Цвет ночи

Когда вся эта история была поведана ей, Рената плакала. Плакала на руках того самого Франко, которого всегда считала дядей. Они жили тогда на Мальте в небольшой семье вампиров, этаком мини-клане, где царила атмосфера доверия и дружбы. Рената с самого детства знала, кем она является. И она изучала саму себя год за годом, понимая, что судьба наградила ее двумя личностями одновременно, которые были взаимозаменяемы. Она могла переключать свои сущности. Либо быть вампиром, без магии, либо быть ведьмой, которая будет жить, как обычный человек, обладая лишь сверхъестественными способностями, лишив себя возможности жить вечно. За всю свою жизнь Рената не встречала никогда себе подобных. Слово «ведьма» было для вампиров чем-то сказочным, а ни она, ни Франко никогда не раскрывали ее второй сущности, ведь они присоединились к себе подобным только когда Ренате исполнилось двадцать два года, и она решила полностью отказаться от магии в пользу вампиризма, перестав стареть.

Итак, Рената обрела бессмертие, приняв полностью свою вампирскую сущность. Но единственное, колдовство, которым она могла пользоваться без каких-либо для себя последствий, был щит блокировавший любое нападение на того субъекта, который она защищала. Она открыла этот оставшийся дар случайно, когда они дурачились с названными братьями, изображая битву. Когда на самого младшего попытались напасть сразу двое вампиров, она внезапно мысленно поставила между ним и нападавшими невидимую стену, и это сработало, невидимая защита действительно возымела действие. Именно после этого случая она поняла, что имела в виду ее мать, говоря про защиту ее бывшего возлюбленного Аро, о котором Рената уже не раз слышала как о жестоком, властном, безжалостном правителе мира вампиров, который осел в Вольтере, в том самом замке, где и убил ее мать, осушив ее без того ослабленное тело. Девушка понимала, что когда он нашел Эвридику в подземелье, он считал ее предателем и не хотел слушать бывшую возлюбленную. Но как теперь, зная это Рената могла простить его. Тем более найти его, чтобы защищать.

Однако просьба матери год за годом теребила ей душу, затрагивала ее сердце, которое было теперь отключено так же, как и все процессы в ее организме. Она превратила саму себя в вампира. Зная, что теперь сможет использовать колдовство лишь единожды, потому что потом ее организм тут же наверстает упущенное за все те годы, что был заморожен и она рассыплется, подобно праху. Тяжелые думы об Аро и о просьбе матери, не отпускали ее. Будто кто-то заставлял ее думать о ее предназначении. Но как она сможет служить тому, которого презирает, тому, кто убил женщину, которую когда-то любил. Долгими вечерами они разговаривали об этом с Франко, и оба не понимали, почему ее преследует так навязчиво последняя просьба матери.

Рената все-таки осознала - ей необходимо увидеть Аро. Взглянуть ему в глаза и понять, что же действительно она испытывает в отношении его. Еще больше ее распирало любопытство – увидеть того, кого ее мать любила до самой смерти, того, кого Эвридика собственноручно отравила, обрекая себя на нескончаемые душевные муки. Девушка приняла решение отправиться в Вольтерру на встречу с Аро, однако Франко все сделал иначе. Он пустил слух, что в его немногочисленном клане есть представитель, который обладает редким даром, способным заинтересовать Вольтури. И не прошло и нескольких месяцев, как из Италии прибыли с визитом вампиры клана, чтобы лично увидеть одаренную Ренату.

Ее дар шокировал приехавших вампиров. Франко был поставлен перед выбором: либо он отдает Ренату в клан, либо лишается своей немногочисленной вампирской семьи. Все просто и жестоко. Совсем в духе Вольтури тех времен, когда Аро еще не осматривал лично, возможно, ценные экземпляры для своего клана. С каждым веком методы Аро из варварских превращались в более демократичные и лояльные, с общей выгодой для обеих сторон, но тогда, еще в самом начале его правления, все было иначе. Поэтому Франко с тяжелым сердцем, отпустил Ренату в Вольтеру, понимая, что он поступает правильно, так как и обещал ее матери. Рената же ждала от встречи с Аро противоречивых эмоций, но ждала их с нетерпением.

Она не поняла, как это произошло, но как только она увидела этого статного темноволосого мужчину, раскинувшего руки в знак приветствия, вся ее ненависть в миг исчезла. Кровь будто вновь заходила по венам, а глаза наполнились преданностью, порождая в голове четкое осознание ее действительного предназначения – защита Аро Вольтури. Как будто ее покойная мать вложила эту миссию в нее с молоком, которым кормила ее. Ненависть, которая как ей казалась, была у нее все эти годы, теперь трансформировалась в чувство уважения и желания оберегать правителя Вольтерры. И с тех самых пор, она служила ему верой и правдой, скрывая лишь одно - свое настоящее происхождение, а также прошлые мысли и чувства к нему. Ее щит помог скрыть это, и Рената никогда не собиралась открывать Аро Вольтури всей правды о себе – это было уже совершенно ни к чему.

Известие об убийстве Дидим заставило ее воспоминаниям всколыхнуться, вновь всплывая в памяти. Сейчас ей было искренне жаль Аро. Она понимала, что он далеко не так ужасен, как хочет всем казаться, и что эта девочка, которая сейчас получила за свой длинный язык, стала слишком дорога ему. Его уязвимость в лице Ренесми стала очевидна для нее, поэтому стоило теперь быть начеку. В глубине души Рената давно уже полюбила Вольтури как собственного отца, которого у нее никогда не было, и которого не мог заменить даже Франко. Какой странной и противоречивой бывает жизнь, и как поступки и события в ней меняют всех без исключения, будь ты человек, вампир или иное живущее существо. Вампирша откинулась не песок, думая о судьбе и в глубине души надеясь, что Хайди и Феликс, которые никак не могли ужиться друг с другом на этом острове, в порыве очередной ссоры, которая началась после того, как Рената отправилась на прогулку, не слышали слов Ренесми, долетевших до нее с другого конца острова.

Комментарий к Щит

Громко и матом не ругайтесь только)))))

Ушла от канона! Ну а кто говорил, что все будет по правилам!?!

Дописала наконец. Жду комментариев и выговора)

========== Между ненавистью и любовью ==========

Ренесми никогда не делали больно физически. Ее никогда не наказывали, не били и не применяли над ней насилия. Методы воспитания в ее семье были весьма лояльными и ограничивались лишь нравоучениями и долгими разговорами о ее совершенных неправильных поступках. Она даже предположить не могла, что разговор с мужем дойдет до рукоприкладства с его стороны. Да, возможно, она спровоцировала его, но как он мог ударить ее? Да еще и с такой силой, что несмотря на выпитую восстанавливающую донорскую кровь, все тело ныло несколько дней, а в грудной клетке, куда пришелся удар, все болело так, будто ее пробили насквозь. Разбитый нос, который она заработала в результате падения при его попытке оттолкнуть ее, был еще вершиной айсберга. Тот взгляд и удар, который последовал после, когда она, едва поднявшись, в порыве неконтролируемых эмоции, выкрикнула ему в лицо те самые слова, что заставили его стать чудовищем, поднявшим руку на собственную жену, она вряд ли сможет забыть. Она понимала, что сама вывела мужа, но теперь простить Аро, казалось ей непосильной задачей.

Они вернулись в Вольтерру, завершив свой медовый месяц этим ужасным событием, которое, как ей казалось, теперь отдалило их друг от друга навсегда. В девушке кипела злость, непонимание и жалость к самой себе. Полюбить чудовище, довериться ему, принять его таким, какой он есть и что получить в замен? Острую физическую боль, переплетающуюся теперь и с душевной, заставляющей ее страдать. Осознавать свою любовь и ненавидеть ее же. Два чувства в одном флаконе, которые переплетались в танец на обломках счастья, которое еще недавно казалось ей непоколебимым.

Они жили теперь в разных спальнях, как было до их замужества, и Ренесми практически не выходила из своих покоев. Не притрагивалась она и к еде, принесенной прислугой. Нет, она делала это не потому что объявила войну или протест против насилия собственному мужу. Просто кусок не лез в горло, а аппетит пропал вместе с чувством голода. Она оказалась одна. Совсем одна в чужом мрачном замке, наполненном вампирами, где тот единственный, которого она любит, поднял на нее руку, чуть не покалечив.

Мысли уже который день терзали ее голову, а слезы то и дело застилали глаза. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, выговорится, ей хотелось друга в этой тюрьме, которой теперь окончательно стал замок Вольтури.

Она мечтала позвонить маме или папе, хоть кому-то из ее прошлой жизни, связаться с теми, кто неизменно останется ее родной семьей. Но она теперь Вольтури, а отсутствие всех ее родных на бракосочетании говорило лишь об одном - Каллены не хотели больше знать собственную дочь. А она, в свою очередь, боялась услышать в трубке леденящий и отчужденный голос матери, который может сделать ей еще больнее, чем есть теперь. Ренесми отложила телефон, понимая, что звонить ей совершенно некому.