Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Вааш и Лилашей с изумлением уставились на неё, и щёки женщины порозовели.

— Я не выделяю, — Ссадаши с достоинством мотнул головой и едва не бухнулся на пол.

— Он не осознает этого, — с сожалением протянул лекарь. — Увы, но говорить бесполезно.

— Но попытка во! — Вааш показал большой палец.

— Наагалей, заползайте справа, а я слева. И не помните его ради всех богов!

Наги расползлись в разные стороны и начали подбираться к Ссадаши. Тот, пьяно пошатываясь, с лютой злобой смотрел то на одного, то на другого и яростно щерил зубы. Когда «злодеям» оставалось проползти какие-то полсажени, наагалей неожиданно бросился между ними, да так быстро и ловко, что его не успели поймать даже хвостами. Впрочем, равновесием ему изменило, и Ссадаши растянулся на ковре прямо у ног Дейны. Та поспешила ему на помощь и с большим трудом подняла, пока наг с шипением отмахивался от «врагов» хвостом.

— Пошли прочь, скотоложцы! Эти ублюдки Миссэ и Доаш… Убью тварей!

Вааш и Лилашей озадаченно, но с понимаем переглянулись.

— Господин, всё хорошо, — Дейна прижала к себе дрожащего наагалея. — Вам просто дадут лекарство. И если вы выпьете его сами, то к вам даже никто не прикоснётся.

— Они и тебя сюда притащили? Или ты, — Ссадаши подозрительно сощурил безумные глаза, — всё же мужчина?

Так как говорил наг по-наагатински, Дейна его не поняла и вопросительно взглянула на господина Вааша. Тот поспешил отмахнуться:

— Не бери в голову.

— Нет, ты не мужчина, — Ссадаши уставился на грудь Дейны, — ты укротительница змеев.

— Госпожа, держите его покрепче. Если вдруг будет сильно вырываться лучше отпустите, — Лилашей не двигался, опасаясь, что отравленный наагалей может ненароком повредить женщине.

— Я не хочу к ним, — плаксиво протянул Ссадаши, и сердце Дейны дрогнуло.

Именно в этот момент он стал похож на наагалея, с которым она познакомилась. На нежного ребёнка. Жалость развернулась, опутала Дейну щупальцами, и она теснее прижала к себе нага. И упреждающе грозно посмотрела на господина Вааша и лекаря. Нет, она не хотела их отпугнуть, как-то невольно вышло.

— Господин, — Дейна посмотрела на наагалея и проникновенно произнесла, — если вы не ядовиты, то поцелуйте меня. Как в последний раз целовали. Глубоко, — голос зазвучал завораживающе вкрадчиво, — горячо, с языком.

Брови господина приподнялись, и он сам выпрямился, с изумлением смотря на женщину. Даже забыл про застывших «врагов». Хвост азартно шевельнулся, губы разошлись в предвкушающей улыбке, и Ссадаши склонился к губам Дейны.

И с яростным шипением отскочил, в ужасе распахнув глаза. Зашипев ещё раз, зло, протяжно и обиженно, наг метнулся к двери в спальню и, бросив на Дейну разочарованный и сердитый взгляд, скрылся внутри. Лекарь поторопился за ним.

— Ну ты даёшь, — одобрительно прогудел Вааш. — С сумасшедшими что ли, раньше дело имела?

— Нет, — тряхнула кудрями Дейна. — С безголовыми, но ответственными.

— Ничего с ним не будет! Поползает пару недель или месяц не ядовитый, а потом печать снимут, — вещал господин Вааш окружившим его охранникам наагалея. — Я вон всю жизнь не ядовитый и ничего, так справляюсь.

Наги ничего не сказали, но очень красноречиво посмотрели на его широкие плечи и мощный торс.

— Да и на кой ему яд? Он самого себя травит чаще, чем врагов.

Здесь охранники могли поспорить, ибо господин травил их не реже.

— Зато на время успокоится и поразмыслит, — понадеялся наагалея.

Даже Дейне это заявление показалось чересчур наивным, но она, как и все, молчала. Да и страшно было рот раскрывать. За её спиной стояли мрачные Оршош и Арреш. Мужчины ничего не говорили, только смотрели на неё и смотрели, и в глазах их явно читалось желание отодрать Дейну за уши: дядя тоже порой так глядел.

Дверь распахнулась, и в коридор выполз довольный-предовольный Лилашей.

— Всё, спит. А вы, госпожа, большая молодец! Он тут же перестал выделять яд и согласился прополоскать рот. Снотворным, — по лицу нага расползалась коварнейшая улыбка. — Так что спать я его уложил и печать на железы поставил. Пусть отдыхает и приходит в себя. А теперь ваша очередь.

Наг ткнул тонким пальцем в Дейну, а точнее в её грязную на животе рубаху, и хранительница невольно отшатнулась. Но на плечи опустились тяжёлые ладони, и Оршош с Аррешем подтолкнули её вперёд, а затем и вовсе запихнули в гостиную.

— Ну и что тут? — Дейна не успела опомниться, и лекарь задрал её рубашку.

Брови достойного нага поползли вверх.

— Оригинально… — лекарь растерянно хлопнул глазами. — Неужто помогает?

Дейна одёрнула рубаху, скрывая прилепленный к животу подорожник. Утром рана закровоточила, а чистых тряпок под рукой не оказалось. Ну она и приложила, что нашла, а потом задремала в телеге и про лист забыла. Ну он и присох вместе с кровью.

— Просто ссадина… на сук напоролась, а перевязать нечем…

— Он хоть свежий?

— Утрешний.

— Чё там? — сзади подполз наагалей Вааш.

— Лечение очень традиционными методами, — хмыкнул лекарь, но больше лезть под женскую рубашку не пытался. — С рукой что?

Левое запястье хранительницы крепко перетягивал носовой платок, покрытый бурыми пятнами.

— Ссадила, когда тележное колесо заново навешивали. Я совершенно цела, господин. Мне бы только помыться и одежду сменить.

— Мазь ей какую-нибудь дай и отпусти с миром, — попросил наагалей. — Ссадаши тебе должно хватить.

— Эй, я что Дух, чтоб меня жертвами задабривать? — обиделся лекарь, но уполз и вернулся с маленьким горшочком. — Вот.

— Благодарю, господин.

— А теперь расскажите-ка мне, что вы давали наагалею?

Лекарь слегка прищурился, но Дейна и не вздрогнула. Добросовестно перечислила всё, чем кормила и поила господина. Господин Лилашей явно не удовлетворился ответом.

— Всё? — подозрительно уточнил он.

— Вроде да.

Лекарь молча посмотрел ей в глаза, улыбнулся и всё же отпустил.

— Ну идите, идите.

Дейна с готовностью вымелась в открытую дверь, притормозила перед поджидающими её нагами, но те сноровисто подхватили её под локти и потащили прочь по коридору. Когда они скрылись за углом, раздался полузадушенный писк и неистовое шебаршение. Вааш довольно улыбнулся.

— Она соврала.

— Чего? — Вааш непонимающе уставился на Лилашея, который продолжал смотреть на угол, за которым скрылась Дейна.

— Она ему что-то давала, но не хочет говорить что.