Critical Strike

Александр точно старше меня, но, возможно, младше Ящика. Александр – рижанин. Он учится в Латвийском университете на заочном, работает в частной компании, занимающейся аудитом предприятий. У Александра есть деньги и машина, за которую он выплачивает кредит. Лицо у Александра треугольное, стрижка площадкой и козлиная бородка. Выглядит он всегда убедительно, даже если стоит по уши в дерьме.

Все эти незначительные на первый взгляд факты становились очевидными, когда дело доходило до отношений с женщинами. У Ящика все было просто, у Ящика была Элли, всем же остальным периодически хотелось женского тепла, и нужно было его где-то искать. Мы искали в барах.

В Ильгюциемсе, где мы жили, раньше было довольно много хороших баров, но все они с приближением кризиса магическим образом трансформировались в залы игровых автоматов: и старый добрый ментовский бар, и бар возле Нельды, и даже из “Феникса” убрали столы, и заполнили образовавшееся пространство железно-неоновыми деньгоедками. Выжившие бары были нам не по карману или просто не нравились.

Поэтому мы ездили в центр.

Кризис принудил нас перебраться в бар “Готланд”, который ничем особым не отличался, разве что небольшой аквариум в одну из стенок был встроен. Пиво там было дешевое и достаточно дрянное, но люди собирались неплохие.

– Эх, девушку бы, – пробормотал пьяный Боря. Александр и Ящик ушли покурить и купить сухариков, а мне было лень забивать трубку, и я остался с некурящими – с Элли, Серафимом и Борей. – Стеееп, сделай мне амулет какой-нибудь…

Боря уже час глазел на милую девчушку в белой рубашке, сидевшую в одиночестве через два столика от нас. Все никак не решался подойти. Элли игриво подмигнула: мол, ну же, шаман, сделай уже что-нибудь. Я улыбнулся, нащупал в кармане любимый красный мячик Серафима и незаметно кинул его на пол в сторону девушки.

– Ой, ой! – вскрикнула она, заметив Серафима. Тот подобрал мячик и принялся с ним забавляться. – Ребята, это ваш?

– Наш! – согласился Боря и тут же оказался за ее столиком.

– Какой милый… А кто это, что за зверек? Фретка?

– Это хорек, домашний хорек. Они уже давно одомашнены, – пояснил Боря. – Вот на картине Леонардо да Винчи “Дама с горностаем” на самом деле домашний хорек, а не горностай. А если говорить о фретках, – это то же самое, что домашний хорек, но…

Элли состроила мне угрюмую рожицу, и мы с ней тихо посмеялись. Боря вернулся через три минуты; ему не помогло даже присутствие Серафима. Девушка ушла курить и больше не вернулась.

– Почему так? – отчаявшимся голосом спросил он, хлебая пиво.

– Потому что ты омега-самец. От этого не убежишь.

– Это еще что такое? – вяло поинтересовался Боря.

– А это основа человеческого общества: социальная иерархия. Социобиология. Так выработалось в процессе эволюции. Есть альфа-самцы, бета-самцы и омега-самцы. И далее все основные ресурсы делятся в соответствии с этим социальным рангом. Все не могут быть главными, верно?

– Какие еще ресурсы?.. – пробормотал куда-то в пиво Боря.

– Основные. Их всего три: еда, территория и самки.

– Самки, значит, – обиделась Элли.

– Ну хорошо: партнер для размножения. Так лучше?

– Так еще больше… еще животней как-то…

– А мы разве не животные? Организация племени мало отличается от организации стаи.

– Ну а я не могу каким-то другим самцом стать? – спросил Боря.

– Неа. По крайней мере у нас в племени все социальные ниши заняты. Смотри: вот Александр – вождь, альфа-самец. Он получает основную часть ресурсов, кушает нормальную еду, живет в большой комнате, имеет много денег и машину, регулярно меняет самок. Альфа-самцы полигамны, как правило. А Ящик иерархически ниже стоит, он – бета-самец, он может конкурировать с вождем, но не претендует на его место. Соответственно и ресурсов получает меньше.

– Как это меньше?! – возмутилась Элли. Глаза цвета морской зелени, изгиб груди, длинное черное платье с кружевными подолом и манжетами… Если подумать, Элли действительно была примечательным и ценным ресурсом. – Я что, уродина? Или дура?

– Среди самок есть аналогичная иерархия, только там все менее ярко выражено… – Я получил крепкий тычок в бок от Элли. – Ты милая и сообразительная, честное слово! К тому же сама подумай: бета-самцы зато более стабильны в отношениях с партнером и менее агрессивны.

– А сам-то ты кто получаешься?

– Я шаман.

– Это какого рода самец?

– Никакого, Борь. Я не принимаю участия в социальной жизни племени.

Элли засмеялась. Видимо, она все же принимала меня за какого-то самца.

– Ты только не запаривайся, Борис. – Я похлопал его по плечу. – Чтобы общество нормально существовало, нужны и омега-самцы. А то всем остальным будет не от чего отмерять и не над кем доминировать. Вот не было бы тебя в племени – мы бы регулярно ссорились.

На лице Бори появилась слабая улыбка. Я хлебнул еще пива и удалился в туалет.

На обратном пути я остановился у барной стойки. Трактирщица смотрела висевший под потолком тотем; показывали какую-то русскую юмористическую сатанинскую передачу со вставками хохота, – чтобы люди понимали, где смешно должно быть.

– А можно новости включить? И сто граммов водки налейте, пожалуйста, – попросил я.

Трактирщица нехотя переключила канал и налила мне водки. В сеансе вечерних новостей показывали Слактериса, магистра экономики, покровителя финансовых, банковых и торговых дел. Дух Слактерис на вопрос о том, что же, черт возьми, творится с экономикой Латвии, невозмутимо отвечал:

– Насинг спешал.

Ничего особенного, то есть.

– Хорошо бы после их фраз тоже смех вставлять, – заметила девица-трактирщица.

– Ничего хорошего, – ответил я и выпил водку.

Супер Гетто

Если и было на этом свете нечто полностью противоположное радужному далю, какой-то его злой двойник, его анти-версия, противовес на схеме инь-ян, то это, вне всякого сомнения, был Супер Гетто. Настолько же, насколько радужный даль был недосягаем, мистичен и великолепен, сеть супермаркетов “Супер Нетто” была штукой земной, утилитарной и простой. С наступлением кризиса мы вкусили все плюсы и минусы этих супермаркетов с лихвой.

К Ящику пришел очень серьезный клиент: заказал чрезвычайно грубое матерное слово на всю спину, оформленное в стиле граффити, и Ящик возился с ним уже третий час. Элли было скучно, и она вытащила меня за покупками. Мы поехали в Супер Гетто.

Своих супермаркетов в Латвии практически нет, а если и есть один или два, то никто их толком не видел. Большинство супермаркетов перекачивают финансовую энергию потребителей в Литву, Польшу и Скандинавию. Сеть “Супер Нетто” – не исключение.

Мы ехали в троллейбусе, Элли читала книжку, а я наблюдал за людьми. Почему-то в моду вошел особый способ ношения шарфа: его складывали вдвое и завязывали на шее хитрой петлей; шарф обязательно должен был быть полосатый. Я насчитал в троллейбусе как минимум трех человек в таких шарфах. Вид у них был угрожающий, нездоровый и серьезный. Метод завязывания шарфа заставил меня подумать о висельной петле, и я все ломал голову: в чем смысл этого ритуала?