Cosa Nostra история сицилийской мафии

Спустя тринадцать лет, после репрессий, которым подверглись Fasci, боевой дух крестьянского движения был высок как никогда. В Риме к власти пришло более либеральное правительство. За год до освобождения Верро был принят новый закон, благодаря которому кооперативы, представлявшие интересы крестьян, могли брать ссуды в Банке Сицилии. Эти деньги предназначались для того, чтобы арендовать участки непосредственно у землевладельцев. Вернувшись в Корлеоне, Верро сразу же возглавил один из таких кооперативов. Система прямой аренды обещала стать наиболее действенным оружием против мафии, поскольку она отстраняла посредников-gabellotiот сельской экономики. Верро понимал, что борьба, по всей вероятности, будет жестокой. Так, в Корлеоне убиты два человека, помогавших ему в кооперативе; убийц, разумеется, не нашли. Понимал он и то, что Fratuzziобязательно попытаются свести с ним личные счеты — ведь посвящения в члены мафии никто не отменял.

Сначала Fratuzziпроявляли осторожность. Они попытались подкупить Верро и тем самым заставить его прекратить практику аренды участков через кооперативы. Однако, хотя мафии удалось проникнуть во многие крестьянские ассоциации Западной Сицилии, Верро продолжал сопротивляться; к 1910 году его кооператив взял под свой контроль девять крупных земельных участков, а заодно освободил сотни крестьян, положение которых мало чем отличалось от положения крепостных.

Но кооператив Верро столкнулся с политическим противодействием католического фонда Касса Агрикола Сан-Лео-лука. Этот факт подтверждает фундаментальные перемены, происходившие по всей Италии. Когда в 1870 году процесс объединения Италии завершился занятием Рима, папа римский заявил, что Церковь «ограблена», заперся в Ватикане и велел пастве не принимать никакого участия в политической жизни «безбожной» страны. Лишь в конце девятнадцатого столетия католики, с одобрения духовенства, стали участвовать в политике. Необходимость защитить верующих от воздействия разрушительного материализма социалистических идей заставила духовенство вступить на территорию, до того принадлежавшую государству.

Мафиози всегда имели дело и с политиками, и со священнослужителями. Устанавливая личные контакты, они действовали по принципу «услуга за услугу». С распространением социализма у церкви и у мафии появилась общность интересов — те и другие ненавидели социализм. До сих пор не ясно, кто из священнослужителей и мирян управлял Касса Агрикола Сан-Леолука. Мало что известно и о церковной организации Корлеоне. Однако кое-какие представления об атмосфере, царившей среди провинциального духовенства, мы можем получить из письма одного каноника от 1902 года, адресованного архиепископу. В нем он просил запретить священникам Корлеоне носить оружие, жалуясь на то, что они «днем и ночью» носят пистолеты. Католический кооператив использовал Fratuzziдля охраны земли, которую арендовал. Иными словами, Верро вот-вот должен был вступить в самую опасную фазу борьбы с мафией.

В 1910 году Бернардино Верро организовал политическую стачку, направленную против продажного мэра-католика. Эта акция вызвала отставку городской администрации. Последовала выборная кампания, в ходе которой Верро выступил с речью, осуждавшей «объединение католиков с мафией». Ответная реакция не заставила себя ждать. Вечером 6 ноября Верро ожидал в аптеке окончания голосования; кто-то сквозь окно выстрелил в него из двуствольного дробовика. Пули сбили с Верро шляпу и оцарапали запястье, в остальном же он, как ни удивительно, не пострадал. Похоже, отражавшийся от аптечных шкафов яркий свет сорвал замысел убийцы. Когда Верро выбежал наружу, то лицом к лицу столкнулся с известным мафиози, который явно изумился, увидев Верро живым.

«Видите, на сей раз ваших ребят хватило только на то, чтобы напустить дыма», — сказал Верро.

Если на людях он держался храбрецом, то наедине с собой испытывал ужас. К этому времени Верро уже стал понимать, каковы масштабы проникновения мафии в «кровь и плоть» государства: мафиози имели связи с местными членами парламента, судьями и духовенством. Он говорил, что от выпущенных в него пуль «разило мафией и ладаном». Его снова заставили покинуть обожаемый Корлеоне. И хотя Верро назвал властям имена людей, которые, как он считал, пытались его убить, дело закончилось ничем, так как свидетели побоялись дать показания.

Прослышав о том, что его товарищ Лоренцо Панепито, лидер крестьянского движения в Санто-Стефано Квисквин-та, убит на пороге своего дома, Верро в отчаянии написал другу следующие строки:

«Ты видел, что они сделали с беднягой Панепито? Против кооперативов выступил союз клерикалов, мафии и gabelloti. Правда столь ужасна, что я почти лишился рассудка от отчаяния. Всякий раз, когда я смотрю на шрам на моем левом запястье, я вижу два трупа: свой собственный и труп моего доброго друга и товарища Панепито. Мне пришлось уехать из Корлеоне, где мафия объявила меня изменником. А что мне оставалось делать? Самому стать преступником и мстить свинцом и динамитом? Или, превратившись в потенциального покойника, дожидаться, пока меня убьют?»

Злоключения продолжали преследовать Верро. За мошенничество был арестован казначей крестьянского кооператива Корлеоне. Безосновательно утверждалось, что он действовал по указаниям Верро. (Сегодня мы располагаем убедительными доказательствами того, что этот казначей пользовался поддержкой Fratuzzi). Хотя ныне нет ни малейших оснований подозревать Верро в правонарушениях, нельзя не признать, что он чрезмерно доверял людям и весьма небрежно проверял бухгалтерские отчеты. Так или иначе, его снова арестовали, и он провел почти два года в тюрьме.

Когда в 1913 году Верро наконец вышел на свободу, на нем все еще висело обвинение в мошенничестве, поэтому враги считали его не представляющим более опасности. Чтобы сводить концы с концами, ему приходилось продавать вино и макароны. Но в его намерения входило добиться оправдания и уже тогда вернуться в политику. Что касается крестьян, их вера в него была непоколебима, они умоляли Верро возглавить список социалистов на предстоящих местных выборах. Теперь они наконец обладали правом голоса, благодаря принятому в 1912 году избирательному закону. Этот закон впервые предоставил всем мужчинам Италии, вне зависимости от их социального положения, бороться за справедливость и равенство. Верро понимал, с какими опасностями ему предстоит столкнуться. Он часто говорил своим друзьям, что в конце концов мафия его убьет, потому что она не может победить другим способом. Но он чувствовал, что обязан удовлетворить просьбу крестьян. В 1914 году подавляющим большинством голосов его избрали мэром Корлеоне.

В 1914 году и в начале 1915 года политическая деятельность Верро вызывала гораздо меньший интерес, поскольку началась Первая мировая война. Как и большинство социалистов и итальянцев в целом, Верро был против вступления страны в войну. Трижды за последние два десятилетия казалось, что жители Корлеоне вот-вот обеспечат себе более справедливое будущее. Но в 1894 году было введено военное положение, местное отделение Fasciподверглось репрессиям. В 1910 году кооператив Корлеоне стал объектом тайных интриг и явных угроз. А когда в стране только установился опиравшийся на поддержку широких слоев населения демократический порядок, призыв на воинскую службу снова опрокинул все надежды. В мае 1915 года Италия вступила в войну.

В эти же месяцы произошли события, сыгравшие важную роль в личной жизни Верро. В течение нескольких лет он был одинок, но все-таки остепенился, а подруга (эта пара по идеологическим соображениям отказалась вступать в брак) родила ему дочь, которую назвали Джузеппиной Пасе Умана («Жозефина Мир Людям»). Осенью 1915 года судебное разбирательство по делу о мошенничестве, ставшее причиной стольких невзгод для Верро, вступило в финальную стадию. Разговоры с принимавшими участие в разбирательстве юристами внушили ему надежду на оправдание.

Во второй половине дня 3 ноября 1915 года Верро вышел из здания ратуши Корлеоне. Быстро сгущались сумерки. Он свернул за угол, на улицу Трибуна, и в это мгновение хлынул ливень. Как только он подошел к лестнице из четырех ступеней, которой заканчивалась улица, со стороны конюшни раздался выстрел. Пуля попала ему ниже левой подмышки. Он покачнулся, затем повернулся в сторону выстрела и вытащил свой браунинг. Тот выстрелил всего единожды, прежде чем его заклинило. В Верро снова стали стрелять, теперь уже с двух направлений. На сей раз ему досталось пять пуль. Вероятно, он был уже мертв, когда упал лицом в грязь.