Цунами

Продавец, заметив направляющегося к нему Рада, радостно заулыбался и еще загодя, присев на корточки, стал приподнимать с травы змеев, быстро-быстро говорить по-тайски, рекламируя свой товар.

Рад взял того, которого продавец подал ему. Заплатил двадцать бат и сделался обладателем готового взмыть в небо красноузорчатого длиннохвостого дракона на суровой нитке, намотанной на пустую, использованную банку от кока-колы.

Женя-Джени, когда он ступил от продавца, обнаружилась у него за спиной.

— Ты мне ничего не ответил.

Голос у нее вздрагивал, похоже, она готова была разрыдаться. Руки у Рада были заняты — он наклонился к ней и потерся щекой о ее щеку.

— Сходи купи один, — показал он затем движением подбородка на тележку продавца воздушных шаров на границе парка.

Женя-Джени посмотрела на Рада пристальным, словно бы опаленным взглядом, погладила указательным пальцем крыло носа и быстро зашагала к тележке продавца шаров. Рад смотрел ей вслед. У нее была ровная упругая походка, чудно двигались ее круглые узкие ягодицы, а вся ее стройная узкая фигурка словно тянула себя вверх. У них разница в десять лет — не много, не мало, самое то, она еще долго будет для него молодой, радовать своей молодостью, неувядающей свежестью — самое то, самое то!

До возвращения Жени-Джени с шариком он успел разок запустить змея. Дракончик взлетел от самой незначительной пробежки и, колеблясь, трепеща хвостом, полез, полез вверх — настоящий крылатый змей, созданный для воздушной стихии. Рад смотал нитку обратно на банку и стал ждать Женю-Джени.

Женя-Джени подошла и молча протянула ему шарик. Он поглядел на нее — она отвела взгляд. Рад взял шарик, привязал его к самому кончику драконьего хвоста, отпустил — наполненный легким газом шарик тут же рванул вверх, увлекая змея за собой, не надо даже для запуска делать пробежки.

— Возьми, — протянул Рад банку с ниткой Жене-Джени.

Помедлив, она приняла у него банку.

— Крути, разматывай нитку, — подсказал ей Рад. Медленными движениями, словно нехотя, Женя-Джени стала поворачивать банку вокруг оси. Дракончик, азартно взодрав хвост с шариком, пополз вверх, и по мере того, как он забирался выше, движения ее рук становились увереннее, бодрее — она стала получать удовольствие.

— Я напоминаю себе Татьяну Ларину, отправившую письмо Онегину, — сказала она, когда на банке осталась уже половина ниток.

— А я, значит, Онегин? — вопросил Рад.

— Надеюсь, нет.

— Дай и я подержу в руках, — попросил Рад.

Так, передавая банку друг другу, отпустив дракончика на всю длину нити, они запускали змея минут десять, и появился Тони.

— Вот вы чем занимаетесь! — сверкая своими бело-лазерными зубами, воскликнул он, подходя к ним. — А мы тут уже несколько минут, как приехали, хорошо, я решил посмотреть вас в парке.

«Мы» — это была еще Нелли. Она стояла за спиной у Тони, и лицо ее выражало одобрительное понимание.

— Видишь, ты какой, — сказала она, обращаясь к Раду по-русски. — Со мной не пожелал, а с Женькой — так сразу да.

Может быть, она и не хотела двусмысленности, но получилось — двусмысленней невозможно. Хотя, конечно, ясна эта двусмысленность была только им двоим.

— Хочешь подержать? — спросил Рад.

— Ну давайте и я поучаствую в ваших забавах, — теперь уже тоном открытой двусмысленности изрекла Нелли. Впрочем, понятной опять же лишь им двоим. Она приняла банку — словно руль управления, — поводила ее вверх-вниз, заставив дракончика в вышине затрепыхаться, и на лице у нее появилось выражение блаженства. — Феномен воздушного змея: суррогат исполнения бренной мечты о небе. Тело на земле, душа в полете, — провещала она, поворачиваясь к Раду немного спустя, — по-прежнему по-русски.

Рад не нашелся, что ответить ей. Он не ухватил смысла ее слов. То ли этот смысл был необыкновенно глубок, то ли его не было тут вообще. Любопытно, подумалось ему, была ли Елена Прекрасная умна? Или красота и была ее умом?

Женя-Джени копалась у себя в сумочке.

— Тони! — достала она сложенный вдвое листок с гаданием. И протянула листок ему. — Можете перевести?

— О! — просверкал Тони зубами. — Вижу, вы не остались в стороне от древних народных ритуалов. Давайте попробуем. — Он взял листок, вмиг сделавшись серьезным, прочел его и, взглянув на Женю-Джени, стал переводить на английский: — О, вам достался номер восемь, он между счастливыми седьмым и девятым, это свидетельствует, что вы хорошо защищены в жизни, и это ваша главная удача. Однако эта защита не гарантирует вам безоблачной судьбы. Наступивший год станет для вас решающим. Вам не стоит роптать на жизнь и пытаться переломить ее в соответствии со своими желаниями. Жизнь сама даст вам то, что вам нужно. Следуйте ее знакам — и все, предначертанное вам, исполнится.

Тони остановился, оторвал глаза от листка и протянул его обратно Жене-Джени.

— Все? — спросила она, принимая листок.

— Все.

— Какая-то чепуха. Тони засмеялся.

— Может, чепуха. Может, нет. Никто не знает.

— Но вы, Тони, верите?

Тони глубокомысленно закатил глаза.

— Я однажды гадал, когда был совсем молодой. Потом больше не пробовал. Не хочу.

— Почему? — опередив Женю-Джени, поинтересовался Рад.

Тони покрутил руками.

— Потому что там очень многое совпало с моей жизнью. Не хочу знать ничего наперед.

Женя-Джени посмотрела на Рада.

— А где твой листок? Давай переведем.

Рад молча достал из кошелька и подал его Тони. Тони снова стал серьезен, снова молча пробежался по листку глазами, потом взглянул на Рада и принялся за перевод:

— Номер, выпавший вам, свидетельствует о вашей незаурядности. Вы можете многого достичь в жизни, много сделать в ней, но не все зависит от вас. Препятствия, которые встречаются вам, могут быть непреодолимы, и нужна мудрость, чтобы понять, что должно не упорствовать, преодолевая их, а оставить их и пойти другим путем. Сейчас у вас жизненная развилка, и от того, по какой дороге вы пойдете, зависит ваша будущая жизнь. Вы будете правы перед судьбой при любом выборе, но выбор определит вашу судьбу до жизненного финала.

Рад слушал и чувствовал, что ему становится не по себе. «Жизненная развилка», надо же. Он протянул руку и взял у Тони листок.

— Спасибо, Тони.

И Женя-Джени тоже не дала никакой оценки прочитанному тексту. Смотрела на Рада, видно было, ей страшно хочется что-то сказать по поводу предсказания, но она так и не решилась.

— Нелли! — позвал Рад, сунув листок обратно в кошелек и убрав тот в карман.

— Да? — обернулась она.

— Будем дальше запускать змея или поедем?

— Нет, о чем разговор. Поедем. На, — протянула она ему банку с привязанной к ней нитью.

Он перекусил нитку зубами и, удерживая змей в руке теперь уже без помощи банки, позвал Женю-Джени:

— Хочешь отпустить в вольный полет?

— Ты мне доверяешь? — подходя, со значением вопросила Женя-Джени.

— Еще как, — сказал Рад.

— Тогда давай, — снова со значением произнесла она, протягивая руку.

Рад передал ей нитку и отошел в сторону.

Прошла секунда, другая, третья. Женя-Джени стояла с поднятой вверх рукой и не решалась разомкнуть пальцы. Было ощущение, она должна даровать свободу не бумажному раскрашенному дракончику, а живому существу, долгие годы загибавшемуся в неволе, — и вот миг его воли был близок.