Цвет надежды

Гермиона ничего не ответила. Она внезапно ощутила безразличие ко всему происходящему. Девушка равнодушно посмотрела в его холодные глаза и снова произнесла заклинание, теперь уже направив палочку на его левую руку. Она знала, что остановила кровотечение. А как очистить бинты, пусть теперь сам голову ломает.

Девушка отвернулась от двери кареты, но резкий оклик заставил ее оглянуться:

— Почему гриффиндорцы настолько тупы, что не понимают простых слов? — от его яростного шепота появилось желание поплотнее запахнуть мантию. Словно холодный ветер налетел на школьный двор, победив даже ласковое осеннее солнышко. — Если ты ждешь, что я рассыплюсь в благодарностях, то можешь уже сейчас переставать на это надеяться.

— Малфой, я ничего от тебя не жду. Разве что прибавления чуточки мозгов. Хотя уже поздновато.

— Грейнджер, я не потерплю твоей помощи и идиотского участия. Ты последний человек на этой Земле, к кому бы я обратился.

— Я об этот догадываюсь, Малфой. Так что расслабься. И не обольщайся, что я делаю все это для тебя. Я просто не хочу лишних разговоров вокруг Гарри.

Малфой усмехнулся. Усмешка получилась очень злой. Сколько яда может быть в этом подростке! Гермиона не стала дожидаться его очередной реплики, справедливо полагая, что от его слов настроение не поднимется. Девушка решительно развернулась и направилась к друзьям, которые ожидали ее на том же месте. Две таких знакомых фигуры на таком знакомом школьном дворе. Почему же у нее ощущение, что она видит все это в первый раз? Неужели одни безумные сутки могли так изменить взгляд на привычные вещи и предметы, на близких людей и на… врагов?

Спустя несколько минут гриффиндорцы уже поднимались по широким ступеням главной лестницы к старинным резным дверям. Гермиона с усмешкой вспомнила, что стояла на этих ступенях всего пару дней назад. Так странно. Вспомнит ли об этом Малфой, пройдя здесь через несколько минут?

В главном зале было многолюдно, и царила атмосфера всеобщей суматохи. Как и всегда в первый учебный день. Все волновались, ожидая распределения. Первокурсники с замиранием сердца гадали, на какой факультет распределит их старая шляпа, старшие ученики радовались встрече и делились впечатлениями от проведенных каникул. Кто-то искренне волновался вместе с первокурсниками, гадая, где же окажется младший брат или сестра. В общем, все было, как всегда.

Гермиона, Гарри и Рон пробрались к своему столу и заняли места. Все как обычно. Только… Гермиона то и дело поглядывала на слизеринский стол. Там тоже все было как обычно, за исключением отсутствия Драко Малфоя. Да еще, пожалуй, Блез Забини была непривычно тиха.

Гермиона посмотрела на преподавательский стол. Там все были в полном составе. Альбус Дамблдор беседовал с профессором Вектор, и его внимательный взгляд то и дело останавливался на Гарри Поттере. Гермиона снова почувствовала злость. Уж лучше бы за нее побеспокоился. С Гарри-то как раз все в порядке. А что делать ей? Она оказалась между молотом и наковальней. С одной стороны, друг, которому она обязана шестью годами радости и чувством локтя. С другой стороны, враг, которому… О котором она просто не могла перестать думать. Что это было, она не представляла, да и не хотела представлять.

Профессор Макгонагалл вынесла старую шляпу, кто-то из учеников поднес стул, вереница первокурсников потянулась к преподавательскому столу. Распределение началось. Каждый год, наблюдая за этим процессом, Гермиона вспоминала свои чувства и мысли в тот день, когда она резво взбежала по ступеням на возвышение, где стоял стул со старой шляпой. В тот день она испытывала лишь радость и приятное возбуждение от ожидания чего-то неизведанного и невероятного. Тогда она еще не знала, как много всего внесет в ее жизнь учеба в этом удивительном месте. Девушка обернулась к Гарри, который сидел справа от нее и о чем-то негромко переговаривался с Роном. Глядя на его растрепанную шевелюру, на то, как он совсем по-мальчишески жестикулирует, что-то доказывая Рону, а тот в ответ задорно ухмыляется, Гермиона в очередной раз поняла, что готова простить им все. Даже больше чем все. Шесть лет жизни нельзя зачеркнуть. Рядом с ней сидели самые близкие люди. Девушке внезапно захотелось крепко-крепко их обнять, чтобы почувствовать, что они рядом, что это не сон, и все всегда будет хорошо.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Драко Малфой. Слегка бледный, чуть усталый, но с таким же независимым видом, как и всегда. Он кивнул в сторону преподавательского стола, Дамблдор указал ему головой на слизеринский стол. Малфой снова кивнул в знак благодарности и направился к своему месту. Гермиона проводила его взглядом. От нее не укрылась тревога на лице Блез Забини и недоумение Пэнси Паркинсон. Малфой опустился на свое место между Крэббом и Забини. Крэбб тут же полез к нему с расспросами, Забини же, как ни странно, ограничилась встревоженным взглядом. И, когда он повернулся к ней, девушка тут же отвернулась к Пэнси, о чем-то спросив ее. От Гермионы не укрылся внимательный взгляд Драко Малфоя, который ненадолго задержался на затылке Блез Забини. Он слегка усмехнулся и тут же повернулся к Крэббу. Только тут Гермиона вспомнила захлопнувшуюся с резким звуком дверь купе Драко Малфоя и то, как дверь тамбура отскочила от стены, словно кто-то в ярости распахнул ее и с такой же силой вновь закрыл. Значит, это была она. Гермиона почувствовала какое-то смутное удовлетворение от этого факта. Ей было совсем не жаль заносчивую слизеринку. Так им обоим и надо. Девушка слегка улыбнулась и повернулась к Гарри, который как раз сейчас задал какой-то вопрос. Следующие несколько минут она пыталась заверить друга, что все в порядке, и она совсем на них не сердится, просто устала. Ведь компания Малфоя — это как раз то, о чем можно мечтать в первый учебный день. Теперь все остальные напасти этого года покажутся легкой прогулкой. Она добилась того, чего хотела. Гарри легко принял ее версию. Он вообще был всегда рад укрыться и спрятаться за успокоительными словами, не стараясь добраться до сути. Слишком много страшного он видел в своей недолгой жизни, поэтому всегда с легкостью старался принимать заверения в том, что все хорошо. Так ему было легче. Гермиона сказала, что не сердится. Значит, все в порядке. Можно выбросить из головы мысли о том, что поступил недостойно, о том, что позволил спровоцировать себя в ее присутствии. Она ведь не сердится. Она все понимает. Она удивительная.

Гермиона действительно все понимала. Она прекрасно видела это безотчетное желание Гарри поверить в то, что все будет хорошо. У него нет никого ближе ее и Рона. Так пусть хоть они дадут ему Надежду. Пускай призрачную, но такую необходимую. Гермиона посмотрела в ярко-зеленые глаза и, не удержавшись, потрепала его по макушке. Он совсем по-детски улыбнулся, вызвав ответную улыбку у девушки. В такие минуты казалось, что все и правда будет хорошо. Рон что-то спросил у Гарри, и тот, еще раз улыбнувшись Гермионе, повернулся к другу. Девушка еще немного посмотрела на их склоненные головы и оглянулась на церемонию распределения. Дело подходило к концу. Нераспределенных первокурсников осталось четыре человека. Среди них та парочка, которая дралась в поезде. Гермиона толкнула Гарри в бок. Юноша обернулся.

— Рона позови, — не отрывая взгляда от голов первокурсников, попросила девушка.

— Ай, — голос Рона возвестил о том, что толчок Гарри достиг цели — Чего?

Гермиона обернулась к Рону.

— Смотри, эти двое.

— Точно, — Рон, несмотря на свой внушительный рост, чуть привстал со скамьи. — Ну, посмотрим, кто из нас был прав.

Гарри непонимающе переводил взгляд с Рона на Гермиону и обратно, пока Рон не напомнил ему о двух первокурсниках, которые дрались в поезде.

Тем временем профессор Макгонагалл объявила:

— Уоррен Томас.

Темноволосый мальчуган подошел к табурету и присел на него. Шляпа задумалась. Прошла целая минута, прежде чем она выкрикнула: «…Слизерин!».

Слизеринский стол зааплодировал, а Рон с Гермионой недоуменно переглянулись. Они были уверены, что этот мальчишка попадет в Гриффиндор, ну, или куда-нибудь еще. Приговор шляпы оказался ударом. Тем временем Томас Уоррен подошел к слизеринскому столу и занял свободное место среди тех, кто был распределен туда чуть раньше. Гермиона отметила про себя внимательный взгляд Драко Малфоя, который сопровождал Уоррена весь путь от стула со шляпой до слизеринского стола. Гермиона могла поклясться, что Малфой слегка… растерян? Странно. Что он может знать об этом мальчишке? Или это их пресловутое «мы, чистокровные семьи, все друг о друге знаем»? Ох! Еще одной загадкой больше. Малфой резко обернулся, и их взгляды встретились. Гермиона не собиралась сейчас в очередной раз чувствовать себя жертвой под прицелом этих безжалостных глаз. Девушка быстро повернулась в сторону распределения. Последний человек. Рыжеволосый мальчуган по имени Брэнд. Именно о нем вели речь Драко Малфой и Блез Забини. Именно этого мальчишку они оба так хорошо знали. Гермиона с интересом посмотрела на первокурсника. Маленький волчонок, готовый к агрессии в любой момент. Почему-то именно эти мысли возникали при виде щуплого одиннадцатилетнего мальчишки.

— Форсби Брэндон!

С каким удовольствием можно будет снять со Слизерина пару десятков баллов. Он наверняка будет приносить неприятности. Тем более, Уоррен тоже попал в Слизерин. Ох! Гермиона чуть улыбнулась. Вообще-то не в ее правилах было пользоваться властью в корыстных целях. Но иногда можно себе позволить. Тем более, с недавних пор слизеринцы ее очень сильно разозлили.

— Гриффиндор!

Хрипловатый крик старой шляпы ворвался в грезы размечтавшейся старосты. Девушка непонимающе посмотрела на Брэндона Форсби, новоиспеченного… гриффиндорца? Мальчик равнодушно воспринял это известие и направился к столу своего факультета. Рон ошарашенно посмотрел на Гермиону.

— Ничего не понимаю. Может, шляпа ошиблась?

— Нам от этого теперь не легче, — обреченно проговорила девушка и бросила быстрый взгляд на стол Слизерина.

Драко Малфой, чуть прищурившись, изучал Форсби. Он словно размышлял над чем-то, и Гермиона многое бы сейчас отдала за то, чтобы узнать его мысли. Блез в первый раз за вечер повернулась к Малфою. На ее лице было написано потрясение. Она что-то спросила, Малфой вынырнул из омута своих мыслей и повернулся к девушке. Внимательно посмотрел на нее и чуть пожал плечами. Блез отвернулась к Пэнси и стала отвечать на какой-то вопрос. Малфой же, вопреки всякому этикету, поставил локти на стол, сцепил руки в замок и уперся в них подбородком, продолжая изучать новоиспеченного гриффиндорца. Причем Гермиона заметила, что он поддерживает пальцами рукава мантии, чтобы те не съехали вниз. По-видимому, он так и не придумал, как очистить бинт. Девушка вздохнула. Что происходит? Чего ожидать от этого Брэндона Форсби? Кто он? Почему слизеринцев так обеспокоил выбор шляпы? Что Малфой знает обо всем этом? Бесконечные вопросы, на которые не будет ответов. Пока не будет. Гермиона посмотрела на Форсби. Тот преспокойно общался со своими будущими однокашниками. Они чему-то улыбались. Казалось, не было этой немотивированной агрессии, которая чувствовалась в нем в поезде, да и несколько минут назад в этом зале. Гарри повернулся к Гермионе и, встретив ее встревоженный взгляд, пожал плечами.