Cor ardens
Шрифт:
И пусть твой белый лик в годину распри бурной,
Взнесясь из орифламм алеющей зари
В глубины тихие соборности лазурной,—
Восставит в торжестве родных знамен цвета,
Что скоп убийц украл и топчет слепота.
18 октября 1905
ТИХАЯ ВОЛЯ
О, как тебе к лицу, земля моя, убранства
Свободы хоровой! —
И всенародный серп, и вольные пространства
Запашки трудовой!..
В живой соборности и Равенство
Звучат святей, свежей,—
Где золотой волной вселенское богатство
Сотрет рубцы межей…
О, как тебе к лицу, земля моя, величье
Смиренное жены,
Кормящей грудию,- и кроткое обличье
Христовой тишины,—
Чтоб у твоих колен семьей детей родимых
Теснились племена…
Баюкай тиxo, песнь,- лелей в браздах незримых
Святые семена!
1905
SACRA FАМЕS [3]
Мудрость нудит выбор: «Сытость — иль свобода».
Жизнь ей прекословит: «Сытость — иль неволя».
Упреждает Чудо пламенная Воля;
Но из темной жизни слабым нет исхода.
Мудрость возвещает, что Любовь — Алканье.
Жизнь смеется: «Голод — ненависть и злоба»…
И маячит Слова нищее сверканье
Меж даяньем хлеба и зияньем гроба.
3
Священное алкание; проклятый голод (лат.).
ЛЮЦИНА
Fave, Lucinal
Так — в сраме крови, в смраде пепла,
Изъязвлена, истощена,—
Почти на Божий день ослепла
Многострадальная страна…
К тебе безжалостна Люцина
Была, о мать, в твой срок родов,
Когда последняя година
Сомкнула ветхий круг годов,
Когда старинные зачатья,
Что ты под сердцем понесла,
4
Будь благосклонна, Люцина! Вергилий (лат.).
В кровях и корчах ты в объятья
Зловещий Парке предала!
Кто душу юную взлелеет?
Какой блюститель возрастит?
Чей дух над ней незримо веет?
Что за созвездие блестит?
Свою ж грызущий, в буйстве яром,
От плоти плоть, от кости кость,
Народ постигнет ли, что с даром
К нему нисходит некий гость?
Где ангел, что из яслей вынет
Тебя, душа грядущих дней?—
И скопища убийц раздвинет,
И сонмы мстительных теней,
Что вихрем веют с океанов,
Встают с полей бесславных битв,
Где трупы тлеют без курганов,
Без примирительных молитв,—
Встают
с родных полей, волнуясь —Кровавых пойм людской покос,—
Сгубить, в толпах живых беснуясь,
Росток, зовущий благость рос…
Елей разлит, светильня сохнет,
Лампада праздная темна:
Так, в тленьи медленном заглохнет
Многострадальная страна…
Но да не будет!.. Скрой, Люцина,
Дитя надежд от хищных глаз!..
Всё перемнется в нас, что глина;
Но сердце, сердце — как алмаз.
На новый 1906
ЯЗВЫ ГВОЗДИНЫЕ
Сатана свои крылья раскрыл, Сатана
Над тобой, о родная страна!
И смеется, носясь над тобой, Сатана,
Что была ты Христовой звана:
«Сколько в лесе листов, столько в поле крестов:
Сосчитай прогвожденных христов!
И Христос твой — copом: вот идут на погром —
И несут Его стяг с топором»…
И ликует, лобзая тебя, Сатана, —
Вот, лежишь ты, красна и черна;
Что гвоздиные свежие раны — красна,
Что гвоздиные язвы — черна.
1906
СТЕНЫ КАИНОВЫ
И рече ему Господь Бог: не тако: всяк убивый Каина, седмижды отмстится. И положи Господь Бог знамение на Каине, еже не убити его всякому обретающему его.
Вас Каин основал, общественные стены,
Где «не убий» блюдет убийца-судия!
Кровь Авеля размоет ваши плены,
О братстве к небу вопия.
Со Смертию в союз вступила ваша Власть,
Чтоб стать бессмертною. Глядите ж, люди-братья!
Вот на ее челе печать ее проклятья:
«Кто встал на Каина — убийцу, должен пасть».
ПАЛАЧАМ
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни:
Истлеет древко топора;
Не будет палача для казни.
И просвещенные сердца
Извергнут черную отраву —
И вашу славу и державу
Возненавидят до конца.
Бичуйте, Ксерксы, понт ревучий!
И ты, номадов дикий клан,
Стрелами поражая тучи,
Бессильный истощи колчан!
Так! Подлые вершите казни,
Пока ваш скиптр и царство тьмы!
Вместите дух в затвор тюрьмы!—
Гляжу вперед я без боязни.
СИВИЛЛА
НА БАШНЕ
Л.Д. Зиновьевой-Аннибал
Пришелец, на башне притон я обрел
С моею царицей — Сивиллой,
Над городом-мороком — смурый орел
С орлицей ширококрылой.
Стучится, вскрутя золотой листопад,
К товарищам ветер в оконца:
«Зачем променяли свой дикий сад
Вы, дети-отступники Солнца,
Зачем променяли вы ребра скал,