Цивилизация Древней Греции

Военные действия шли с переменным успехом. На Халкидике афиняне взяли Потидею (429) после двух лет дорого обошедшихся попыток. В прибрежных водах Навпакта стратег Формион в том же году одержал крупную победу над пелопоннесской эскадрой, во много раз более многочисленной: чтобы отпраздновать свою победу, афиняне построили портик в Дельфийском храме. Но они столкнулись с предательством Митилены — самого значительного полиса на Лесбосе, за что он поплатился разрушением. По предложению вождя демократов, Клеона, подстрекатели восстания подверглись массовой казни. В том же 427 году Платеи, осаждавшиеся в течение двух лет, сдались, а небольшой гарнизон платейцев и афинян был расстрелян. Война приняла жестокий и непримиримый характер.

В 425 году Афины, по счастливому стечению обстоятельств, оказались очень близки к победе. Они ввели несколько отрядов в Сицилию против Сиракуз и городов-союзников Спарты. Эскадра с подкреплением, направленная на запад, из-за плохой погоды была вынуждена стоять на рейде у Пилоса, на западном берегу Мессении. Афинский полководец Демосфен, отличившийся еще в Акарнании, принял решение остаться в Пилосе и укрепиться там с несколькими солдатами, чтобы оттуда контролировать всю Мессению, бывшую уязвимой частью территории спартанцев. Чтобы устранить эту угрозу, лакедемонянам необходимо было взять позиции афинян, сопротивлявшиеся их атакам: они занимают прибрежный остров Сфактерию, закрывающий рейд в Пилосе. В этот промежуток времени внезапно появляется афинская эскадра и блокирует на острове 400 занявших его спартанцев. Число собственно спартанцев в Лакедемонском полисе было таким ограниченным, что блокада 400 из них побудила Спарту просить мира на очень выгодных для Афин условиях. Но народное собрание в Афинах по наущению афинского демагога Клеона, склонного к крайним мерам, повело себя непримиримо и после оживленных дебатов приняло решение уничтожить осажденный на Сфактерии корпус. Под искусным руководством Демосфена афинские войска, во много раз численно превосходящие, разбили лакедемонских гоплитов: спустя двадцать дней Клеон привел в Афины 300 заключенных, среди которых 120 были спартанцами (425). Эта блестящая операция укрепила большинство населения в намерении бороться до победного конца, несмотря на горячие речи Аристофана в пользу мира.

Однако удача отвернулась от Афин. В 424 году афинская армия совершила вторжение в Беотию. В Делионе, недалеко от Танагры, они столкнулись с беотийцами и потерпели поражение в открытом поле: Афины совершили ошибку, не прислушавшись к советам, которые когда-то дал Перикл. С другой стороны, спартанский полководец Брасид отправился в северную Грецию и захватил Амфиполь, несмотря на усилия афинянина Фукидида, который руководил отрядом, размещенным на Фасосе; обвиненный в потере Амфиполя Фукидид был отправлен в ссылку, где посвятил свое свободное время написанию истории этой войны. Между тем Брасид одержал победу на Халкидике, лишив Афины нескольких союзников. Клеон взял на себя командование экспедицией по возвращению Амфиполя: летом 422 года он столкнулся с Брасидом у стен города. И сам он, и Брасид погибли в ходе операции. Одновременное исчезновение лучшего спартанского полководца и афинского военачальника, сторонника беспощадной войны, позволило двум государствам начать переговоры, которые в 421 году завершились так называемым Никиевым миром — по имени афинского политического деятеля, который в них участвовал. Этот мир, заключенный в результате истощения обеих сторон и основанный на взаимных уступках, не разрешал споров о превосходстве между Афинами и Спартой. Он не мог длиться долго.

С самого начала было понятно, что условия договора останутся прописанными лишь на бумаге: Афины, не вернув контроль над Амфиполем и Халкидикой, сохраняли позиции в Пилосе и на Кифере, откуда они могли угрожать Спарте. Сложная дипломатическая игра разворачивается между Спартой и Фивами, Афинами и Аргосом, игра, к которой присоединяется Элида и города Аркадии. Афинскую политику тянули в разные направления Никий, сторонник мира и согласия с Лакедемоном, Гипербол, последователь Клеона во главе демократической партии, и юный Алкивиад, обаятельный и бессовестный интриган, демократ по расчету, стремящийся к власти, ученик Сократа и племянник Перикла. Процедура остракизма, которая была применена в 417 году в последний раз против Гипербола, столкнула друг с другом Алкивиада и Никия, компаньонов и соперников одновременно. Годом раньше Спарта восстановила свой военный авторитет, разгромив в открытом поле близ Мантинеи аргосскую армию, укрепленную отрядами аркадийцев и небольшим афинским контингентом. Со своей стороны, Афины стремились усилить свой контроль над Эгейским морем. Остров Мелос, отказавшийся присоединиться к союзу, был взят силой, все взрослое мужское население было истреблено (416–415). Эта расправа вызвала всеобщее возмущение, но афинский народ, проигнорировав это, отправил экспедицию на Сицилию.

Уже долгое время на Сицилии Сиракузы были на первых ролях. В начале века смелая политика наследственных тиранов — Гелона, а затем его брата Гиерона — способствовала росту могущества и территориальных владений города. Их слава затмила славу других западных тиранов, таких как Ферон в Агригенте и Анаксилай в Регии. Они блестяще отстояли греческую культуру перед пуниками в одержанной Гелоном победе в Гимере (480) и перед этрусками — в выигранной Гиероном в 474 году морской битве при Кумах. В Олимпии были найдены многочисленные этрусские шлемы, переданные Гиероном в дар в честь победы. Даже после падения тирании, в 466 году, через год после смерти Гиерона, Сиракузы оставались самым могущественным полисом Сицилии. Верные своим истокам, они сохраняли хорошие отношения со своей метрополией, Коринфом, и с самого начала Пелопоннесской войны объединили для Коринфа и Спарты большинство греческих городов острова. Афины в 427–424 годах стремились поддержать Леонтини и Камарину, боровшихся против Сиракуз и их союзников с помощью Регия, однако это вмешательство не дало результатов. Теперь необходимо было воспользоваться передышкой на континенте, чтобы возобновить политику на западе. Поводом для этого стала просьба о помощи города Сегесты, союзника Афин, который находился в состоянии войны с Селинунтом, союзником Сиракуз. Всегда осторожный Никий отговаривал афинян от этого мероприятия. Алкивиад же был самым горячим его сторонником. Для народа, надеявшегося на материальные выгоды, этот поход обещал жалованье и трофеи. Совместное командование экспедицией, на которую были выделены значительные средства, было поручено Алкивиаду и Никию. На исходе весны 415 года начался поход.

Несколькими днями раньше осквернение святыни вызвало негодование афинян: колонны с головой Гермеса, установленные в знак народного почитания божества на улицах и на агоре при Писистратидах, были осквернены ночью неизвестными лицами. Поднялось всеобщее негодование, и под подозрение попал Алкивиад, поскольку его уже подозревали в осмеянии Элевсинских мистерий. Чтобы найти его, на Сицилию был отправлен корабль, однако он скрылся в Спарте. Там он в ярких красках описал намерения своей родины в отношении запада. Лакедемоняне, последовав его советам, отправили в Сиракузы спартанца Гилиппа, чтобы тот возглавил сопротивление вторжению, и решили возобновить военные действия в материковой Греции. Эти мероприятия увенчались успехом: после двух лет безрезультатных действий, несмотря на усилия лучшего афинского полководца Демосфена, экспедиционный корпус не смог захватить Сиракузы, но позже нападение на Сиракузы было отдано под искусное руководство Гилиппа, от которого они и пали летом 413 года. Никий и Демосфен были казнены победителями. Выжившие попали в плен и проданы в рабство, после чего они были отправлены на сиракузские каменоломни, или латомии.

Тем временем возобновилась война в материковой Греции. В том же 413 году лакедемоняне по совету Алкивиада вторгаются в Аттику и укрепляют крепость Декелию у подножия Парнаса, откуда они контролируют район Афин. Этот пункт, удерживаемый в течение всего года, позволил им отныне постоянно блокировать город с суши, не давая использовать земельные ресурсы деревни и, в особенности, закрывая доступ к лаврийским серебряным рудникам, откуда бежали работавшие там рабы. Сложный период 412–404 годов отмечен, с одной стороны, безнадежными попытками Афин избавиться от давления со стороны своих внешних врагов, а с другой стороны — многократными попытками реформировать политический режим, который считался причиной краха на Сицилии. Амбиции отдельных лиц играли немалую роль в военных действиях, зачастую решая их исход. Это была трагическая и беспощадная борьба, в которой каждый рисковал не просто своей головой, но и судьбой всей республики. Военные подвиги, дипломатические переговоры, подозрительные махинации авантюристов, народные движения, вызванные к жизни демагогами, интриги в тайных обществах, или гетериях, политические убийства, смертные приговоры, избиение пленников — вот что повсеместно видит историк в этот беспокойный период истории. Уникальные фигуры политических деятелей, бывших при этом и полководцами, знаменуют собой неожиданные повороты событий: сначала Алкивиад, затем афиняне Ферамен, представитель умеренного крыла, демократ Фрасибул и стратег Конон, спартанцы Лисандр, энергичный и талантливый полководец, хитрый и беспринципный переговорщик; персидские сатрапы Фарнабаз и Тиссаферн, младший сын Великого Царя Кир младший, организовавший поход десятитысячного войска. Отныне роль персов в развитии конфликта становится определяющей. Прошли те времена, когда греки объединялись против азиатской угрозы. Теперь они, напротив, начинают бороться за союз с Ахеменидами и их представителями в Анатолии: помимо военной помощи, им необходимо было золото царя, чтобы покрыть военные расходы и переманить наемных солдат из другого лагеря более высоким жалованьем. Этот фактор стал решающим для окончательной победы Спарты.

Война ведется, главным образом, на море, становясь более дорогостоящей и более опасной одновременно. Афины безнадежно пытаются сохранить свою империю, в которой повсеместно вспыхивают восстания, а также линии коммуникации, по которым они получают продовольствие. Отрезанные вследствие измены Родоса от Египта, одного из двух главных поставщиков злаковых культур, они борются не на жизнь, а на смерть, чтобы сохранить открытыми Проливы, по которым они получали зерно из регионов южной России. В Ионии учащаются случаи восстаний: один лишь остров Самос, где афиняне установили демократический режим, предлагает их флоту надежный опорный пункт. Однако моряки и солдаты, остановившиеся на Самосе, не приняли олигархическую революцию, которая разразилась в их отсутствие под совместным влиянием аристократических гетерий, вдохновленных оратором Антифоном, и умеренного крыла под руководством Ферамена. В 411 году в течение нескольких месяцев демократия была ликвидирована и заменена олигархическим режимом так называемых Четырехсот. Однако эти последние не сумели сохранить поддержку Ферамена, временно восстановившего предыдущий режим по договоренности с самосским флотом, которым руководил Фрасибул. Алкивиад, связанный со Спартой, вернулся к своим соотечественникам. Под его командованием объединенные силы Фрасибула и Ферамена одержали крупную морскую победу при Кизике в 410 году. Спарта сделала предложение заключить мир, которое народное собрание Афин имело неосторожность отвергнуть. Вплоть до 408 года афинский флот одерживал победы во Фракии и в Проливах, однако после того, как Лисандр, получавший финансовую помощь от Кира Младшего, стал адмиралом пелопоннесского флота, ситуация изменилась. Лисандр предложил афинским гребцам более высокое жалованье и обеспечил себе преимущество в первой битве. Алкивиад, считавшийся ответственным за это, передал свое командование Конону и скрылся в Херсонесе. В 406 году Афины предприняли еще одну попытку: их флот, существенно усиленный, одержал победу над пелопоннесской эскадрой на Аргинусских островах, на азиатском побережье ввиду Лесбоса. Это был последний подарок судьбы. Афинский народ не сумел им воспользоваться: более того, в пылу беспричинного гнева он приговорил к смерти стратегов-победителей, которые были обвинены в том, что не спасли экипажи кораблей, разбитых в бою. Среди полководцев, ставших жертвой этого противозаконного процесса был сын Перикла. В следующем году Лисандр с помощью хитрой военной тактики застал врасплох афинский флот, стоявший на якоре у Херсонеса, недалеко от устья Эгоспотам, и полностью его разрушил, захватив корабли и взяв в плен экипажи. Одному только отряду под руководством Конона удалось скрыться. Это было окончательное поражение. В ноябре 405 года Пирей был блокирован, и осажденное городское население начало страдать от голода. Сопротивление длилось четыре месяца, и город сдался в апреле 404 года, приняв условия победителя: разрушение Длинных Стен, сдача последних военных кораблей, подчинение распоряжениям Спарты во внешней политике. Лакедемоняне показали свое благородство, не согласившись с требованиями своих союзников, Фив и Коринфа, установить в Афинах жестокий режим, подобный тому, который сами Афины устанавливали на Мелосе, в Митилене и других городах. Под звуки флейт были разрушены Длинные Стены: казалось, что Греция вступает в эру независимости.

*

Хотя падение афинской империи и породило подобную надежду, она просуществовала не долго. Спарта, бесспорный лидер коалиции победителей, скоро обнаружила свою неспособность играть ведущую роль в преобразовании греческого мира: привязанная к своей традиционной политике гегемона на континенте, стесненная союзом с персами, денежная помощь которых была необходима для поддержания флота, ослабленная последствиями развития своей общественно политической системы, в ходе которого число собственно спартанцев постоянно уменьшалось по отношению к низшим классам и илотам, она не имела ни достаточного количества людей, ни широких политических взглядов, чтобы навязать греческим полисам, дорожащим своей автономией, власть, способную объединить их усилия и разрешить их споры. Личный авторитет Лисандра, которому греки после его победы отдавали особые почести, позволил ему управлять бывшими союзниками Афин, повсюду отдавая власть олигархическим партиям, которых поддерживали спартанские гарнизоны во главе со спартанскими командирами, или гармостами. Но с конца 403 года Спарта, всегда недоверчивая к исключительным личностям, отобрала всю власть у этого «царя без короны» и вернулась к своим старым интересам гегемонии на Пелопоннесе, подавляя стремление к независимости, проявляемое элейцами.

Афины после своего поражения в течение нескольких месяцев переживали тяжелую антидемократическую реакцию. Руководство полисом было поручено комиссии из тридцати граждан, среди которых фигурировал Ферамен и Критий, образованный и цинично амбициозный аристократ, ученик Сократа и дядя Платона. Ободренные присутствием спартанского гарнизона, введенного Лисандром, Тридцать начали нагонять ужас на город, казнив более 1500 жителей и множество метеков и изъяв в свою пользу имущество осужденных и тех, кому удалось уцелеть и отправиться в ссылку. Всегда умеренный Ферамен безрезультатно пытался противостоять этому насилию: Критий убил его с помощью своих помощников; при этом совет Пятисот, приведенный в ужас, не осмелился ему помешать. Однако эмигранты, объединенные Фрасибулом, который нашел убежище в Беотии, возвращаются в Аттику, занимают крепость Филею, а затем овладевают Пиреем. После братоубийственной войны между жителями города и населением Пирея, в которой погиб Критий, Тридцать были изгнаны, после чего перед угрозой вторжения спартанской армии в Афины стороны примирились. В 402–403 годах при архонте Эвклиде была объявлена амнистия, которая не затронула лишь совет Тридцати и нескольких магистратов; и традиционная демократия была восстановлена.

Народ неукоснительно соблюдал обязательство об амнистии и взял на себя погашение долгов, которые были взяты у спартанцев для борьбы с жителями Пирея. Однако воспоминания о бесчинствах олигархов изгладились очень медленно, и ненависть народа к ним сыграла свою роль в процессе Сократа: обвиняя его в святотатстве и развращении малолетних, Мелет при поддержке демократа Анита пробудил в судьях подозрение, что философ несет ответственность не только за свои смелые мысли и критические статьи, подрывавшие моральные устои полиса, но также и за скандальное поведение своих учеников, заносчивых и скептических аристократов Алкивиада, Кармида и особенно Крития. Неудивительно, что Сократа признали виновным: таковым он казался слабому большинству. Его героическая безропотность перед лицом смерти, уважение законов полиса, проявившееся в его нежелании избежать приговора, оказали на его друзей неизгладимое впечатление, которое Платон и Ксенофонт передали своим современникам. Его драматическая смерть в определенном смысле содействовала распространению его учения.