Цугцванг

«НЕЖЕЛИ ПОЛУЧИЛОСЬ?!»

ХА! ХА-ХА-ХА! Получилось еще как! Сегодня реально сплошной день удовлетворений, и это просто прекрасно! Останавливаюсь, отгибаю голову назад и вдыхаю, выдыхаю, снова повторяю процедуру, и, казалось, можно было бы и уйти, но…мне мало. Я плавно поворачиваю голову на двух стоящих на ногах братьев, а потом слегка жму плечами.

— Что не так? В моем мире вопросы решаются просто: кровь за кровь. А теперь я готова поесть.

Обхожу стол с остальными присутствующими, которые вскочили — да, но подбежать так и не успели, плюхаюсь на свое место. Они за моей спиной, два урагана, чью сладкую сестричку только что жестко спустили на землю, но мне плевать. Я двигаю тарелку к себе, беру первую, попавшуюся ложку и отправляю в рот остывший суп — на это мне тоже плевать. Я просто хочу, чтобы они сели, потому что я еще не закончила.

Они стоят недолго, а возвращаются втроем. Видимо переживали, что мы с Мариной снова подеремся, и явно не зря. Когда она занимает свое место, ее взгляд такой гневный и тяжелый, будто бетонная плита. Я поднимаю свой игривый, подмигиваю ей, что снова рвет эту суку с места, но Максимилиан жесткой хваткой на плечах сажает ее обратно и рычит:

— Села, твою мать. Прекрати заниматься херней.

Марина дергается и скидывает его хватку, а потом сдирает со стола за бокал и делает огромный, полный злости глоток. Все заняли свои места, словно ничего и не было, но еще как было. Им не удается полностью замять неприятные воспоминания, на что я усмехаюсь, а потом отгибаюсь, смотрю на Максимилиана и толкаю тарелку со стола. Его брови моментально падают на глаза, а я жму плечами и шепотом тяну.

— У-упс.

Он резко, сильно бьет по столу, так что некоторые, пустые бокалы падают и разбиваются, а Адель, как представитель класса «нежных принцесс» даже вздрагивает. Но я то не нежная принцесса, мне все равно — я улыбаюсь.

— Хочу выпить за вас, королевское семейство…

— Клянусь богом, Амелия, если ты сейчас не заткнешься, я за себя не ручаюсь, — хрипло, тихо произносит мой тюремщик, но я забиваю болт, берусь за горлышко бутылки с текилой и цыкаю.

— Страшно. Правда.

Наследный принц вскакивает. Думаю, что еще секунда, и его высочество побежит ко мне, роняя тапки, чтобы снова схватить и отволочь в комнату, поэтому я резко смотрю на него, так получается, что исподлобья, и угрожающе цежу сквозь зубы.

— Посади жопу на стул, господин Александровский, мой тост тебе очень понравится. Гарантирую. Он принесет тебе…научное удовлетворение.

Пыл Максимилиана утихает, конечно не до конца, я ведь все еще вижу языки пламени на дне зеленых глаз, но любопытство пересиливает. Он щурится, не двигается, но и не садится, да я и не рассчитывала на это — никогда хороший бизнесмен не пойдет на поводу своей инвестиции, так ведь? Но мне и этого достаточно. Я улыбаюсь широко, от злости, конечно же, а не от большой искренности, стягиваю бокал с водой, резко его опустошаю, вылив содержимое через плечо. Отвинчиваю крышку, разглядывая каждого по очереди, а потом резко смотрю на Рому и издаю смешок.

— Ты будешь первым, мой дорогой друг.

«Мой дорогой друг» смотрит на меня повинно, его голубые глаза так и искрят сожалением, которое меня только сильнее бесит. Я наклоняю голову на бок вместе с бутылкой, из которой наливаю в бокал навскидку первые пятьдесят грамм водки из кактуса.

— Я хочу выпить за человека, которого считала своим братом. Того, кто видел, как я росла и рос вместе со мной, кто был вхож в мою семью и фактически ей же и считался. И единственного человека, который спросил моего мнения перед тем, как меня же и предать…

Рома опускает глаза в тарелку, краснеет, его правый желвак начинает играть, ну а я приближаюсь и усмехаюсь, кивая.

— Помню, как в детстве ты сделал мне предложение выйти за тебя…

Резко смотрит на меня, чувствую что Адель негодует, требовательно ожидая объяснений, но сейчас она не «королева бала», потому что ни он, ни я не обращаем на ее персону и толики внимания. Все оно сейчас направлено друг на друга, и я придвигаюсь ближе, тихо добавляя:

— Знаешь о чем я очень сильно жалею? Что встала между тобой и Элаем. Надо было позволить ему сломать тебе колени, как он давно мечтал. Ты ему никогда не нравился, он всегда говорил, что рожа у тебя крысиная, так что извини, но я бы за тебя не вышла.

Рома прикрывает на секунду глаза, понимает, как сильно потом ему влетит от его чудной девушки, и если когда-то меня волновало это, сейчас абсолютно нет. Я лишь добавляю.

— Мне вот интересно, ты воткнул мне в спину нож, потому что я сожрала твое кольцо за три дня, а ты свое хранил еще год? Тогда ты прав, я заслужила чего и похуже.

Отстраняюсь также стремительно, как приблизилась и улыбаюсь, а потом перевожу стальной взгляд на Кристину, слегка пожимая плечами.

— Раз уж речь зашла за семью, настала твоя очередь быть упомянутой, моя дорогая подруга.

Арай чуть подается вперед, словно желая защитить Крис, которая опускает глаза и слегка закусывает губу. Обычно она так делала, когда вот-вот должна была разрыдаться, и меня бы это тоже остановило…раньше. Раньше вообще многое было по-другому, потому что сейчас нет абсолютно ничего, что сдержит меня и заставит «не хотеть» причинить ей боль.

— Хочу выпить за твои прекрасные, актерские способности, Кристина. Ты играла просто превосходно, я даже не знала, что живу с кем-то, кто вполне мог бы отхватить Оскар за лучшую женскую роль второго плана. Поздравляю! И спасибо тебе за то, что выполнила свое обещание — видела меня, а не мою сестру.

Наливаю еще пятьдесят грамм, смотря ей в глаза, которые «подруга» не выдержала и подняла. Вижу в них те самые слезы, но ничего не чувствую, усмехаюсь и смотрю на Адель.

— И за тебя я тоже хочу выпить, дорогая.

Адель не разделяет настояния Рома и Кристина, она настроена решительно. Зло. С ненавистью. Меня это забавляет еще больше. Я смотрю на нее почти минуту, потом медленно наклоняю горлышко бутылки, но сразу же отклоняю его обратно и слегка мотаю головой.

— Хотя знаешь? Ты этого не стоишь.

— Очень обидно.

— Пока нет, но сейчас будет действительно очень обидно. Ты пустышка, Адель, и из себя ничего не представляешь. Все, на что ты способна — это махать ногами и красиво улыбаться. Твоя сестра пусть и фригидная, злобная сука, но она хотя бы сильная, ты же — ничтожество. Тупая, поверхностная блондинка, потолок которой быть женой, светить лицом, раздвигать ноги и рожать. Единственное, в чем был прав ваш папаша — в этом. Он то прекрасно видит, что его любимая жемчужинка на самом деле…

— Я пустышка?! — перебивает, повышая голос, а потом резко придвигается и шипит точно змея, — Да будет тебе известно, все это — мой план. Это я их всех объединила и…

— Мне это известно, — спокойно перебиваю ее в ответ и улыбаюсь уголком губ, — Я же так долго тебя к этому подталкивала.

— Что?!

Она негодует, раздувает ноздри, а я тихо смеюсь и плавно оглядываю ее старших братьев и сестру, после чего пожимаю плечами.

— Да бросьте, ваша сестра — тупая сука в квадрате, и вы действительно думали, что она могла сама додуматься до «объединения»? Ха! Тогда у меня для вас плохие новости, вы никогда не победите своего папашу, потому что ума не хватит. Как у этой…