бывшим консулом Гаем Попилием Ленатом, пока селевкидские войска занимали Кипр. Попилий встретился с Антиохом во время осады Александрии в ее пригороде, называвшемся Элевсин. Там он передал царю текст сенатского постановления с требованием покинуть Египет. Когда Антиох выразил желание обсудить это со своим советом, Попилий своим жезлом очертил на земле вокруг царя линию, объявив, что не позволит ему выйти за черту, не получив ответа. Антиох уступил и вывел свои войска из Египта и с Кипра. «Круг Попилия», потрясший современников, остался символом страха, который внушал Рим восточным правителям после победы при Пидне и падения Македонии. Самый сильный из остававшихся монархов, будучи так близок к решающей победе, склонился перед надменным ультиматумом простого посла сената.

Отказавшись от завоевания Египта, Антиох по возвращении в Сирию должен был подавить еврейское восстание. Евреи Иерусалима уже много лет делились на две основные фракции. Одни перенимали греческие обычаи, не отказываясь тем не менее от веры своих предков; они, например, часто посещали гимнасии, которые символизировали эллинскую культуру. Другие, бескомпромиссно верные своим традициям, считали эти новшества кощунством и назывались хасидеями, то есть «благочестивыми». Эта оппозиция обострилась, когда в результате завоевания Келесирии Антиохом III Палестина перешла во владение Селевкидов. В 169 году до н. э. Антиох IV, проходя через Иерусалим, захватил сокровища Храма — без какого-либо вмешательства ангелов на сей раз. В следующем году, возвращаясь из Александрии униженный Попилием, он столкнулся с восстанием народа против первосвященника, обвиненного в филэллинизме: Антиох жестоко подавил возмущение, устроив в крепости военное поселение, и перестроил Храм, чтобы отправлять там наряду с культом Яхве другие культы, которые имели своих приверженцев среди смешанного населения нового сообщества: культ Зевса Олимпийца для греков, культ Ваала для неиудейских восточных народов. Установление жертвенника Ваала в храме Яхве, в самом священном месте, было для хасидеев непереносимым позором, или, как сказано в Книге Даниила, «мерзостью запустения». Волнения, охватившие уже деревни, переросли в открытое восстание. Царь в ответ издал эдикт, который предписывал иудеям отказаться от своей религии и своих обрядов, принять греческий культ Зевса Олимпийца и воздавать царствующему повелителю, чья статуя была помещена в Храм рядом со статуей Зевса, установленные почести. Им двигало, по мнению современников, стремление добиться единства империи, чтобы разные народы его царства «сделались единым народом, и каждый бы отказался от своего закона» (1-я Мак. 1: 41). Но реализация царского замысла шла насильственным путем, и ортодоксальные иудеи подвергались жестоким гонениям. Сопротивление, возглавленное родом Маккавеев, принесло победу. Антиох Эпифан незадолго до смерти в 164 году до н. э. объявил амнистию и прекратил преследования. Глава восставших, Иуда Маккавей, тем не менее взял Иерусалим, за исключением крепости, очистил Храм и отстроил заново жертвенный алтарь (164). Через год новый эдикт царя Антиоха V вернул евреям право отправлять свой культ в соответствии с традицией. Конфликт угас, чтобы снова вспыхнуть два года спустя с приходом к власти Деметрия I.

Тем временем Эпифан по примеру своего отца Антиоха задумал посетить восточные регионы империи, положение в которых за двадцать лет ощутимо ухудшилось для селевкидской власти. Царь Бактрии Эвтидем умер в начале века, а его сын Деметрий существенно расширил свои владения, продвинувшись на юг за Гиндукуш — в Паропамисады [25] и Арахосию и, возможно, до самого Инда и даже Ганга. Действительно, тексты не уточняют масштабов и дат этих завоеваний, однако нумизматические свидетельства, хотя и не дающие представления о деталях, подтверждают факт могущества Бактрийского государства в эту эпоху. Это могущество не поколебало вмешательство узурпатора Эвкратида, который в 170–160 годах до н. э. сместил правящую династию в Бактрии. В это же время в Парфии у власти находился энергичный и предприимчивый царь Митридат I, который начал угрожать северным регионам Ирана, тогда как на юго-востоке Персида вернула себе независимость под властью местных правителей. Такое ухудшение ситуации, когда-то налаженной Антиохом III, призывало Эпифана в свою очередь отправиться в восточные провинции. В 166 году до н. э. он собрал большое войско и, прежде чем выйти из Антиохи, устроил большое празднество в храме Аполлона в Дафне, предместье столицы. Эти торжества невиданной пышности так поразили современников, что они усомнились в психическом здоровье их государя, явно страдающего манией величия. В том же году другие торжества, названные в надписях праздниками благодарения, прошли в Вавилоне; Антиоха IV приветствовали на них как «спасителя Азии и основателя города»: он повелел отстроить здесь на греческий манер театр и гимнасий. В 165 году до н. э. царь со своими войсками двинулся в Армению, прошел Месопотамию, затем Элимаиду [26] , где безуспешно пытался захватить сокровища местного храма. Тогда же (164–163) его поразила страшная болезнь, подробное описание которой не без удовольствия дает 2-я книга Маккавеев (9: 9; и след.), представляющая ее как кару небесную.

25

Паропамисады — греческое название области к югу от Гиндукуша на юго-востоке современного Афганистана.

26

Элимаида — область в Сузиане.

Его сын Антиох V был несовершеннолетним. Министр, правивший его именем, некий Лисий, как мы видели, либеральным указом на время остановил еврейское восстание. Но сын Селевка IV Деметрий, удерживаемый Римом в заложниках, заявил о своих правах на отцовское наследие, поскольку его дядя Антиох IV им уже не владел. Он без особого труда бежал из Рима и прибыл в Антиохию, где был встречен как государь. Маленький Антиох V и министр Лисий немедленно были казнены, а новый царь Деметрий I был признан Римом, после того как подавил восстание милетского грека Тимарха, который был сатрапом при прежнем правителе, а теперь взял себе титул царя и печатал монеты в Вавилонии. Едва Деметрий избавился от этого неожиданного соперника, как появилась новая проблема — возобновление еврейских волнений. После жестоких столкновений, в которых в 160 году до н. э. погиб Иуда Маккавей, Иудея была усмирена селевкидскими войсками, а брат Иуды, Ионафан, в 152 году до н. э. был признан духовным вождем еврейской общины.