Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

На улице навстречу Дейне попалась кругленькая невысокая бабонька, бредущая от соседки с горшком закваски. Увидев высокую женщину в мужской одежде, баба замерла, удивлённо распахнув рот, даже не сразу заметив мужчину на её спине.

— Почтенная, — обратилась к ней Дейна, — не знаешь, не берёт ли тут кто путников на постой? Мой друг захворал, но хвора не заразная.

— Ох, — встрепенулась баба и растерянно заозиралась, будто испрашивая совета у окрестных заборов. — Ну… так у меня можно… Тока сын с поля ишо не вернулся…

Она явно опасалась пускать чужаков в дом, но дать от ворот поворот ни любопытство, ни характер не позволяли.

— Не даром напрашиваемся, — покачнула её сомнения Дейна.

— Ну… проходите-проходите, — засуетилась женщина. — Вот мой забор, по лево от тебя, дивонька. Ох и нетяжело? Спину-то, поди, натрудила…

Она распахнула перед Дейной калитку и, пропустив её, страшными глазами посмотрела на выглянувшую соседку.

Посреди небольшого тенистого дворика стоял сруб колодца, к нему Дейна и понесла наагалея. Ссадив нага на скамейку в тени дерева, женщина присела перед ним на корточки и заглянула в бледное лицо.

— Как вы, господин?

— Унижен и взбешён! — едва слышно прошипел Ссадаши.

— Ох, бледный-то какой! — всплеснула руками баба. — Как есть сейчас на месте помрёт. А тощ-то, тощ!

Ссадаши стиснул зубы и попытался натянуть на лицо дружелюбие, но свело скулы.

— Ты его в дом-то, дивонька, оттащи. Сырым воздухом он, поди, надыхался. Я щас ему постелю накрою. Меня тёткой Валой зовут. Ты проходи, проходи…

Дейна прижала нага к груди как ребёнка и занесла его вслед за тёткой в дом.

— Ох, и сильна ты, дивонька! Вот сюды покладь.

Тётушка Вала провела их на вторую половину дома и указала на кровать, укрытую вышитым покрывалом и увенчанную башней из пышных подушек. Дейна усадила на неё наагалея, стянула с него сапоги и осторожно уложила досадливо шипящего мужчину.

— Тётушка Вала, — Дейне дружелюбие удалось лучше, чем Ссадаши, — а лекарь или знахарка у вас есть? Потравился чем-то. Вроде к утру полегчало, но боязно мне.

— Да это тока в соседней деревне, вёрст десять отседова. Но я б тебе отсоветовала, дивонька, туда иди. Знахарка тамошняя, бабка Ювида, как есть ведьма! Да наипоганейшая! — тётка выпучила глаза. — По прошлой осени слёг у меня соседушка. Жёнка его, то ли дура, то ли баба притворства великого, к бабке Ювиде и пошла, хотя вся деревня знала, что бабка зуб на её мужика имеет. Пчёл он у неё, вишь ли, сманил! Так она пришла и всё! — тётка рубанула ладонью воздух.

— Что? Отравила? — нахмурилась Дейна.

— Хуже! — голос женщины горестно надтреснул. — После её заботы он к мужнему делу совсем непригоден стал.

Ссадаши вздрогнул и возмущённо посмотрел сперва на Дейну, потом на тётку, испугав ту красными глазищами.

— Мой господин из оборотней, — поспешила успокоить её Дейна. — Варлийских.

— То-то я смотрю сложения нелюдского, — баба осмотрела нага. — Людской мужик таки покрепче будет. Но худ он у тебя, худ. Господин, говоришь? Плохо заботу ведёшь, отощал-то как, бедолага! Я щас яишенку пожарю со шкварками.

— Ох, как кстати будет! — благодарно улыбнулась Дейна. — Тётушка Вала, а к кому тут подойти можно, чтоб телегу с лошадью до столицы нанять?

— Ой, да поедет ли кто? — усомнилась тётка. — На ярмарку везти нечего, путь на два дня…

— Да мы заплатим так, что с гостинцами из столицы приедет, — увидев сомнение на лице женщины, Дейна добавила: — И часть заплатим наперёд.

— Да даже не знаю… Мож, сын мой… — тётке Вале не очень хотелось отпускать сына так далеко, боязно. Но и выгоду упускать тоже не хотелось. — До вечера, дивонька, обожди. Сын с поля придёт и, если не сам, то с мужиками уговорится. Да и хозяину твоему отлежаться надо бы, поди, умаялся-то верхом ехать!

Скулы наагалея побелели.

— Ты пока к колодцу за водой сходи, — тётка всучила Дейне ведро, — стол соберу. Поди не ел? — она жалостливо посмотрела на Ссадаши.

— Я кормила его утром бульоном мясным.

— Тьху! Да взвар мясной еда ли для мужика? Иди по воду, а я попотчую вас как надо.

Тётка упорхнула в сторону кухни, и Дейна склонилась к нагу, чтобы расправить подушки.

— Господин, ну не сердитесь. В обычное время вы и сами висели не только на моих плечах, но и на плечах Шширара.

Ссадаши лишь зыркнул на неё. Будучи здоровым и сильным, он с лёгкостью притворялся нежной наагатинской девой. Но, будучи больным и слабым, силы на такой подвиг в себе найти уже не мог.

Дейна вышла из дома и направилась к колодцу. Первое ведро она отнесла под яблоню и там вволю поплескала, обмывая лицо, шею и руки, а под конец вылила остатки воды себе на голову. Выпрямившись и встряхнувшись, женщина обнаружила, что недалеко от забора стоят два мужичка. Щуплые, потрёпанные, до бровей заросшие бородами. Пялились они на хранительницу с нескрываемым изумлением. Всё же тётка Вала не зря называла Дейну «дивонькой». Для здешних мест, где бабу с короткими волосами и в мужицкой одежде отродясь не видали, она действительно была дивом.

Мужики скосились на облепленную мокрой рубахой грудь и переглянулись. Будто за купающимися девками никогда не подсматривали. Дейна склонилась, поворошила пальцами мокрые волосы, а мужики скользнули сальными взглядами по её спине.

— Эй, девка! — крикнул один из них.

Дейна из-под мокрых кудрей уставилась на них своими странными глазами, и мужички стушевались.

— Госпожа, — льстиво протянул второй, рыжеватый, — чего это вы в первом попащемся доме приютились? Походили б сперва. У меня и изба просторнее и хозяйка не докучает…

Мужичок стрельнул глазами вниз, на пристёгнутый к поясу увесистый кошель.

— Так какой же уют без хозяйки? — спросила Дейна.

— Да ежели мы без неё не управимся? Брат избу метёт, а я столую. А уж к утру мы вас и до самой столицы довезём.

Дейна искренне изумилась. Как они успели прознать, что им в Дардан нужно? Изумилась и тут же получила ответ: за соседским забором затрещали кусты, как раз недалеко от распахнутого окна. Да-а-а, в деревне уши даже у воздуха.

— Да уж сторговались, — Дейна оцепила от пояса кнут и, сорвал лопух, принялась оттирать присохшую грязь.

— Ох, ну и кнутец у вас! — польстил рыжеватый. — Как скотину гонять.

— Да что вы, почтенный, — сухо отозвалась Дейна. — Палаческий он, от папеньки наследство.

Ширх. Из кнутовища вылезло лезвие, которое Дейна аккуратно обтёрла лопушком и исподлобья, с намёком уставилась на оторопевших мужиков. Мокрый ворот зашевелился, и наружу, шипя, высунулся уж. Он впечатли парочку куда больше, и мужики с воплями бросились прочь.

— Чевой тут? — в окно высунулась тётка Вала. — Ах вы, пьяни беспутные! — взорвалась она. — Кобели плешивые! Да чтоб Божиня на вас гнилую болезнь наслала! Дивонька, не смей и слово молвить с этими беспутниками! — увидев в руках Дейны кнут — лезвие та успела спрятать, — баба воодушевилась ещё больше. — Стегать их надо было до язв кровяных, чтоб шкура лохмотьями висела! А ты-то! — возмущённый возглас достался соседским кустам. — Неужто не могла девку упредить, а скотов этих коромыслом отвадить?