Цвет ночи

– Знаешь, - нарушила молчание Ренесми, - Я так скучаю по мужу. Мы не виделись почти две недели. Я понимаю, что мы в ссоре, что простить его невозможно, но я так хочу, чтобы он просто был рядом. Мне больно, Рената.

Из глаз Ренесми потекли слезы, и вампирша тут же обняла ее, прижимая к себе, стараясь успокоить. Ренесми не рассказывала ей в подробностях о произошедшем на острове, а Рената, в свою очередь, не сообщала ей о том, что итак многое знает. Поэтому их ссора с Аро была приподнесена, как непонимание между супругами, в результате которого они оба сделали друг другу мучительно больно и теперь вряд друг друга простят.

– Эй, хватит плакать! Если хочешь, можем сходить сегодня вечером в город и повеселиться как следует? Я уверена, что твой муж разрешит это нам, если я очень его попрошу.

Рената не была уверена, что Аро позволит им такую вольность, но вспоминая его слова: «Я не ограничиваю вас ни в чем. Мое доверие полностью с вами, Рената… Мне бы хотелось вновь слышать ее смех. Я понятия не имею, как, но сделайте ее снова той беззаботной девочкой, что попала к нам в замок…Я разрешаю вам все, но в пределах разумного», ей почему-то думалось, что правитель все же позволит им совершить вечерний променад в какой-нибудь бар, который без малейшего раздумья им подскажет Хайди, также как и поможет с выбором нарядов.

– Хватит раскисать, Несси, - ласково произнесла Рената, стаскивая подругу с кровати, - Я пошла к Аро, а ты пока прекрати плакать, потому что с таким зареванным лицом нас не впустят ни в один модный бар, - она задорно улыбнулась, чмокнув девушку в теплую щеку.

========== Танцы на стеклах ==========

Ли­цо Аро пе­реко­сило от гне­ва, ког­да он про­вожал гла­зами две уда­ля­ющи­еся фи­гуры, ко­торые, пе­ресе­кая пло­щадь, нап­равля­лись в сто­рону мно­голюд­ных улиц, за­битых ту­рис­та­ми и мес­тны­ми жи­теля­ми, ко­торые в этот прек­расный лет­ний ве­чер не со­бира­лись про­водить вре­мя в че­тырех сте­нах. За­путав­шись в по­доле ман­тии, пра­витель Воль­тер­ры с тру­дом дос­тал мо­биль­ный те­лефон, ко­торый жа­лос­тли­во зас­кри­пел в его ру­ках.

– Ал­ло, - ле­дяным то­ном про­из­нес он, наб­рав нуж­ный но­мер, - Хай­ди, зай­ди­те ко мне на ми­нут­ку!

Он пы­тал­ся при­дать бес­пристрас­тность сво­ему го­лосу, но по­лучи­лось пло­хо. Пы­та­ясь взять се­бя в ру­ки, он мед­ленно про­хажи­вал­ся из од­но­го уг­ла биб­ли­оте­ки в дру­гой, по­ка в дверь не пос­ту­чали. На по­роге по­яви­лась улы­ба­юща­яся Хай­ди, ко­торая при ви­де вы­раже­ния ли­ца Воль­ту­ри, тут же рас­про­щалась с улыб­кой и, опус­тив гла­за, чувс­твуя свою неп­рости­тель­ную оп­лошность, прош­ла внутрь.

– Хай­ди, ска­жите мне, по­чему на вас на­дето со­вер­шенно нор­маль­ное лет­нее платье, прик­ры­ва­ющее ко­лени? По­чему у вас лег­кий, ма­ки­яж и неб­роская по­мада?
– он взял вам­пиршу за под­бо­родок, зас­тавляя смот­реть ему пря­мо в гла­за.

Его взгляд был хо­лоден, а ярость вспы­хива­ла в зрач­ках, по­доб­но мол­ни­ям на чер­ном не­бе, зас­тавляя за­воро­жен­но смот­реть на эти яр­кие по­лос­ки све­та, пу­га­ющие и ма­нящие од­новре­мен­но.

– По­вели­тель, я про­шу прос­тить ме­ня, но…

– Хай­ди, я счи­тал вас ум­ной жен­щи­ной. Не­уже­ли бы­ло слож­но по­нять, что ес­ли я раз­ре­шил мо­ей мо­лодой, не­опыт­ной суп­ру­ге в соп­ро­вож­де­нии Ре­наты по­сетить один из мес­тных ба­ров, что­бы скра­сить вре­мяп­репро­вож­де­ние в зам­ке, это не зна­чило, что она дол­жна бы­ла пой­ти ту­да по­доб­но ка­кой-то дев­ке лег­ко­го по­веде­ния!

– Но мой, Гос­по­дин, - все та­ки ос­ме­лилась пе­ребить его вам­пирша, - она са­ма выб­ра­ла гар­де­роб! Мы от­го­вари­вали ее как мог­ли, но ни я, ни Ре­ната не мо­жем ос­лу­шать­ся ва­шей суп­ру­ги, она на­ша ко­роле­ва и мы бе­зого­вороч­но под­чи­ня­ем­ся ее при­казам!
– она вновь по­тупи­ла взгляд.

– Та­ким об­ра­зом Хай­ди, вы хо­тите мне ска­зать, что ко­рот­кое платье в от­вра­титель­ных би­рюзо­вых блес­тках, бо­сонож­ки на шпиль­ках, на которых она стоять не может и эти ярко-красные гу­бы - это все де­ло рук мо­ей же­ны и ее са­мос­то­ятель­ный вы­бор?
– он вновь приб­ли­зил­ся к ней, об­ви­вая паль­ца­ми пра­вой ру­ки ее шею и сно­ва заг­ля­дывая в гла­за.

– Я кля­нусь вам, мы от­го­вари­вали от это­го на­ряда Ре­нес­ми, - прох­ри­пела под­данная, чувс­твуя как шею на­чина­ет сдав­ли­вать мер­твая хват­ка Воль­ту­ри.

– Я не хо­чу боль­ше ни­чего знать. Я по­обе­щал Ре­нате, что от­пу­щу мою же­ну с ней вдво­ем, без ох­ра­ны, под ее прис­мотром, но я же не пред­по­лагал…, - он не за­кон­чил фра­зу, по­нимая, что об­ви­нять Хай­ди боль­ше не в чем, так­же как и де­лить­ся с ней ка­кими-ли­бо мыс­ля­ми, по­это­му он кив­ком го­ловы ука­зал ей на дверь. Пе­репу­ган­ная вам­пирша вы­лете­ла из биб­ли­оте­ки по­доб­но проб­ке, выс­тре­лива­ющей из бу­тыл­ки шам­пан­ско­го.

Пы­та­ясь вер­нуть по­рядок ха­отич­но­му по­току мыс­лей, Аро опус­тился в крес­ло и зак­рыл гла­за. Все эти дни в да­ли от Ре­нес­ми, все­воз­можное из­бе­гание встре­чи с ней и но­чи, про­веден­ные ря­дом в без­молвии, ког­да она спя­щая так не­веро­ят­на близ­ка и од­новре­мен­но да­лека от не­го - все это тя­готи­ло ду­шу Аро, раз­ры­вая ее из­нутри, хо­тя внеш­не, он ос­та­вал­ся спо­кой­ным и со­вер­шенно не­воз­му­тимым. А вот Кай, нап­ро­тив, как ему по­каза­лось, стал бес­по­кой­ным, край­не дер­ганным и нес­держан­ным. На пос­леднем со­вете ста­рей­шин его мыс­ли бы­ли за­няты всем чем угод­но, кро­ме об­сужда­емых тем. Аро хо­тел по­гово­рить с бра­том о том, что про­ис­хо­дит в его ду­ше, но тот ста­рал­ся из­бе­гать его. Но вмес­то то­го, что­бы вновь уг­лу­бить­ся в де­ла кла­на и про­читать мыс­ли Кая, по­няв, что с ним тво­рит­ся пос­леднее вре­мя, он опять за­бивал се­бе го­лову ины­ми проб­ле­мами.

Как ни кру­ти, а лю­бовь, по­селив­ша­яся в ле­дяном сер­дце пра­вите­ля, сде­лала свое ко­вар­ное де­ло - ли­шила то­го са­мого хлад­нокро­вия, сдер­жаннос­ти и преж­ней вы­дер­жки. Вот и те­перь, поз­во­лив сво­ей же­не, пе­ред ко­торой он был в не­оп­латном дол­гу, пос­ле все­го, что нат­во­рил на ос­тро­ве, раз­ве­ять­ся в од­ном хо­рошо из­вес­тном ему го­род­ском ба­ре под прис­мотром собс­твен­но­го щи­та - Ре­наты, он ни­как не ожи­дал, что рев­ность, злость и чувс­тво собс­твен­ности оку­та­ют его су­щес­тво, не ос­тавляя ни од­ной дру­гой мыс­ли, кро­ме той, что на его жен­щи­ну сей­час бу­дут смот­реть де­сят­ки муж­ских че­лове­чес­ких глаз.

Она бы­ла блис­та­тель­на и от­кро­вен­на в этом сво­ем выб­ранном на­ряде, чер­тов­ски сек­су­аль­на и боль­ше вов­се не на­поми­нала ту ма­лень­кую жен­щи­ну, что бы­ла с ним на ос­тро­ве. При вос­по­мина­нии о ее се­год­няшнем об­ра­зе, Аро ис­пустил зве­риный рык яв­но­го не­удо­воль­ствия. Сто­яло бы пос­лать в го­род Де­мет­рия, что­бы тот не­от­рывно сле­дил за ни­ми, и ес­ли, не дай Бог, кто-то пос­ме­ет да­же приб­ли­зить­ся к ней… Нет, это бы­ла бы яв­но про­валь­ная идея. Де­мет­рий так нес­держан. Из-за лю­бой ме­лочи мо­жет на­чать­ся бой­ня, и на­каза­ние по­несут все учас­тни­ки, в том чис­ле и сам Де­мет­рий, ко­торой лишь под­чи­нял­ся при­казу. Нет. Раз уж он сам раз­ре­шил все это, он сам дол­жен пре­дот­вра­тить воз­можные пос­ледс­твия.

Че­рез па­ру ми­нут в зер­ка­ло, об­рамлен­ное ви­ти­ева­той по­золо­чен­ной ра­мой, смот­релся мо­лодой муж­чи­на, оде­тый в лег­кие лет­ние брю­ки кре­мово­го цве­та, ру­баш­ку с ру­кава­ми в три чет­верти из тем­ной джин­сы и лег­кие лет­ние бо­тин­ки из глад­кой ко­жи, иде­аль­но гар­мо­ниру­ющие с та­ким же по­ясом цве­та мо­лоч­но­го шо­кола­да. Аро Воль­ту­ри улыб­нулся сво­ему от­ра­жению, со­бирая смо­ляные во­лосы в ту­гой хвост на за­тыл­ке.

***

Пос­леднее вре­мя в Воль­тер­ре раз­ве­лось не ма­ло ба­ров, рес­то­ранов и трак­ти­ров, от­кры­тых пос­ле по­луно­чи. Боль­шой нап­лыв ту­рис­тов, осо­бен­но в лет­ний се­зон, не поз­во­лял хо­зя­евам зак­ры­вать­ся ра­но. Аро прек­расно знал мес­то, ку­да нап­ра­вилась се­год­ня его суп­ру­га в соп­ро­вож­де­нии Ре­наты. Этот бар был чуть ли не дос­топри­меча­тель­ностью всех пи­тей­ных за­веде­ний го­рода, и дер­жал его из по­коле­ние в по­коле­ние стар­ший сын се­мей­ства Бер­то­луч­чи по име­ни Па­оло, по­это­му наз­ва­ние го­вори­ло са­мо за се­бя: “Bar di Paolo”.