Cлово президента

– Думаю, теперь все в порядке, – сказала миссис Эббот.

– Спасибо. Вам нравится работать с Джеком?

– Он ненавидит макияж, как, впрочем, почти все мужчины, – улыбнулась она.

– Тогда позвольте поделиться с вами секретом – я тоже.

– Я практически не наносила вам макияжа, – тут же отозвалась Мэри. – Для вашей кожи этого не требуется.

Это наблюдение, сделанное одной женщиной и переданное ею другой, заставило доктора Райан улыбнуться.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Вы позволите мне высказать рекомендацию?

– Конечно.

– Дайте своим волосам отрасти на дюйм, может быть, на два. Это придаст вашему лицу большую выразительность.

– Того же мнения и Элейн – это моя парикмахер в Балтиморе. Я уже попыталась однажды. От хирургических шапочек мои волосы становятся хрупкими.

– Мы можем заказать для вас шапочки большего размера. Мы должны проявлять заботу о наших первых леди.

– А-а! – воскликнула она. И почему я не подумала об этом? – задала себе вопрос Кэти. Это наверняка дешевле, чем летать на работу на вертолете… – Спасибо!

– Позвольте мне проводить вас. – Миссис Эббот провела первую леди в Овальный кабинет.

Как ни удивительно, Кэти бывала здесь всего лишь дважды и только один раз заходила, чтобы поговорить с Джеком. Внезапно это показалось ей странным. В конце концов, место работы мужа находилось меньше чем в пятидесяти ярдах от ее спальни. Письменный стол произвел на нее впечатление, как поразительно старомодный, но сам кабинет был полон воздуха и очень просторен по сравнению с ее крошечным кабинетом в клинике Хопкинса, и это даже сейчас, когда повсюду стояли телевизионные камеры и софиты. На каминной доске напротив стола стоял горшок с тем, что Секретная служба называла самым часто фотографируемым цветком в мире. Мебель была слишком официальной и потому неудобной, а ковер на полу с вытканной на нем президентской эмблемой показался Кэти явно изношенным. Но ведь это не был нормальный кабинет, предназначенный для нормального человека.

– Привет, милая. – Джек поцеловал ее и представил журналистам. – Познакомься, это Том Доннер, а это – Джон Пламер.

– Здравствуйте, – улыбнулась Кэти и посмотрела на Пламера. – Я любила слушать ваши репортажи, когда готовила ужин.

– А сейчас не слушаете? – с улыбкой спросил Пламер.

– В столовой на втором этаже нет телевизора, и мне не позволяют готовить ужин.

– А муж вам не помогает? – спросил Доннер.

– Представляю себе Джека в кухне. Вот с грилем он справляется неплохо, но кухня – это моя территория. – Она села, глядя им в глаза. Это было непросто. Включенные телевизионные софиты светили прямо в лицо. Она заставила себя напрячься. Пламер ей понравился, а вот Доннер что-то скрывал. Она мигнула, поняв это, и на ее лице появилось выражение, свойственное врачу. Внезапно ей захотелось сказать что-нибудь Джеку, но времени уже не было…

– Одна минута, – послышался голос продюсера. Как всегда, в кабинете находилась Андреа Прайс, она стояла у двери, ведущей в комнату секретарей, а дверь в коридор позади Кэти была открыта. Там стоял Джеф Раман. Еще один странный человек, подумала она, но в Белом доме проблема заключалась в том, что здесь все обращались с тобой, словно ты Юлий Цезарь или кто-то вроде. Здесь так трудно по-дружески общаться с людьми. Казалось, этому все время что-то мешает. Вообще-то ни Джек, ни Кэти не привыкли к прислуге. Служащие – это другое дело, но не прислуга. Кэти нравилась медицинским сестрам и лаборантам в больнице, потому что общалась с ними, как один представитель медицинской профессии с другим, и она пыталась поступать так же и тут, но по какой-то причине это не получилось. И доставляло беспокойство.

– Пятнадцать секунд.

– Ты нервничаешь? – шепнул Джек.

И почему ты не остался работать в «Меррилл Линч»? – едва не спросила вслух Кэти. Сейчас он занимал бы там пост старшего вице-президента. Впрочем, нет. Он не был бы там счастлив. Джека так же привлекала его работа, как ее медицина, где она исправляла зрение людям. В этом они не отличались друг от друга.

– Добрый вечер, – произнес Доннер, глядя в камеру позади Райанов. – Мы находимся в Овальном кабинете и беседуем с президентом Райаном и первой леди. Как я уже сказал в передаче вечерних новостей на канале Эн-би-си, техническая неисправность испортила запись интервью с президентом, которую мы сделали сегодня утром. Президент любезно пошел нам навстречу и пригласил нас сюда, чтобы побеседовать с нами в прямом эфире. – Он повернул голову. – Мы очень благодарны вам за это, сэр.

– Я рад, что вы снова пришли к нам, Том, – произнес президент. С каждым разом он скрывал свои мысли все более умело.

– Кроме того, с нами находится миссис Райан…

– Прошу вас, – с улыбкой прервала его Кэти, – я – доктор Райан. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы получить эту ученую степень.

– Совершенно верно, мэм, – согласился Доннер с радостной улыбкой, напомнившей Кэти о восторге, который охватывает сотрудников отделения травматологии при виде пострадавшего, поступающего с Моньюмент-стрит в момент начала обеденного перерыва. – У вас обоих ученая степень доктора, не правда ли?

– Да, мистер Доннер. Джек – историк, а я – офтальмолог.

– И вы выдающийся глазной хирург, получили премию Ласкера за вклад в медицину, – заметил он, пуская в ход все свое очарование ведущего.

– Видите ли, я занималась исследованиями в области медицины на протяжении пятнадцати лет. В университете Джонса Хопкинса все мы одновременно клиницисты и исследователи. Я работаю вместе с превосходным персоналом и по сути дела премия Ласкера в большей степени их заслуга, чем моя. Пятнадцать лет назад профессор Бернард Катц посоветовал мне заняться исследованием проблемы, как использовать лазер для исправления человеческого зрения. Мне это показалось интересным, и с тех пор я занимаюсь этой проблемой в дополнение к моей практике хирурга.

– Вы действительно получаете больше денег, чем ваш муж? – спросил Доннер с улыбкой, предназначенной для телевизионных камер.

– Намного больше, – усмехнулась она.

– Я всегда утверждал, что из нас двоих Кэти – самая умная, – произнес Джек, похлопывая жену по руке. – Она излишне скромничает и не говорит, что является одним из лучших офтальмологов в мире.

– А как вам нравится быть первой леди?

– Мне нужно отвечать на этот вопрос? – На лице Кэти появилась очаровательная улыбка и тут же исчезла. Ее голос стал серьезным. – То, как мы оказались здесь, я не каждому бы порекомендовала. Такое случается и в больнице – поступает пациент с глазной травмой, к которой он вовсе не стремился, и мы стараемся вылечить его. Джек никогда в жизни не пытался уйти от важной проблемы, встающей на его пути.

Настало время браться за дело.

– Господин президент, а как вам нравится ваша работа?

– Видите ли, приходится работать с утра до вечера. Я провел много лет на государственной службе и никогда не задумывался над тем, насколько трудна работа президента. Мне повезло с персоналом – это весьма квалифицированные и опытные люди, и в нашем правительственном аппарате тысячи таких же, не жалеющих сил на службе обществу. Это делает мою работу легче.

– А в чем, по вашему мнению, она заключается? – спросил Пламер.

– В принесенной мной присяге говорится, что я должен соблюдать, ограждать и защищать Конституцию Соединенных Штатов, – ответил Райан. – Мы стараемся восстановить правительство. Теперь у нас полный состав Сената, и, после того как несколько штатов проведут у себя выборы, скоро появится и полная палата представителей. Почти все должности в кабинете министров заполнены – обязанности министров здравоохранения и образования исполняют действующие заместители министров, и они хорошо справляются с работой.